Никита Данюк - Переворот
Однако при всем понимании значимости и последовательности таких шагов российской дипломатии и общественности, реализованных на этом поле за последнее десятилетие, стоит отметить, что они едва ли покрывают и треть потребностей России в дальнейшем укреплении и расширении возможностей «мягкого» воздействия по периметру границ.
В этой связи одним из ключевых условий поступательного укрепления авторитета России на постсоветском пространстве является обеспечение и углубление российского культурного присутствия за рубежом. Безусловным приоритетом здесь остается сохранение и укрепление русскоязычного пространства вдоль границ Российской Федерации на основе добровольного приятия народами дружественных и братских республик факта общности многовековой истории, общего настоящего и будущего, основанного на экономической, политической и культурной взаимозависимости соседствующих государств.
Речь идет о планомерной и трудной работе по сохранению роли русского языка как средства межнационального общения мультикультурной общности народов постсоветского пространства и дальнейших шагах по популяризации и расширению изучения русского языка в зонах стратегических интересов России.
К сожалению, нынешнее состояние дел в этой сфере пока не внушает оптимизма. Продолжающееся с 1990-х гг. сокращение числа русских школ обостряет ситуацию с продвижением российского образования на русском языке. Число владеющих русским языком в ближнем зарубежье, включая страны Балтии, сократилось с 1990-х гг. вдвое. Не владеют русским языком 8 млн человек на Украине и 1 млн в Грузии. Вместо 20 тыс. русскоязычных школ на постсоветском пространстве действует около 7 тыс.; число детей, обучающихся на русском языке, сократилось более чем на 2 млн человек – до 3,1 млн[74]. В Таджикистане с 1991 по 2001 г. число школ с русским языком обучения сократилось втрое – с 90 до 29, а смешанных – на треть. Количество часов преподавания русского языка и литературы стремительно уменьшается в Казахстане[75]. В Узбекистане количество часов, отведенное на преподавание русского языка, сократилось до 170 (в 7–11-х классах). Сокращаются часы преподавания в Киргизии.
Потребность в открытии новых русских школ остается неудовлетворенной. За исключением единичных случаев открытия русских школ в местах прохождения службы российскими военными постоянный механизм открытия школ до сих пор не выработан.
Известно, что для поддержки образования на русском языке в рамках СНГ нескольким вузам России придан статус базовой организации по образованию. В некоторых государствах Содружества открывались совместные российско-национальные вузы. В 2008 г. по инициативе РУДН при содействии Межгосударственного фонда гуманитарного сотрудничества государств – участников СНГ был создан Сетевой университет СНГ.
Несмотря на предпринимаемые шаги, в том числе по развитию дистанционных обучающих программ на базе филиалов российских вузов в СНГ, большинство этих российских учебных заведений, особенно в центральноазиатских республиках, по-прежнему страдает от недостатка финансовых вложений в материально-техническую часть учебного процесса (снабжение учебно-методической литературой на русском языке, мультимедийными средствами обучения и т. д.). В них практически отсутствуют приглашенные из России лекторы, в то время как американцы, например, действуя в духе своих традиций, успешно создают систему работы через вузы в СНГ, активно привлекая преподавателей из США. При этом имеющие финансовые (грантовые) возможности местные студенты предпочитают уехать на учебу в США, европейские и другие страны[76].
Камнем преткновения становятся подходы некоторых государств, демонстрирующих избирательность, когда они соглашаются на одни проекты и отказываются от участия в других. Часто это связано с готовностью развивать двусторонние связи, но при этом воздерживаться от участия в гуманитарных проектах всего Содружества.
Безусловно, существенным препятствием для развития русского языка на постсоветском пространстве является политизация этого вопроса элитами государств региона, влияние уровня и характера двусторонних отношений с Россией на эффективность продвижения этой тематики, использование данного вопроса для торга по другим пунктам двусторонней повестки дня. Но все это должно служить хорошим стимулом для более активной и качественной работы.
