Кэрри Дейнс - Ваш знакомый дьявол. Как распознать психопата
В ходе опроса исполнительные продюсеры предусмотрительно говорили, что ими были предприняты меры для обеспечения безопасности конкурсантов, — в то время как члены съемочной группы ниже уровня исполнительного продюсера рассказывали совсем другие истории.
Например, продюсер-супервайзер и сценарист одного шоу заявили, что никаких указаний касательно «этики» им дано не было. Зато им «велели создавать "увлекательные истории''». Они утверждали, что подобные требования исходили от руководства телеканала, которое «настаивало на том, чтобы в реалити-шоу была представлена подборка людей с разными характерами, которые конфликтовали бы между собой».
Крю также выяснил, что алкоголь на реалити-шоу часто находился в свободном доступе и «заметно влиял» на поведение участников. Продюсер признался, что при монтаже приходилось выкидывать много эпизодов с бессвязными высказываниями участников. Кроме того, при помощи грамотной нарезки кадров продюсеры зачастую усиливали «накал страстей» на съемочной площадке: один сценарист заявил, что «хитрый монтаж» был им жизненно необходим — ведь «участники шоу далеко не всегда демонстрируют на камеру свои истинные переживания». Также — якобы для того, чтобы «показать точку зрения того или иного героя» — продюсеры использовали специфическую нарезку: вырванные из контекста высказывания участника, сделанные порой даже в разные дни, объединялись так, чтобы создавалось впечатление, будто они все следовали друг за другом в одной сцене.
В итоге Крю приходит к выводу, что этические нормы по отношению к участникам реалити-шоу все-таки существуют, «но продюсерам и так приходится принимать миллиарды решений в течение съемочного процесса, поэтому за их соблюдением должен наблюдать кто-то другой — удивительно, что никому это не пришло в голову». Вместе с тем, руководство телеканалов требует зрелищ, поэтому «существует вероятность того, что этические нормы отдельно взятой личности будут вытеснены прагматическими соображениями, необходимостью подогревать интерес публики и достигать высоких позиций в рейтингах».
Вывод и совет
В этой главе мы поставили вопрос о том, возможно ли различить звезд-психопатов и «нормальных» знаменитостей. И тем, и другим присущи мания величия, непомерное самолюбие, уверенность в том, что он/она центр Вселенной, и несокрушимая воля к успеху. Но, как мы увидели, выяснить, чем обусловлены такие замашки, может только очень близкий звезде человек.
Тем не менее, пока ваша любимая знаменитость — даже будь она психопатом — остается от вас на непреодолимом расстоянии, она не представляет непосредственной угрозы.
Самые большие нарциссы среди звезд — «воспитанники» разнообразных ТВ-шоу. Впрочем, еще не факт, что их можно вообще называть звездами — вполне вероятно, что они лишь марионетки в руках продюсеров. Их поведение действительно граничит с психопатическим, или их такими представляют «добрые» кукловоды? Телезрители все больше привыкают к «шокирующим» программам, и каналам приходится искусственно создавать драматичные ситуации и реальные конфликты, чтобы удовлетворить аппетиты своей аудитории и привлечь к себе максимум внимания. А это значит, что участники программ подвергаются все более жестоким и изощренным манипуляциям.
Возможно, большая опасность таится и в нынешнем повсеместном преклонении перед сильными мира сего. Слепое подражание ролевым моделям не только порождает маленьких чудовищ, во всем следующих за своим кумиром, но и приводит к тому, что в обществе в целом устанавливается психопатическая система ценностей и становится приемлемым психопатическое поведение. Нарциссизм уже не кажется из ряда вон выходящим явлением, истерическое проявление эмоций по любому поводу перестает быть ненормальным, беспардонное использование других людей на пути к своей цели воспринимается как должное. На эти же тенденции обращает внимание психолог Оливер Джеймс в своей книге «Аффлюэнца»[34]: он утверждает, что состояние, названное им «эгоистическим капитализмом», подобно вирусу распространяется в богатых странах с развитой экономикой{52}. Иерархия жителей такого государства определяется не только их состоятельностью, но и такими эфемерными достоинствами, как внешняя привлекательность и популярность, а также их способностью выпячивать эти свои качества.
Чтобы оградить себя от этого безумия, Джеймс советует сконцентрироваться на «внутреннем», а не на «внешнем»: реже смотреть телевизор, уделять больше внимания семейным делам и не воспринимать жизнь как соревнование. Простой и, на мой взгляд, действенный метод. Лучший способ защититься от психопата — постоянно сверять его поступки со своей личной системой ценностей: если кто-то уговаривает вас преступить свои моральные устои или даже вовсе от них отказаться, ему не место в вашей жизни. Даже если он смотрит на вас с экрана телевизора.
