Александр Нилл - Саммерхилл - воспитание свободой
У родителей нет никакой возможности отсидеться в сторонке. Они должны сделать выбор между виновато-тайным сексом и открытым, здоровым, счастливым. Если родители выбирают общепринятый стандарт морали, им не следует жаловаться на убожество сексуально извращенного общества, потому что оно есть продукт этой самой морали. Родители тогда не должны ненавидеть войну, потому что ненависть к себе, которую они взращивают у своих детей, будет выражаться в войне. Человечество больно, духовно больно из-за тревоги и вины, приобретенных в детстве. Это просто бич нашего общества.
Когда Зое было 6 лет, она пришла ко мне и сказала: «У Вилли самый большой петушок среди малышей, но миссис X (посетительница) сказала, что говорить петушок — неприлично». Я, конечно, сразу уверил ее, что ничего неприличного здесь нет. А про себя я обругал эту женщину за невежество и узость взгляда на детей. Я еще могу сносить пропаганду в области политики или манер, но, когда кто-нибудь нападает на ребенка, заставляя его чувствовать себя виноватым по поводу секса, я решительно даю сдачи.
Все наше плотоядное отношение к сексу, наш хамский гогот в мю- зик-холлах, царапанье непристойностей на стенах туалетов и тому подобное вырастают из чувства вины, созданного подавлением мастурбации в младенчестве, и из загнанной в укромные уголки детской сексуальной игры. Тайная сексуальная игра есть в каждой семье. Именно из-за таинственности и связанной с ней вины возникает так много фиксаций на братьях и сестрах, фиксации растягиваются на всю жизнь и делают невозможными счастливые браки. Если бы сексуальная игра между пятилетними братом и сестрой принималась как нечто естественное, каждый из них со временем свободно перенес бы свой сексуальный интерес на объекты за пределами семьи.
Крайние формы ненависти к сексу обнаруживаются в садизме. Ни один человек с благополучной сексуальной жизнью не смог бы мучить животное, пытать человека или отстаивать существование тюрем. Ни одна сексуально удовлетворенная женщина никогда не осудила бы мать незаконнорожденного ребенка.
Конечно, я подставляюсь под обычное обвинение: у этого человека только секс на уме. Секс — еще не всё в жизни, есть дружба, работа, радость и печаль. Почему все время только о сексе?
Отвечаю. Секс — источник величайшего удовольствия в жизни. Когда есть любовь, секс приносит наибольшее наслаждение, потому что он — высшая форма, в которой человек может отдавать и получать. И все же совершенно очевидно, что люди ненавидят секс, иначе ни одна мать не запрещала бы мастурбацию и ни один отец не запрещал бы сексуальные связи вне брака, иначе не было бы непристойных шуток в мюзик-холлах, не было бы такой потери общественного времени на просмотр любовных фильмов и чтение любовных романов. Люди просто занимались бы любовью.
Почти все наши фильмы связаны с любовью, и это доказывает, что секс — самый важный фактор в жизни человека. Интерес к подобным фильмам в основном невротический, это интерес людей, испытывающих в связи с сексом чувство вины и фрустрации. Не способные вследствие чувства сексуальной вины любить естественно, они толпой идут на фильмы, изображающие любовь романтической и даже красивой. Люди с подавленной сексуальной жизнью изживают свой интерес к сексу, перенося его на других. Ни одному мужчине, ни одной женщине с полноценной любовной жизнью не пришло бы в голову сидеть дважды в неделю в кинотеатре, глядя на дрянные картинки, являющиеся лишь имитацией реальной жизни.
Точно так же обстоят дела и с популярными романами. Речь в них обычно идет либо о сексе, либо о преступлении, а как правило, о сочетании того и другого. Очень популярный роман «Унесенные ветром» был здесь на первом месте не потому, что действие разворачивается на фоне трагедии гражданской войны и рабства, а из-за того, что в центре этой истории была скучная эгоцентричная девица и ее любовные похождения.
Журналы мод, косметика, полуголые шоу, утонченные изощренные ревю, сексуальные анекдоты — все это прямые свидетельства того, что секс — важнейшая вещь в жизни. И в то же время все эти книги, фильмы и голоногие шоу показывают только одобренные обществом внешние стороны секса.
