Евгений Попов - Социализм и судьба России
Разумеется, не все представители упомянутых категорий граждан входят в сверхвласть, а только избранные личности и признанные лидеры соответствующих секторов общества.
Эта элитарная среда… образует своего рода неформальные «директораты», контролирующие все ключевые учреждения общества. Члены ее знают друг друга лично. Они вырабатывают в своих кругах координированную политику. Тут готовятся и принимаются наиболее важные решения.
Сверхвласть есть явление закономерное. Без нее публичная власть вообще не могла бы существовать в условиях сложнейших человеческих объединений, какими являются западные страны. Она не зафиксирована – и не признана как явление правовое, конституционное. Но в этом нет никакой надобности, ибо она, в принципе, есть образование качественно иного рода, чем просто политическая власть. Она аккумулирует в себе высший контроль над всеми аспектами общества, включая всю его систему власти» [45, 237–238].
А вот дополнительная характеристика сверхвласти (которую Зиновьев называет также «системой сверхгосударственности») и демократии.
«Система сверхгосударственности не содержит в себе ни крупицы демократической власти. Тут нет никаких политических партий, нет никакого разделения властей, публичность сведена к минимуму или исключена совсем, преобладает принцип секретности, кастовости, личных сговоров. Коммунистическая государственность уже теперь выглядит в сравнении с ней как дилетантизм. Тут вырабатывается особая «культура управления», которая со временем обещает стать самой деспотичной властью в истории человечества. Я это говорю не в порядке разоблачения или упрека – упаси меня Боже от этого! Просто по объективным законам управления огромными человеческими объединениями и даже всем человечеством, на что претендует Запад, демократия в том ее виде, как ее изображает западная идеология и пропаганда абсолютно непригодна. Об этом открыто говорят теперь многие западные теоретики» [45, 445–446].
Таким образом, Зиновьев признаёт, что формальная буржуазная демократия может существовать только потому, что её контролирует сверхвласть – невыборная структура, реализующая диктатуру правящего класса.
Т.е. сверхвласть – это то, что автор в части 1-ой называет руководящей силой общества.
10.2. Е. Прудникова
В последнее время (2002 – 2009) ряд публицистов, таких, как Ю.Мухин, А.Бушков, Е.Прудникова… написали ряд книг с исследованием сталинского периода в истории СССР. Они не являются коммунистами и их объявленной целью является восстановление исторической истины, погребённой под толщами лжи антисталинизма, пожалуй, основной вклад в который внёс закрытый доклад Н.С. Хрущёва на XX съезде КПСС. В процессе этой работы они, в общем, довольно убедительно доказали, что возложение на Сталина главной ответственности за репрессии 30-х годов является ложью. В процессе этого расследования они выдвинули версию о ходе репрессий и её основных виновниках. Ниже эта версия изложена в основном согласно Прудниковой.
10.2.1. О планах Сталина по реформе политической системы и репрессиях 30-х годов XX века
По мнению Прудниковой в 1935-36 гг. были приняты меры, которые «были нацелены на отмежевание правительства СССР отреволюции и на консолидацию общества вокруг правительства» [6, 237]. Их она вслед за Троцким считает контрреволюцией. Вот эти меры:
«1. «Реабилитация» традиционных устоев народной жизни: семья, школа, отношения между родителями и детьми, та же ёлка и т. п. Рассчитано на всех нормальных людей Страны Советов.
2. Отмена классовых ограничений при поступлении в вузы. Возвращение из ссылки тех, кто был выслан по «классовому» признаку, но лично был ни в чём не виновен. Эта мера, адресованная в первую очередь молодёжи: те, кто вырос при советском строе – наши, кем бы не были их родители.
3. «Амнистия» крестьянам. 26 июля 1935 года Политбюро приняло постановление о снятии судимости с колхозников, осуждённых к лишению свободы на сроки не более 5 лет и отбывших наказание. Снятие судимости означало и восстановление в полном объёме всех гражданских прав, в том числе и избирательных.
4. Наконец, пресловутый «исторический ренессанс», апеллирующий непосредственно к менталитету. Большевистская идеология, правда, осталась – но она прекраснейшим образом ужилась с российской историей. Просто раньше историю идеологизировали в одну сторону, а теперь в другую». [6, 236–237].