Отмечая несомненно позитивный, но не столь масштабный просветительский эффект от работы российских культурных центров, действий Минобрнауки России и Россотрудничества по реализации международной части федеральной целевой программы «Русский язык» (на 2006–2010 гг., на 2011–2015 гг.), приходится констатировать, что практическая польза этих шагов для населения пока не вполне очевидна. По-прежнему нет системности в преподавании русского языка (постоянно действующих курсов). Курсы единичны, и не все могут себе позволить их оплачивать, а региональные элиты зачастую далеки от желания обеспечить соответствующую господдержку. Хотя стремление изучать русский язык в странах СНГ есть. Особенно тянутся к его изучению граждане Таджикистана, Армении, Молдавии и Киргизии, что в первую очередь обусловлено экономической ориентацией этих государств на Россию. В этой связи нельзя не усиливать меры по активизации работы существующих и учреждению новых русских культурных центров за рубежом.
Что касается популяризации русского языка в дальнем зарубежье, то в этом плане показательным стало выступление президента России Д.А. Медведева (на встрече с выпускниками советских и российских вузов 31 октября 2010 г. в ходе официального визита во Вьетнам), в котором он акцентировал внимание на необходимости создания новых информационных возможностей и технологий для изучения русского языка. При этом глава государства подчеркнул, что не нужно бояться тратить на это деньги, так как «в конечном счете эффект от работы с представителями иностранных государств, которые владеют русским языком, гораздо выше… и это должен быть один из приоритетов работы… Нужно стараться распространять современный опыт, продвигать современные методики преподавания русского языка во всем мире»[77]. Если это иллюстрация тенденции к сознательному и активному возвращению таких инструментов в арсенал внешней политики России, то такие подвижки внушают осторожный оптимизм.
В плане развития культурно-гуманитарного сотрудничества как одного из приоритетных направлений аккумуляции «мягкой силы» России на постсоветском пространстве наряду с уже действующими по линии Межгосударственного фонда гуманитарного сотрудничества СНГ проектами стоит усилить акцент на увеличение количества экспозиций из лучших музеев России за рубежом, организацию гастролей российских театральных коллективов, представителей оперной сцены, балета, классической музыки, вокала и т. д. – всего того, что традиционно формирует всемирно известный образ русской культуры.
В этом аспекте отдельный и крайне значимый сегмент российской публичной дипломатии и «мягкой силы» в целом – формирование внешней культурной стратегии России, развитие внешней культурной политики и культурной дипломатии.
Почти десять лет назад в российском внешнеполитическом ведомстве разработан концептуальный документ под названием «Основные направления работы МИД России по развитию культурных связей с зарубежными странами», так называемая концепция внешней культурной политики – инструмента достижения внешнеполитических целей государства посредством развития международного культурного сотрудничества[78]. Сейчас нужно обратить внимание на необходимость актуализации этого документа, дополнить и развить эти программные установки, приведя их в соответствие с вызовами времени.
Имеет смысл развивать подкрепленные как государственным финансированием, так и внебюджетными источниками усилия в двух основных плоскостях:
• высокая культура и высокое искусство как визитная карточка России в мире и основная статья ее культурного экспорта (масштабная активизация экспонирования за рубежом произведений российских мастеров классического искусства и его современных форм, содействие увеличению числа гастролей российских коллективов, ускорению динамики культурных обменов и т. д.);
• развитие производства и экспорта отечественных продуктов массовой культуры, но не в пошло-шаблонном варианте воспроизведения и копирования западных аналогов различных направлений современной музыки, танцевального искусства и т. д., а путем культивации собственного эксклюзивного стиля на основе всех имеющихся форматов и высокопрофессионального исполнения своих наработок в каждой из ниш поп-культуры и субкультурных движений, а также тех исконно отечественных музыкальных направлений, которые никак нельзя отнести к универсальной массовой культуре (народная песня, романс, различные течения в современной российской фолк-музыке и т. д.).