Один только Лоуренс[46] показал всю неправду сексуальных фильмов, изобразив, как сексуально подавленный юноша, полный страха перед девушками своего круга, изливает все свои сексуальные чувства на голливудскую звезду, а потом отправляется домой мастурбировать. Лоуренс, конечно, не имел в виду, что мастурбировать нельзя, он продемонстрировал, что именно нездоровая сексуальная жизнь вынуждает прибегать к мастурбации в сочетании с фантазиями о кинозвездах. Здоровый секс наверняка искал бы себе партнера поближе.
Подумайте об огромных прибылях, которые извлекают из подавленного секса люди, занятые в индустрии моды, торговцы помадой, церковь, театр и кинематограф, авторы бестселлеров и производители чулок.
Было бы глупо говорить, что сексуально свободное общество отменило бы красивую одежду, конечно нет. Всякая женщина хочет выглядеть как можно лучше перед мужчиной, которого она любит, любой мужчина желает выглядеть элегантным, отправляясь на свидание с девушкой, но исчез бы фетишизм, преувеличенная оценка видимости в связи с запретностью реальности. Сексуально подавленные мужчины перестали бы глазеть на женское белье в витринах магазинов. Ужасно жаль, что сексуальный интерес загнан в подполье. Величайшему наслаждению в мире люди предаются с чувством вины. Это подавление вторгается в каждый аспект человеческой жизни, делая ее узкой, несчастливой, полной ненависти.
Возненавидьте секс — и вы возненавидите жизнь. Возненавидьте секс — и вы не сможете любить своего ближнего. Если вы ненавидите секс, ваша сексуальная жизнь будет в лучшем случае неполной, в худшем вас ждут импотенция или фригидность. Именно поэтому рожавшие женщины так часто говорят, что секс — чересчур дорогое удовольствие. Если сексуальное желание не удовлетворяется, оно должно во что-то перелиться, потому что это слишком сильная потребность, чтобы ее можно было просто уничтожить. И обычно она превращается в тревогу и ненависть.
Мало кто из взрослых смотрит на половой акт как на отдачу, иначе доля людей, страдающих от импотенции и фригидности, не была бы, как утверждают некоторые специалисты, около 70%. Для многих мужчин совокупление есть вежливое насилие; для многих женщин это утомительный обряд, который надо вытерпеть. Тысячи замужних женщин никогда в жизни не испытывали оргазма; и даже среди образованных мужчин есть такие, кто не знает, что женщина способна его испытывать. При подобном положении вещей потребность отдавать в сексуальных отношениях, естественно, становится крайне редкой, эти отношения обречены быть более или менее жестокими и непотребными. Извращенцы, которые требуют, чтобы их хлестали кнутами или, наоборот, позволили бить женщину веревками, — просто крайние случаи: эти люди благодаря неверному сексуальному воспитанию не способны предлагать любовь, кроме как в скрытой форме ненависти.
Каждый из старших учеников Саммерхилла знает из разговоров со мной и из моих книг, что я одобряю полноценную сексуальную жизнь для всех, кто этого хочет, вне зависимости от возраста. А на лекциях меня часто спрашивают, обеспечиваются ли воспитанники Саммерхилла противозачаточными средствами и если нет, то почему. Старый и досадный вопрос, задевающий глубокие эмоции в каждом из нас. То, что я этого не делаю, постоянно тревожйт мою совесть, потому что компромиссы для меня трудны, они лишают меня покоя. В то же время предоставить противозачаточные средства детям — независимо от того, достигли они совершеннолетия или нет, — было бы прямой дорогой к закрытию моей школы. Человек не может пойти в своей практике дальше, чем разрешает закон.
Известный вопрос, задаваемый критиками детской свободы, таков: а почему бы тогда не позволить маленьким детям наблюдать сексуальные акты? Ответ, что это может причинить травму, жестокое нервное потрясение, неверен. У жителей островов Тробриан, по Малиновскому, дети видят не только сексуальные акты родителей, но рождение и смерть и относятся ко всему происходящему как к чему-то обыденному, и это не причиняет им никакого вреда. Не думаю, что наблюдение сексуального совокупления причинило бы какой-нибудь вред эмоциональной сфере саморегулирующегося ребенка. Единственно честный ответ на этот вопрос состоит в том, что любовь в нашей культуре не является публичным делом.
Я не забываю о том, что многие родители по религиозным или иным соображениям отрицательно относятся к сексу, считают его греховным. С ними ничего не поделаешь. Их нельзя обратить в нашу веру. Но мы должны бороться, когда они покушаются на право наших собственных детей на свободу — генитальную или любую другую.
