Роберт Тайсон - ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКИЕ ТЕОРИИ РАЗВИТИЯ
Способность к децентрализации и рефлексии важна для формирования психической структуры, особенно развития Суперэго. По мере возрастания осознавания социальной системы моральных правил и способности к рефлексии собственных действий, ребенок начинает переоценивать свое грандиозное стремление в жить по-своему. Он начинает понимать, что социальное признание зависит от некоторых изменений его действий в соответствии с потребностями и интересами других людей. Рефлексия заметно усиливает самоконтроль и делает более возможным приспособление к социально разделяемой системе моральных правил. Замена внешнего контроля на внутренний дает ребенку большую самостоятельность, но, в то же время, возрастает склонность к невротическим конфликтам. Сдерживание и контролирование стремлений и отсрочка действий становятся все более заметными.
По мере того, как ассоциативное и магической мышление уступает место более объективным и ориентированным на реальность способам мышления, граница между первичным и вторичным процессами становится все болей четкой. Новые когнитивные навыки увеличивают стабильность, так что инстинктивные побуждения уже не вмешиваются в процесс логического мышления и проверку реальности, а становятся бессознательными и остаются в изоляции.
Шапиро и Перри (1976) утверждают, что разделение первичного и вторичного процессов мышления, типичное для латентного периода, обуславливается факторами взросления. Они сделали обзор различных областей исследования, и во всех них демонстрируется в возрасте около семи лет конвергенция дифференциации мозга, поведения и взросления. Из этого они заключают, что определенное слияние в развитии — разрешение Эдипова комплекса, структурализация мыслительного аппарата в его три функциональных направления, новые уровни когнитивной организации и замена внешнего контроля на внутренний контроль и организацию — не случайны, и являются частью свойств человеческого организма. Это то, что предполагает возможность умственной организации высокого уровня и является признаком латентного периода.
Шапиро и Перри предполагают, что новые когнитивные навыки и более высокий уровень организации умственного функционирования благоприятствуют новому подходу к старым проблемам. Благодаря этому, доэдиповы и эдиповы желания и фантазии, доминирующие в анимистической, ассоциативной, магической мыслительных формациях первичного процесса, становятся все более и более отчужденными по мере их отделения от более упорядоченного, логического тина мышления. Память, организованная в соответствии с ассоциативными формами мышления, затем становится менее доступной сознанию. Когда идеи, организованные в соответствии с первичным процессом, прорываются в сознание, они становятся все более и более архаичными и более трудно понимаемыми.
Однако, функционирование первичного процесса остается действенным и играет важную роль в поддержании психического равновесия. Инстинктивные влечения также представлены в значительной степени, но без достаточного выхода для удовлетворения влечений возрастает защитная активность. Ребенок может демонстрировать ограничения или подавление поврежденного Эго, также могут появиться симптомы. Хотя субъективная, внутренняя жизнь ребенка теперь реже предъявляется окружающим и даже, может быть, менее доступна для осознания, производные от влечений можно заметить в одиночных играх, фантазиях и снах. Выдумки о семье или вариации на эту тему, истории о супергероях, о которых мы писали выше, часто являются фантазиями латентного периода. В фантазиях, снах или кошмарах часто появляются монстры (символы Суперэго), приходящие, чтобы наказать. Часто не поддающиеся контролю монстры отражают защитную функцию этих импульсов.
Производные от влечений также проявляются в другой активности, такой, как групповая игра, в которой, особенно в раннем латентном периоде, несколько детей могут разрабатывать сходные фантазии. Придумывание историй, возможно основанных на разработке школьных событий или рисование (некоторые дети в латентный период начинают использовать такие приемы, как карикатура) также дают выражения производные от влечений. Кроме того, более знакомые нам проявления функционирования первичного процесса, такие как шутки, оговорки, мечты и сны, становятся более обычными по мере того, как желания и фантазии эдипова возраста уходят во внутренний бессознательный мир.
