Леонид Милов - Почему Россия не стала Европой
Уже после появления тэтчеровской характеристики случился, как водится, в этой Верхней Вольте государственный переворот. Король и казна остались в Европе уже насовсем, а к власти пришел один армейский капитан. Не помню уже, как его звали, видел фотографию – умное, интеллигентное лицо, в очках, хоть и офицер. И решил этот капитан жизнь в стране переделать на лучший лад. Но как это сделать? Ведь жители-то все знают, где они живут – в Верхней Вольте! Причем без ракет.
Знаете, с чего он начал? Он переименовал страну. Стала она называться Буркина-Фассо. А значит это название – «Родина Честных Людей». Вот так.
А уже потом начал переделывать, что мог. Что-то, наверно, получилось – ведь если президент хотя бы казну не разворовывает, то жизнь не может быть хуже, чем при том короле!
Я даже не знаю, как там дела сейчас обстоят – времени много прошло. Сам капитан трагически погиб – против него тоже устроили переворот. Хоть и Буркина-Фассо, а дураков там тоже, видимо, хватает. Но потом был беспрецедентный в истории государственных переворотов эпизод – удачливый путчист при вступлении в освободившуюся должность в своей «тронной речи» оправдывался, объясняя, что он не планировал убивать капитана – дескать, ему предложили сложить полномочия, но его охрана стала стрелять… так вышло. Настолько этот капитан был, видимо, уважаем в стране. Действительно, столица там Уагудугу – городок небольшой, все видели, что окошко бунгало президента всегда светилось допоздна, и все знали, что он думал о том, как ему лучше устроить жизнь своего народа.
История драматическая, но на карте мира есть теперь страна с таким странным названием – Родина Честных Людей. Я даже думаю, что доведись сейчас Тэтчер придумывать нам обидную кличку – она постаралась бы выбрать какую-нибудь другую страну. Она ведь неглупая женщина, эта Тэтчер! Зачем ненужные ассоциации?
Но слово вылетело. Так что мы теперь – не по своей воле «Буркина-Фассо с ракетами». Так сказать, в потенции. Нам надо лишь не подвести народ-побратим, о котором мы, честно говоря, ничего не знаем. Но я думаю, не подведем.
То есть, конечно, не стоит ожидать общественной поддержки политики, ориентированной на интересы страны, пока в обществе не произойдет перелом. Но он уже начался: никогда ранее не было такого отторжения телевизионной пропаганды даже состоятельной частью населения. А по результатам исследований среди молодежи выявлено, что сейчас процент ориентированных на интересы страны втрое выше, чем 10 лет назад. Приходит время патриотической политики.
А когда в обществе происходит смена настроений, тогда открывается возможность объяснить ему, что наша страна не так плоха, как некоторые о ней говорили последние годы. Нужно лишь выбрать правильный путь.
Автаркия
На мой взгляд, для создания жизнеспособного государства на российской территории нужно лишь одно:
ВНУТРЕННИЙ РОССИЙСКИЙ РЫНОК ДОЛЖЕН БЫТЬ ИЗОЛИРОВАН ОТ МИРОВОГО.
Я сказал эту фразу, которой, как черт ладана, боятся демократические журналисты, политологи и экономисты. Стоит только намекнуть на благотворность изоляции российского «экономического пространства», как начинается жуткий, отвратительный для слуха визг: «автаркия!», «международная изоляция России!», «железный занавес!», «экономический ГУЛАГ!». Реакцию легко предсказать, фантазия у сторонников «мировой экономики» небогата.
Но полностью ли изолирован? Или частично?
Попробуем сначала рассмотреть вопрос теоретически – а можно ли полностью изолироваться от внешнего мира, а если нельзя, то почему? И если мы все-таки решим, что изолироваться не стоит, то, на каких основах должно базироваться наше взаимодействие с внешним миром? И что оно нам даст?
Полная изоляция от внешнего мира, или самодостаточность, или изоляционизм, или полное самообеспечение – по-научному называется «автаркия». К ней призывают сейчас те, кто по горло наелся мировым рынком. Согласно «Президентскому посланию 1999 года», такие призывы – подрыв российской государственности, не больше, не меньше. Зная аристотелево определение государства, можно сказать, что подрыв российской государственности начался давно.
Уже привычно слышать заклинания из уст тех, кто считает себя «реформаторами» и «демократами»: «изоляционизм не нужен, вреден, бессмыслен». Так любит говорить Л. Черной – предприниматель, сделавшийся миллионером на приватизации российского алюминиевого комплекса и внешней торговле алюминием.
Приводят иногда и якобы цитату из Маркса с тем смыслом, что ограниченная экономика якобы обречена на гибель. Странная мысль любая экономика ограничена территориально – например, современная ограничена по крайней мере размерами земного шара. И поэтому она обречена? Не знаю, говорил ли так Маркс, но приводящие эту цитату явно не в ладах со здравым смыслом.
