Мортимер Адлер - Шесть великих идей
То, что называется человеческой природой, не более чем кусок пластилина, из которого при помощи образовательных, социальных и политических условий может быть получено множество разнообразных форм. Марксисты, например, доходят до крайней точки, утверждая, что настоящее коммунистическое общество приведет к появлению «нового человека», радикально отличающегося от человеческих существ, воспитанных в угнетающих и конкурентных условиях обществ прошлого.
Я полагаю, что постоянный и неизменный характер человеческой природы в силу генетической определенности как вида (так же как и в случае других органических видов) может быть защищен от сомнений и отрицаний, выдвигаемых против него. Но этого недостаточно для сохранения ясности различий между человеческими потребностями и индивидуальными желаниями. Все еще необходимо найти ответ на вопросы о влиянии воспитания и других внешних факторов на человеческие потребности и того, что нужно для их удовлетворения.
Сразу следует признать, что воспитание и другие внешние факторы воздействуют на характер человеческих потребностей и на то, что нужно для их удовлетворения. Только один факт о человеческих потребностях остается постоянным и неизменным. Количество человеческих потребностей всегда было неизменно и всегда будет неизменным, пока существует человек как вид.
Изменения условий, в которых воспитываются люди, не увеличивают и не уменьшают число их потребностей, не меняются и названия этих потребностей со временем при изменении окружающих обстоятельств.
Меняются только факторы, требуемые для удовлетворения неизменных человеческих потребностей. Несколько примеров помогут пролить свет на сделанное заявление.
Человек по своей природе желает знать; или, другими словами, человеческие существа, от рождения наделенные интеллектуальными возможностями, имеют естественную тягу к обретению знаний. Это настоящее благо, в котором нуждаются все люди. Как же удовлетворяется эта потребность? С помощью широкого спектра способов: личного любопытства, родительских наставлений, общеплеменных верований, школьного образования.
Нужно ли людям формальное образование, которое дает школьная система? Да, но только как один из способов удовлетворения базовой потребности в знании. Потребность в школьном обучении вторичная или производная, а не первичная или базовая. Знание всегда необходимо людям, а школьное образование — нет.
Полезным может быть еще один пример. Здоровье — настоящее благо, которое необходимо всем людям. Но то, что нужно для удовлетворения этой потребности, меняется в зависимости от времени и места. В условиях доиндустриальных экономик основная потребность в здоровье не порождала дополнительных потребностей в воздухе, воде, земле, защищенных от загрязнения ядовитыми промышленными отходами.
Обладают ли люди естественной потребностью в средствах передвижения? Нет, но в городских условиях, в противоположность сельским, требуется преодолевать большие расстояния, чтобы попасть на работу с целью получения экономических благ для удовлетворения основных человеческих потребностей, и средства передвижения могут иметь характер приобретенных потребностей. Непонимание разницы между основными человеческими потребностями и тем, что необходимо для их удовлетворения, приводит к ошибочному выводу о новых основных потребностях, которые появляются с развитием городской промышленной среды.
Средства передвижения, защита окружающей среды от загрязнений, школьная система образования — все это настоящие блага, но только в силу того, что богатство (или средства к существованию), здоровье, знание — настоящие блага, которые при определенных обстоятельствах требуют их для своего воплощения. Богатство, здоровье и знание всегда и везде оказываются настоящими благами, независимыми от обстоятельств человеческой жизни. Но средства передвижения, защита окружающей среды от загрязнения и школьная система таковыми не являются, представляя собой лишь инструменты, требуемые для удовлетворения основных человеческих потребностей.
Все человеческие существа нуждаются в пище и крыше над головой. Но количество еды и напитков, которые им нужны, или тип защиты от разрушительного действия окружающей среды будут меняться в зависимости от мягкости климата, в котором они живут, и влияния окружающей среды. Потребность в пище и жилье неизменна. То, что меняется под действием обстоятельств и среды, — это лишь качество или характер вещей, которые удовлетворяют эти неизменные потребности.