Из-за давления влечений и постоянно присутствующей угрозы регрессии появляются некоторые специфические для данного возраста способы самовыражения, которые интегрируют потребности влечений и требования защит. Хотя некоторые из них могут переноситься в более позднюю жизнь, как правило, они начинаются в латентном периоде и характерны именно для него. Например, занятия спортом в организованных командах дают выход агрессии. Девочки получают особенное удовольствие от прыганья через скакалку и других видов повторяющейся ритмической активности, что не только обеспечивает психомоторную разрядку напряжения, но и сопутствующий ритм придает сублимированный смысл инстинктивным проявлениям (Kaplan, 1965; Goldings, 1974).
Кроме физической активности творческие интересы, такие, как рисование и литературные опыты, открывают дорогу мышлению в рамках первичного процесса, уточняя и совершенствуя его с помощью вторичного процесса. В частности дети с особо богатым воображением, а также одаренные дети, иногда создают воображаемых товарищей или фантастических двойников, как упоминалось выше, в третьем разделе. Эти воображаемые товарищи могут воспринять смещенные неприемлемые импульсы по мере того, как ребенок начинает сознательно иметь дело с конфликтами, что в противном случае может порождать тревогу. Воображаемый товарищ может понять печаль, ревность, гнев, вину, стыд — все те чувства, которые, как боится ребенок, могут привести к наказанию, критике или изоляции, если поделиться ими с настоящими друзьями или родителями (см. Freud, 1909b; Nagera, 1969; Myers, 1976, 1979).
Кроме собственного творчества дети в латентном периоде жадно воспринимают творчество других. Способность к рефлексивному мышлению, которая позволяет ребенку отчетливо различать фантазии и реальность, незаменима для детских выдумок. Если ребенок смешивает первичный процесс, подчиняющийся воображению, и вторичный процесс, подчиняющийся логике, выдумки могут стать пугающими и слишком возбуждающими, чтобы быть приятными и доставлять удовольствие. Однако сохраняются противоречия между способностью ребенка латентного периода разрешать интеллектуальные проблемы с помощью логики и искажением реальности во всех областях, где существует бессознательный конфликт. Бессознательный конфликт может подорвать способность ребенка запоминать, вспомнить, рассуждать и судить о «объективной реальности» (Abend, 1982). Во время школьного эксперимента ребенок возможно способен осознавать неизменность веса или объема независимо от формы контейнера, хотя его все еще уязвляет ощущение обмана, когда кусок пирога у матери выглядит больше. Таким образом, проверка реальности все еще остается довольно гибкой. Ребенка можно бессознательно заставить использовать аффективные проявления других людей как намеки на то, находят или нет подавленные импульсы выражение в форме производной влечения. Временами у ребенка можно заметить даже некоторую сверхподозрительность к этим ограничениям, находящегося под давлением сильного внутреннего конфликта. Поэтому, несмотря на возрастающую способность к децентрализованной проверке реальности, слабым местом ребенка в латентный период остается эгоцентрическая интерпретация внешних событий.
ОТРОЧЕСТВО И ОПЕРАЦИОНАЛЬНЫЙ СИНТЕЗ
Ригидное разделение внешней и внутренней реальности, характерное для латентного периода, в отрочестве замещается более открытым взаимодействием. Способность к рассуждению, к логическому и абстрактному мышлению становится более зрелой. Это комбинируется с неустойчивостью психического аппарата, типичной для отрочества, как описывали Якобсон (1961), Блос (1968), Роснер (1972), в это время оживают доэдиповы и эдиповы конфликты, провоцируемые инстинктивными переменами биологического созревания. В результате, мыслительные процессы в отрочестве принимают уникальный творческий характер, проявляющийся как взрыв новшеств и артистических проявлений, не наблюдаемых ни до, ни после этого. Ной (1978, 1979) предполагает, что такое творчество, даже если оно и является регрессией для обслуживания требований Эго (Kris, 1952), лучше понимать как «операциональный синтез» первичного и вторичного процессов мышления, посредством которого вторичный процесс мышления расширяется и включает в себя часть первичного процесса. Способность, которую Пиаже описывал, как мышление посредством формальных операций появляется в середине или в конце отрочества.