Наиболее ярким примером этого «ренессанса», т. е. возвращения к дореволюционной оценке части исторического прошлого является запрет на постановку оперы-фарса Демьяна Бедного «Богатыри»:
«В виду того, что… опера-фарс…
б) огульно чернит богатырей русского эпоса, в то время как главнейшие из богатырей являются в народном представлении носителями героических черт русского народа;
в) даёт антиисторическое и издевательское изображение крещения Руси, являвшегося в действительности положительным этапом в истории русского народа, так как оно способствовало сближению славянских народов с народами более высокой культуры» [6, 231–232].
На самом деле, конечно, это не было контрреволюцией. Контрреволюция – это возвращение прежнего социального строя. Ничего этого не произошло. Просто практика показала, что некоторые прежние представления об организации жизни при коммунизме дают худшие результаты, чем традиционные схемы. Например, в 20-е годы в СССР проводились эксперименты по замене семейного воспитания согласно программе мер «Манифеста коммунистической партии» [10 т 1, 127] общественным: «Одно время в среде высокопоставленных партийцев можно было сдавать детей в детские дома – чтобы не мешали строить «светлое будущее» [6, 228]. Жизнь показала, что это детдомовское воспитание приводит иногда к негативным результатам.
Т.е. все перечисленные выше меры были только возвращением к здравому смыслу, а никакой не контрреволюцией.
Однако Прудникова считала это контрреволюцией, за которой по аналогии с Французской революцией следует «термидор», т. е. устранение верхушки революционеров, которые заняли руководящие посты в партийной иерархии.
Далее она излагает, для чего это было нужно. В 1933 году в Германии к власти пришёл Гитлер. И страны, ставшие на сторону фашизма, устанавливали режим личной власти. История показала, что буржуазная демократия не выдерживает столкновения с авторитарным режимом:
Франция при равной по силе армии продержалась против Германии всего 45 дней.
«Едва ли Сталину нужно было историческое подтверждение, чтобы понять: при той ветром колеблемой системе власти, которая существовала в СССР, выиграть войну невозможно. Чтобы победить, германскому фюреру нужно было противопоставить советского диктатора» [6, 238].
Далее Прудникова говорит, что этого Сталин мог бы достигнуть с помощью советского варианта «ночи длинных ножей».
Но… «Подвёл Иосиф Джугашвили, миротворец, – захотел сделать всё «по закону». То, что он задумал, было на самом деле гениальной комбинацией из области политического фехтования. Но фехтовальные приёмы срабатывают, если у противника в руках шпага, а не лом, против которого, как известно, нет приёма…» [6, 238–239].
По новой Конституции согласно наметкам Сталина на выборах предполагалось выбирать не из одной кандидатуры, как получилось на практике, а из нескольких. Вот, что ответил Сталин американскому журналисту Рою Говарду:
«.Как уже было объявлено, по новой конституции выборы будут всеобщими, равными, прямыми и тайными. Вас смущает, что на этих выборах будет выступать только одна партия. Вы не видите, какая может быть в этих условиях избирательная борьба. Очевидно, избирательные списки на выборах будет выставлять не только коммунистическая партия, но и всевозможные общественные беспартийные организации. А таких у нас сотни.
Вам кажется, что не будет избирательной борьбы. Но она будет. И я предвижу весьма оживлённую избирательную борьбу. У нас немало учреждений, которые плохо работают… Построил ли ты или не построил хорошую школу? Улучшил ли жилищные условия? Не бюрократ ли ты? Помог ли ты сделать наш труд более эффективным, нашу жизнь более культурной? Таковы будут критерии, с которыми миллионы избирателей будут подходить к кандидатам… Выборы в СССР будут хлыстом в руках населения против плохо работающих органов власти…» [6, 240].
Т.е. Сталин решил с помощью выборов в Верховный Совет избавиться мирным путём от разложившейся части партийной верхушки. На альтернативных выборах их провалят. А после провала им придётся покинуть и партийные посты. К тому же такие же выборы с тайным голосованием планировалось провести и в партии.
