Евгений Ильин - Психология помощи. Альтруизм, эгоизм, эмпатия
Однако и альтруизм в ряде случаев приобретает форму болезненно-экзальтированного самопожертвования, т. е. может расцениваться как неразумный. В связи с этим еще в античную эпоху представления об альтруизме не отвергали необходимость наличия у человека определенной степени эгоизма, т. е. поведения, направленного на защиту собственных интересов. Так, Аристотель писал, что «добродетельному надлежит быть себялюбом», и объясняет самопожертвование через максимальное удовольствие, связанное с добродетелью.
Эта позиция сохранялась в философии и в последующие века, пока в рамках буржуазной этики XVII–XVIII вв. (Спиноза, французские материалисты и просветители) не возникла теория разумного эгоизма как попытка создать нравственность исходя исключительно из земных интересов людей. В соответствии со своей природной сущностью каждый человек стремится получить удовольствия и избежать страданий, что связано с любовью к себе (или себялюбием), основанной на самом важном из инстинктов — инстинкте самосохранения. Однако «правильно понятый» личный интерес должен совпадать с общественным. Люди должны понимать, что если будут думать только о себе и добиваться всего только для себя лично, то столкнутся с большими трудностями, так как все желают одного и того же — удовлетворения своих потребностей, средств для чего не хватает. Поэтому имеет смысл в какой-то мере ограничить себя, но не из любви к другим, а из любви к себе. Без учета интересов других членов общества, без компромиссов с ними нельзя построить нормальную повседневную жизнь, нельзя обеспечить бесперебойное функционирование хозяйственной системы. Следовательно, речь идет не об альтруизме, а о разумном эгоизме, который является гарантом спокойной и нормальной совместной жизни.
Эта теория была направлена против требований феодально-христианской морали отказа от мирских наслаждений.
…«Похоже, что эмпатия удивительно подходит для преодоления разрыва между эгоизмом и альтруизмом, поскольку она обладает способностью преобразовывать несчастье другого человека в ощущение собственного страдания. Таким образом, эмпатия сочетает в себе элементы и эгоизма, и альтруизма. Она эгоистична, поскольку является негативным состоянием, которое в упоминавшемся выше диапазоне интенсивности может быть лучше всего устранено путем оказания помощи жертве. Исходя из этого некоторые авторы рассматривают эмпатию в качестве эгоистического мотива (например, Gaertner, Dovidio, 1977; Piliavin et al., 1969). Однако эти авторы упускают из виду различие между целью действия и его последствиями. Чувство удовлетворения человека после совершения действия вовсе не обязательно означает, что он или она действовали ради того, чтобы испытать это чувство» (Hoffman, 1981).
Поскольку чувство удовлетворения может возникать после осуществления любого намерения, направлено ли оно на достижение блага для себя или для других, не имеет смысла рассматривать это чувство в качестве критерия определенной, а именно эгоистической, мотивации. Разумеется, облегчение, эмпатически испытываемое помогающим после успешного осуществления помощи, может нести в себе самоподкрепление в смысле удовлетворенности собой. Однако и в этом случае действие по оказанию помощи было бы эгоистичным лишь при условии, если бы возникающее в конце самоподкрепление с самого начала выступало в качестве желаемого последствия действия, к которому стремился помогающий.
Хекхаузен Х., 2003
Суть теории разумного эгоизма состояла в следующем: если человек в своих поступках может следовать только собственным интересам, то нужно учить его не отказу от эгоизма, а тому, чтобы он понимал свои интересы «разумно»; если общество будет организовано также «разумно», то интересы отдельных личностей не будут приходить в столкновение с интересами окружающих и общества в целом, а, наоборот, будут служить им. Таким образом, сохраняя эгоистическую основу поведения, человек должен учитывать интересы других индивидов, также совершать поступки, направленные к общей пользе (например, благодеяния). При этом принималось во внимание и то, что стремление человека к собственной пользе косвенно может способствовать пользе других. Например, чем богаче становится человек, тем большие суммы он сможет пожертвовать.
С наибольшей полнотой идеи разумного эгоизма были сформулированы в работах Гельвеция. Он интерпретирует личный интерес как материальную выгоду и все феномены человеческой жизни, все ее события сводит к понятому таким образом личному интересу. Когда плачут о погибшем друге, в действительности плачут не о нем, а о себе, потому что без него мне не с кем будет поговорить о себе, получить помощь.
