Дэниел Амен - Мозг и душа
Однажды утром 28-летняя Валери пыталась убить себя. Она ушла в гараж, заперла дверь, приняла четыре снотворных таблетки и включила двигатель автомобиля. Ее нашли случайно, потому что подруга заглянула, чтобы позвать ее на ланч.
Дверь была заперта, но подруга услышала звук мотора и, заподозрив беду, вызвала полицию. Полицейские взломали дверь гаража и отвезли потерявшую сознание Валери в больницу. В то время я был дежурным психиатром и навестил Валери, как только она пришла в сознание. Физически она была в порядке, чего не скажешь о ее психологическом состоянии. Она злилась на себя за то, что плохо спланировала самоубийство, хотя несколько месяцев продумывала детали, так как не могла больше жить с болью воспоминаний.
Следующие недели в больнице она рассказывала мне о демонах из прошлого. Ее мать, очень красивая, но не получившая никакого образования женщина, была проституткой и алкоголиком. По ночам она часто бросала девочку одну. Не раз клиенты матери сексуально оскорбляли Валери, а мать, казалось, ничего не замечала. Это длилось годами. В 14 лет Валери сбежала из дома и некоторое время провела в приюте. После на несколько лет попала в очень хорошую временную приемную семью. В 17 лет Валери вернулась домой. Ее мать перестала пить и оставила работу проститутки, нашла работу в частной клинике и ходила на встречи общества анонимных алкоголиков.
Валери была счастлива. Впервые они с матерью полноценно общались. Однако несколько месяцев спустя ночью в их дом стал ломиться пьяный бывший клиент матери. Когда мать попыталась выгнать его, мужчина вытащил пистолет и выстрелил ей в живот. Валери в тот момент была в ванной и услышала выстрелы. Она накинула халат и выбежала к матери, которая умерла у нее на руках. Валери была безутешна. Ее снова поместили в приемную семью до достижения 18-летия.
В 18 лет она неудачно вышла замуж, выбрав мужчину, который обижал ее. Все ее многочисленные взаимоотношения так или иначе оказывались неуспешными. Единственной отдушиной была любимая работа медсестры, но в конце концов и она не смогла компенсировать разочарования в других сферах жизни.
Неделями я выслушивал кошмары из ее прошлого и безнадежность прогнозов на будущее. Через несколько недель я попросил девушку сбалансировать каждое болезненное воспоминание одним хорошим. Покопавшись в памяти, Валери обнаружила, что таких воспоминаний у нее довольно много: как мать читала ей, целый день играла с ней, водила в парк. (Когда мать не пила, она была внимательной мамой.) Родители во временной семье очень привязались к девушке и поддерживали контакты. Я научил Валери выбирать воспоминания, на которых нужно фокусироваться. Суицидальные намерения постепенно ушли, и она пообещала мне не причинять себе вреда, если я выпишу ее.
Дважды в неделю Валери приходила ко мне на амбулаторный прием. В больнице мы мало обсуждали томографию, но в моей клинике она увидела развешенные повсюду сканы ОЭКТ. Ей стало любопытно и захотелось взглянуть на мозг алкоголика, на мозг убийцы, на мозг самоубийцы. Наконец, ей захотелось проверить свой собственный мозг. Я, в свою очередь, не упускал возможности рассказать о роли мозга в поведении.
Скан ее мозга был очень здоровым, за исключением области пониженной активности в левой височной доле, что сопутствует мрачным мыслям. Новые знания помогли Валери понять алкоголизм матери и ее родительскую неуспешность. Она даже начала избавляться от ненависти к убийце матери. Левую височную долю Валери мы лечили терапией нейрологической обратной связи. Валери решила продолжить образование, чтобы самой стать психологом. Понимание, прощение и исцеление идут рука об руку.
СьюзиКогда Сьюзи было семь лет, ее мама и папа развелись. Тони, отец Сьюзи, пристрастился к кокаину, третировал семью и потерял третью работу подряд. Когда жена Таня собралась звонить в полицию, если он не уйдет, он пригрозил ей убийством.
Следующий год превратился в кошмар. Тони преследовал Таню и Сьюзи, следил за ними на машине, куда бы они ни шли, подкарауливал дочь в группе продленного дня, оставлял на домашнем автоответчике сообщения с угрозами. Он явно страдал от навязчивых мыслей.
Таня подала в суд, и Тони получил приказ держаться подальше от бывшей семьи, но полиция бездействовала. Таня не знала, что Тони ночевал на заднем дворе дома за сараем. Он принимал наркотики, не работал и впадал во все большую паранойю.