10. Может, вы сами психопат?
Могу вас порадовать: если вам кажется, что вы психопат, то, скорее всего, вы им не являетесь. Однако в жизни каждого из нас бывают моменты, когда мы можем начать вести себя, точно психопаты — или, по определению специалистов, стать «ситуационными психопатами». Возможно, над вами издевались одноклассники, и вы разработали жестокий план мести. Или любимый человек отверг вас, и вы захотели сделать так, чтобы он почувствовал боль, равноценную вашей. В таких ситуациях вы, словно психопат, готовы со всей беспощадностью целенаправленно атаковать обидчика.
Но чтобы быть настоящим психопатом, нужно обладать целым набором психопатических черт, которые бы проявлялись вне зависимости от обстоятельств на протяжении всей вашей жизни. Истинный психопат, во-первых, не может быть «спровоцирован» на неадекватные действия лишь какой-то конкретной ситуацией, а во-вторых, никогда не испытывает чувства стыда и раскаяния за свои поступки.
Когда я оглядываюсь на те несколько месяцев, которые предшествовали нашей свадьбе, мне хочется плакать от стыда. Честно говоря, я вообще не понимаю, как пережил все это. Мне казалось, что девушка, которую я полюбил и попросил стать моей женой, куда-то исчезла сразу после того, как я сделал ей предложение, и пропадала неизвестно где вплоть до нашего медового месяца. И хотя на обратном пути домой я наконец почувствовал, что она снова стала собой, в душе остался очень неприятный осадок. Думаю, сейчас она сама стыдится своего поведения, но мы это не обсуждаем: я не хочу даже вспоминать о том, на что она способна.
Все пошло наперекосяк с выбора дня для торжества. Выяснилось, что она уже приметила три «симпатичных местечка» (я был искренне этому удивлен: мы встречались всего год, и у нас ни разу не заходила речь о женитьбе), но записываться в них надо за полгода до мероприятия. Тогда она позвонила в одно из них и сказала, что у ее отца недавно случился инфаркт, и, если она не выйдет замуж как можно скорее, он уже вряд ли сможет подвести ее к алтарю. Отчасти это была правда — у него действительно были проблемы с сердцем, — но о том, что он может не дожить до ее свадьбы, не шло и речи. Тем не менее, она сумела разжалобить администрацию, и они нашли для нас свободный пятничный вечер.
Затем, когда мы стали составлять списки гостей, она сказала мне, что я не смогу пригласить некоторых своих друзей и даже нескольких родственников. Она объяснила это тем, что для всех не хватит мест. Но зал был рассчитан на 250 человек — уверен, она просто боялась, что кто-то из моих приятелей может перепить и затеять драку. Хотя я даже не знаю, отчего у нее возникли такие опасения.
С подружками невесты она обошлась просто чудовищно. Одной она приказала похудеть к свадьбе на 12 килограмм, а другой — выкраситься в блондинку. Кроме того, она сама выбрала для них дорогие, но уродующие их платья — а то вдруг они бы затмили невесту? И, чтобы уж окончательно втоптать их в грязь, она заставила их купить эти платья за свои деньги — как бы вместо свадебных подарков.
Ее попытки подобрать себе «платье мечты» превратились в кошмар для всей семьи — даже я не спал ночами, думая о кружеве шантильи и перламутровых пуговицах. Она чуть ли не каждый день ездила в свадебные салоны или встречалась с портнихами, вся наша гостиная была завалена свадебными журналами, а у ее матери с позеленевшего лица не сходило выражение ужаса. Раза четыре она говорила, что уже точно-точно определилась с платьем, ее родители оплачивали материал и услуги швеи, но после двух-трех примерок она заявляла, что все не так, рыдала и начинала подыскивать новый вариант.
Мы решили составить для своих гостей список подарков, которые хотели бы получить, и поехали прицениваться в один из фешенебельных торговых центров. Там мы не дошли и до середины своего виш-листа, как уже разругались в пух и прах. На «безделушки» дешевле 100 фунтов она даже не смотрела, а нравилось ей в основном только что-то в районе 250 фунтов. Она даже выбрала несколько вещей за пару-тройку тысяч со словами, что у меня есть богатая родня, которая «может и раскошелиться». И действительно, она пригласила нескольких моих состоятельных родственников, которые меня за всю жизнь от силы пару раз в глаза видели. Более того, за несколько месяцев до свадьбы она стала настойчиво зазывать их к нам на тихие «семейные» ужины и даже намекать им на то, что мы хотели бы сделать их крестными наших будущих детей. Уверен, их это сильно удивляло — раньше мы даже их имена с трудом вспоминали.