Поэтому ни одна сколько-нибудь разумная экономическая теория вовсе не может утверждать, что самодостаточная экономика невозможна. Возможна.
Даже и небольшая страна может сколь угодно долго существовать по-робинзоновски, лишь бы ее население не превышало возможностей страны по производству продовольствия. Правда, развитие в такой изолированной стране может полностью остановиться – из-за отсутствия противоречий. Так, в начале 17-го века, одновременно с нашим Смутным временем, в Японии тоже происходили непростые события. После изгнания из страны европейцев (они вдохновили антиправительственное восстание японских христиан) и самоизоляции страны там наступил технический регресс. Вышло из употребления огнестрельное оружие и прекратилось использование денег (даже и не знаю, минусы это на самом деле или плюсы), вернулись платежные средства в виде мешков с рисом.
Другое дело, что современные средства обороны (а в покое никого в мире не оставляют, кто упал – того съели) требуют технического прогресса, который при полной изоляции затруднен. Американская эскадра коммодора Перри пушками заставила Японию в 19-м веке открыться мировому рынку, на свою голову. Японцы тогда этого не хотели, но их пушки были неконкурентоспособны по сравнению с американскими.
Кстати, японцы в считанные годы наверстали тогда отставание то есть период «автаркии» не ослабил какую-то коренную способность нации к техническому прогрессу. Отчасти поэтому я считаю, что мы, дважды в 20-м веке войдя в мировую пятерку лидеров, сможем занять достойное место в мире и в 21-м.
Если мы не хотим, чтобы нас, как японцев 19-го века, «открывали», надо иметь хорошую военную технику, то есть современную, а в ней порой используется разный «дефицит». Даже у нас во время войны не хватало некоторых видов сырья, и вовсе не из-за технической отсталости, просто нет у нас, и все. Экзотический пример: ну не живет у нас шеллачный червец – а шеллак, использовавшийся и во время войны в некоторых специальных приборах, ни одна самая развитая страна заменить не смогла. Сейчас хрома нет, а в производстве специальных сталей заменить его нечем. Сурьмы нет, процессоров «Пентиум», мало вольфрама, мало урана, да мало ли чего.
Поэтому полная автаркия невозможна практически.
А вот желательна ли?
Даже если оставить в стороне военный аспект экономики – неприятная это наука, как бы убить побольше и подешевле – есть и в обычной жизни доводы против полной автаркии. Ведь мы говорим, что экономика построена на человеческих потребностях – то есть желаниях, для удовлетворения которых человек согласен трудиться.
Что такое «автаркия»? Это полная изоляция от мира. Что выкопал, то и съел. Хорошо ли это? Нет, это плохо. Кофе у нас не растет, а многие без него жить не могут. Был такой случай в истории, в 1813 году немцы восстали против Наполеона, потому что континентальная блокада оставила их без кофе и сахара.
Человек сформировался в Старом Свете как биологический вид без доступа к табаку и какао, значит, эти вещи для нас не необходимы. Но найдем ли мы в себе силы отказаться от этих порочных привычек выкурить сигарету и съесть шоколадку? Лучше нашего шоколада – только швейцарский, но какао-бобы растут в тропиках. Из-за этих роскошеств мы нуждаемся во внешней торговле, так как у нас и приличный табак не растет. У нас нет хлопка, цитрусовых.
Я не буду это долго обосновывать – каждому понятно, что жить при автаркии можно, но современное общество слишком завязано на международную торговлю. Да что говорить, даже в доледниковую эпоху зафиксировано распространение каменных орудий и украшений далеко от места их изготовления. И наша история не подтверждает благотворность автаркии – у нас были периоды бурного роста промышленности при сохранении обширной внешней торговли. Значит, полная изоляция по крайней мере не необходима. Значит, если не интеграция в мировую экономику, то, по крайней мере, внешняя торговля желательна.
К сказанному надо добавить: самое неприятное в условиях автаркии – повышенный расход ресурсов из-за мелкосерийного производства. Мы – не такая уж большая страна. Наш рынок ограничен по объему, но не по разнообразию потребностей, и мы используем огромную номенклатуру изделий, многие из которых потребляются в небольшом количестве. Для их производства в условиях автаркии придется разворачивать огромное количество специализированных мелкосерийных производств. Мелкие серии плохи тем, что на единицу продукции уходит больше сил и получается больше отходов, чем в крупных сериях. Для производства многих видов продукции нельзя обойтись без развертывания технологического оборудования и оснастки «по полной программе» – независимо от того, сто эмалированных кастрюль будет производиться или миллион. Чем крупносерийнее производство, тем более эффективным его можно сделать.