Утверждение естественных потребностей предшествует выводу о естественных правах. Все люди обладают одним и тем же множеством естественных прав, потому что все люди имеют врожденную потребность в определенном количестве естественных благ.
Имеют ли все люди естественные права на средства передвижения, защиту окружающей среды от загрязнения, школьное образование? Нет, потому что в определенных обстоятельствах эти блага нельзя назвать необходимыми для удовлетворения основных человеческих потребностей. Но когда в связи с изменениями обстоятельств эти блага становятся обязательными средствами, без которых не могут быть удовлетворены основные потребности, появляются новые производные естественные права. Не существует непостоянства основных естественных прав, такие изменения возможны только в отношении производных естественных прав, которые являются правами на основные настоящие блага.
К учению о естественных правах и потребностях необходимо сделать одно примечание. Нельзя отрицать, что наркоманы и алкоголики по-настоящему нуждаются в том яде, к которому они пристрастились. Наше признание того факта, что их потребности не являются для них настоящим благом, приводит к тому, что мы считаем их патологическими, а не естественными. Они существуют только для человека в определенных обстоятельствах, а не для всех людей в любых условиях.
Возможно, читатели, столкнувшись с противоречием о естественных потребностях и правах, решат отрицать учение, которое я пытался защитить. Есть ли у них альтернатива принятию точки зрения на добро и зло как полностью субъективные понятия, так же как и мнения, что оценочные суждения и предписания не могут быть истинными или ложными?
Существует одна альтернатива, к которой они могут обратиться, но, по моему мнению, ее нельзя считать удовлетворительной и она не полностью отражает объективность добра и зла.
Категорический императив Иммануила Канта дает критерий для проведения различий между правильным и неправильным в человеческом поведении. В то время как категорический императив стремления к тому, что действительно хорошо для человека, основан на врожденных потребностях человеческой природы, точка зрения Канта, обязывающая подчиняться моральным законам, основана на рациональной необходимости в таком законе, а не на человеческой природе.
Поступай с другими так, как бы ты хотел, чтобы поступили с тобой. Эта максима не говорит ничего о том, что мы должны хотеть, чтобы другие делали по отношению к нам. Мы не можем объективно и осмысленно ответить на этот вопрос, не зная, что по-настоящему хорошо для нас. Но, согласно Канту, единственная по-настоящему хорошая вещь в этом мире — это добрая воля, которая действует в соответствии с моральным законом, желая, чтобы каждый исполнял свой долг.
С моей точки зрения, позиция Канта неудовлетворительна, так как она утверждает преимущество права над благом. Это происходит за счет замены естественных желаний рационально сформулированными обязанностями в качестве источника нравственного закона и категорического императива. Это ведет к мнению о том, что лишь добрая воля — настоящее благо, что мне кажется прискорбно неадекватной формулировкой для идеи блага.
Говорят, нельзя оценивать вкусы. Это наиболее важный вопрос, который встает перед нами во время размышлений об идее красоты.
Утверждение можно назвать истинным относительно индивидуальных предпочтений в сфере чистых чувственных удовольствий. Различия в индивидуальных вкусах относительно еды, вина, климата или половых партнеров не могут быть оценены. Если мы обладали бы совершенным знанием о нраве индивидуума и всех факторах его развития, начиная с самого рождения, то разница во вкусах могла бы быть объяснена. Невозможность оценить ее возникает из-за того факта, что мы никогда не будем обладать таким знанием.
Когда мы переходим от различий во вкусе относительно чувственных удовольствий к обсуждению индивидуального восприятия красоты, приносящей удовлетворение, вопрос возможности оценки разницы вкусов может потребовать другого ответа. У нас есть основания считать, что эксперты в данной области объектов являются лучшими судьями восхитительной красоты по сравнению с индивидуумами, которые не обладают достаточными знаниями и квалификацией, необходимыми для вынесения экспертного суждения.