В то же время в сфере материального производства, в сфере экономики здравый смысл заставляет признавать интерес каждого его участника, а недостаток здравого смысла, требование отказаться от себя и пожертвовать собой якобы ради интересов целого влечет за собой усиление тоталитаристских устремлений государства, а также хаос в экономике. По мнению Гельвеция, рациональный баланс между эгоистической страстью индивида и общественным благом не может сложиться естественно. Лишь бесстрастный законодатель с помощью государственной власти, используя награды и наказания, сможет обеспечить пользу «возможно большего числа людей» и сделать основой добродетели «выгоду отдельного индивида».
Теория разумного эгоизма получает разработку и в англо-шотландском Просвещении, наиболее ярко — у А. Смита. Смит соединяет в общей концепции человеческой природы представление о человеке экономическом и человеке нравственном.
Идеи разумного эгоизма развивал немецкий философ-материалист XIX в. Л. Фейербах. Нравственность, по Фейербаху, опирается на чувство собственного удовлетворения от удовлетворения другого. Даже самопожертвование Фейербах пытается свести к действию разумно-эгоистического принципа: если счастье Я необходимо предполагает удовлетворение Ты, то стремление к счастью как самый мощный мотив способно противостоять даже самосохранению.
С 1950-х гг. разумный эгоизм стал рассматриваться в контексте понятия «этический эгоизм». Теорию разумного эгоизма поддерживали З. Фрейд, Э. Фромм, К. Юнг и другие выдающиеся ученые, а Г. Селье (1974) писал об альтруистическом эгоизме, который означает правило не причинять зла другим людям, чтобы не давать им повода враждебно относиться к себе и тем самым избегать ситуаций дисстресса. В защиту эгоизма или против него выступили некоторые из зарубежных психологов (Kalin, 1970; McConnell, 1978; Brink, Mercer, 2001; Shaver, 1999; Rachels, 2002; Campbell, 1972, и др.).
В противоположность понятию «разумный эгоизм» Н. Нарицын пишет о «разумном альтруизме». Разумным альтруизмом Н. Нарицын называет такое альтруистическое отношение, которое, во-первых, целесообразно (в противоположность тому, что называют обычно «донкихотством»), во-вторых, не способствует росту эгоизма окружающих и, в-третьих, переживается человеком не как самоотрицание, а как самореализация, самоактуализация.
Вообще отделить разумный альтруизм от разумного эгоизма довольно трудно, так как у людей установки на альтруизм и эгоизм присутствуют одновременно, хотя и выражены по-разному. Так, по данным Л. Л. Абелите с соавторами (2011), уровень установок, ориентированных на альтруизм, находится выше среднего (6,28), а уровень установок, ориентированных на эгоизм, находится ниже среднего (3,48). Поэтому если преобладают альтруистические установки, то можно говорить о разумном альтруизме, а если преобладают эгоистические установки — о разумном эгоизме. Я бы охарактеризовал философию разумного альтруизма/эгоизма так: поделись, а не отдавай все.
…Эгоист — это человек, любящий себя больше, чем других эгоистов.
Г. Малкин
Разумный альтруизм / эгоизм может базироваться на норме взаимности (услуга за услугу), когда человек, совершая тот или иной поступок, думает о своей долговременной выгоде, возможно, поступаясь чем-то здесь и сейчас, как в фильме «Мимино»: «Если ты хочешь, чтобы я тебе сделал хорошо, ты сделай мне хорошо, я потом тебе сделаю так хорошо, что нам обоим хорошо будет!» Действительно, М. Уотли и его коллеги (Whatley et al., 1999) выявили, что их испытуемые — студенты университета, с большей готовностью оказывали услугу тому, кто до этого угощал их конфетами. Взаимный обмен лучше «работает» в небольших, обособленных группах, в которых человек, оказавший услугу, часто встречается с теми, кого он выручил.
Иначе говоря, разумный альтруизм/эгоизм состоит в том, чтобы делать хорошо другим сейчас, дабы тебе было хорошо когда-нибудь потом. Например, пишет Н. Нарицын, бывает так, что просьбы других пересекаются именно с вашими сиюминутными задачами. Допустим, у вас планы на выходные, а тут пришла соседка и говорит, что ей срочно надо куда-то бежать, и просит вас посидеть с ее ребенком; если планы допустимо скорректировать, можно удовлетворить просьбу, особенно если у вас самих есть маленький ребенок, с которым нужно иногда сидеть. «Хорошо, я ради вас поменяю свои планы, но вот на той неделе или в следующем месяце мне тоже нужно будет уезжать, а тогда уж, если можно, услуга за услугу» Чаще всего такая постановка вопроса облегчает жизнь обеим сторонам. Плюс к тому вы не идете на конфликт, остаетесь в добрых отношениях.