В январе 1995 года он зарезал Таню ножом, затем похитил Сьюзи и увез на машине. Позже, немного протрезвев от наркотика, он осознал, что натворил, позвонил матери Тани, Бетти, рассказал о произошедшем и попросил забрать Сьюзи. Через три дня полиция арестовала его.
Бетти дружила с моей сестрой, которая сразу позвонила мне и попросила принять Бетти и Сьюзи, потому что девочке требовалась немедленная помощь. Бетти рассказала об ужасном преступлении и о разногласиях в своей душе. Тони не был воплощением зла, он был больным человеком, но это не помогало Бетти справиться с горем потери дочери.
Они уже пережили много трудностей: сначала суд за право опеки над Сьюзи, затем возмущение полицией, которая не реагировала на сигналы Тани, из-за чего Тони постоянно нарушал предписание не приближаться к семье. Наконец, нужно было организовать помощь маленькой внучке, которая переживала потерю матери.
Следующие пять лет я регулярно встречался со Сьюзи и Бетти. Мы обсудили убийство, суд по поводу опеки и права Тони на посещение дочери. Все это казалось бесконечной травмой для девочки и всех вовлеченных людей.
Сьюзи снились кошмары, чередовавшиеся с приступами тревожности. Она любила отца и не могла понять, почему он совершил такое ужасное преступление. Девочка совершенно запуталась в своих чувствах. Когда Сьюзи исполнилось 11 лет, она стала спрашивать меня, почему отец убил ее мать. Мы поговорили о наркомании, обсессии (навязчивостях), страхе потери семьи и расстройствах мозга. Мы договорились, что Сьюзи имела право ненавидеть, но в то же время любить отца. Сам по себе он не был плохим, плохими были его поступки. Поняв связь между работой мозга и поведением, Сьюзи и Бетти смогли разрешить мучивший их внутренний конфликт.
Прощение в парахУ меня есть пациент, страдающий от алекситемии — неспособности выражать свои эмоции. Его направил ко мне семейный терапевт по поводу конфликтов с женой. Женщина жаловалась, что муж никогда не выражал к ней своих чувств, и сердилась на это. Их брак катился по наклонной. Я заказал ОЭКТ мозга этого пациента и выяснил, что левая часть его лобной коры, отвечающая за выражение эмоций, была повреждена.
Этот мужчина еще в старшей школе пережил несколько сотрясений мозга, играя в футбол. Когда его жена поняла, что причиной проблемы была травма, а не отсутствие чувств, то смогла простить прошлые обиды и перестала ставить знак равенства между отсутствием выражением эмоций и отсутствием чувств к ней.
Прощение помогает душе и мозгу
Цепляясь за обиды и злость из прошлого, вы вредите душе и телу. Постепенно вы теряете бодрость духа и физически повреждаете мозг. Злость и раздражение приводят к повышению производства гормона стресса кортизола. Кортизол создает мышечное напряжение и подавленность. В долгосрочной перспективе повышенные уровни кортизола разрушают иммунную систему и повреждают клетки в центрах памяти мозга. Последние исследования показали, что избыток кортизола ухудшает когнитивные способности. Научившись прощать и отпускать негативные чувства, вы укрепите свое здоровье.
Новый взгляд на прощение
У вас всегда есть выбор. Можно поддерживать статус-кво и вслед за французским философом XVII века Рене Декартом считать, что мозг и душа не связаны друг с другом. А можно применить к своим взаимоотношениям новые знания. Если старые подходы не работают, следует искать новые. Вот мои идеи.
1. Необходимо диагностировать правонарушителей и преступниковМы спасем немало жизней и сэкономим средства, если начнем проводить томографию мозга каждому преступнику. У 95 % нарушителей, которых я обследовал, мозг работал неправильно, но и для них есть надежда, так как их мозг можно оптимизировать. Государство должно сделать оценку функций мозга принудительной. Судья Дэвид Эдмайер из Ремондта, Вашингтон, уже ввел в практику новую модель оценки криминального поведения. Судья Эдмайер усыновил двоих детей с СДВГ и трудностями в обучении. Они плохо успевали в школе, не умели организовать себя, плохо контролировали импульсы. Судья заметил, что многие из его подсудимых страдали от аналогичных проблем, и задался вопросом, нет ли тут связи. Он обратился в Ассоциацию по исследованию трудностей обучения в Вашингтоне, и вместе они создали программу скрининга для людей, проходящих через судебную систему его округа. Все обвиненные в преступлениях проходили диагностику на СДВГ и трудности в обучении. Если диагноз подтверждался, суд предписывал человеку посетить 14-недельные курсы по обучению новым навыкам управления жизнью. За 6 лет работы программы уровень рецидивизма в округе упал с 69 до 29 %, сэкономив государству миллионы долларов.
