Боб Боденхамер - Полный курс НЛП
1. Каковы два основных фактора, управляющие состояниями?
2. Какие способы прерывания нересурсного состояния вы у себя развили?
3. Потренируйтесь несколько дней в «оценке» своих состояний (по шкале от 1 до 10). Что вы при этом узнали?
4. Какие субмодальности на самом деле управляют вашими состояниями и усиливают их?
5. Что в НЛП мы понимаем под «управлением состояниями»?
Часть II
Модель языка в НЛП
Глава 8. Метамодель языка: структура и значение
Глава 9. Гипноз. Часть I
Глава 10. Гипноз. Часть II
Глава 11. Гипноз. Часть III
Глава 12. Категории по Сатир
Глава 8
Метамодель языка: структура и значение. Суть «магии»
Что можно узнать из этой главы:
Суть и структура «магии»
Метамодель языка в НЛП
Отличительные признаки «плохой формы»
Как бросать вызов «обедненным картам»
Теперь, когда мы исследовали модель коммуникации НЛП и то, как мы создаем, обрабатываем сообщения и обмениваемся ими друг с другом, возникает вопрос: «Как работает “структура магии”?» Как мы вообще «наделяем значением» символы, слова и высказывания?
Мы уже отмечали, что в процессе «мышления» мы используем так называемые репрезентативные системы. Это позволяет нам снова представить себе информацию («репрезентация»), которую мы сначала видели, слышали, ощущали или воспринимали как запах или вкус. Когда мы используем наши органы чувств, мы также кодируем понимание получаемых сигналов в словесной форме. Таким образом, мы можем осуществить репрезентацию отдыха на пляже в приятный летний день посредством использования специфических картин, звуков, тактильных ощущений и запахов данного переживания, или же мы можем использовать сокращенную систему и сказать: «расслабляющий день на пляже».
Слова внутри нас выполняют функцию символов сенсорных репрезентаций, а сенсорные репрезентации выполняют функцию символов реального опыта. Таким образом, если мы начинаем с опыта (территории), наши визуальные, аудиальные и кинестетические репрезентации выполняют функцию нервной «карты» опыта. Затем основанные на ощущениях слова («приятный день на пляже») создают базовую лингвистическую «карту» нервной «карты». Учитывая способ работы нашего сознания, мы затем можем использовать абстрактные понятия («удовольствие», «комфорт») в качестве лингвистической «карты» более высокого уровня по отношению к исходной лингвистической «карте» и т. д.
Поскольку слова в нашем сознании выполняют функцию «карты реальности» (и даже не являются «картой» первого уровня), они предоставляют нам схему, модель или парадигму, описывающую реальность. Слова дают нам «карту», точную в той степени, в которой они соответствуют репрезентируемой ими территории изоморфным («подобным», «схожим») образом. Степень несоответствия слов и территории определяет искаженность карты, которую мы получаем, при этом некоторые важные детали могут быть опущены, а другие – чрезмерно обобщены или искажены.
Поскольку слова в нашем сознании выполняют функцию «карты реальности» (и даже не являются «картой» первого уровня), они предоставляют нам схему, модель или парадигму, описывающую реальность.
Здесь-то и начинается НЛП. Лингвист Джон Гриндер несколько лет изучал и развивал трансформационную грамматику – науку о том, как кодирование, наделение смыслами и значениями глубинных структур опыта (на уровне нервной системы) трансформируется в язык (на лингвистическом уровне). Позднее, в 1975 году, он и Бэндлер создали психотерапевтическую метамодель языка.
Они разработали свою модель языка, моделируя техники Фрица Перлза и Вирджинии Сатир. Бэндлер и Гриндер обратили внимание на то, что при сборе информации эти психотерапевты использовали определенный набор вопросов, а при помощи другого набора вопросов они помогали человеку реорганизовать свой внутренний мир. Опираясь на лингвистический анализ речи Перлза и Сатир, Бэндлер и Гриндер разработали свою метамодель. (Приставка «мета» пришла из греческого языка и означает «вне, сверх, около, на другом уровне»). Метамодель определяет, как мы можем использовать язык для пояснения языка. Она делает это посредством повторного соединения речи говорящего человека и опыта, на котором основана эта речь.
Метамодель определяет, как мы можем использовать язык для пояснения языка. Она делает это посредством повторного соединения речи говорящего человека и переживания, на котором основана эта речь.
Очевидно, что коммуникация подразумевает использование языка – она подразумевает «разделение слов с другими людьми» и жизнь в реальном мире. Чем больше мы знаем о нейролингвистических процессах, лежащих в основе своей и чужой языковой обработки и речи, тем эффективней мы можем использовать этот удивительный инструмент.
Глубинная структура/поверхностная структура
Метамодель предоставляет нам инструмент, позволяющий добраться до опыта, на котором основаны слова человека. Когда мы говорим, никто из нас не дает полное описание мыслей, стоящих за словами. Если бы мы попытались полностью описать наши мысли, мы никогда не закончили бы говорить. Почему? Потому что никакое вербальное описание не может рассказать об опыте все. Рассказывая о чем-либо, мы всегда будем обладать более полной внутренней репрезентацией этого предмета, чем сможем выразить словами. Мы неизбежно сокращаем описание.
Полная внутренняя репрезентация (переживание) того, что мы пытаемся сообщить, называется «глубинной структурой». Бо́льшая часть глубинной структуры не осознаваема – некоторая ее часть располагается на уровнях, предшествующих словам, некоторая – за пределами того, что можно описать словами. Когда мы пытаемся представить, сформулировать и пояснить наш опыт, мы делаем это при помощи того, что мы называем «поверхностными структурами» – слов и высказываний, являющихся репрезентациями трансформаций более глубоких уровней.
Хотя было доказано, что трансформационная грамматика не способна полностью объяснить овладение языком, синтаксическую структуру и т. д., метамодель не зависит от валидности или адекватности трансформационной грамматики. Исходной предпосылкой метамодели является только то, что ниже (или выше, в зависимости от используемой метафоры), существуют другие предшествующие поверхностной структуре уровни или слои абстракции, в которых она берет свое начало. Из-за того, что нервная система и «сознание» человека постоянно «пропускают характеристики» (Кожибски), «опускают их» (Бэндлер и Гриндер) или функционируют как «редукционный клапан» (Хаксли), поверхностные структуры в качестве когнитивных «карт» страдают от оскудения. Метамодель описывает процесс, посредством которого человек расширяет когнитивную карту, делая ее богаче и полнее.
Полная внутренняя репрезентация (переживание) того, что мы пытаемся сообщить, называется «глубинной структурой». Произносимые нами слова и предложения мы называем «поверхностной структурой».
Бэндлер и Гриндер обратили внимание на то, что, осуществляя процесс перехода от глубинной структуры в нашей нервной системе (нервной «карты») к поверхностным структурам, которые исходят из нашего сознания в форме речи, мы делаем три вещи, которые они назвали «процессами моделирования». Большей частью мы осуществляем их естественным и неосознанным образом. Во-первых, мы опускаем значительную, если не бо́льшую часть данных, расположенных в глубинной структуре. Каждую секунду приблизительно два миллиона единиц информации поступают в наш мозг. Очевидно, что мозг должен опускать значительную часть этой информации, иначе мы сошли бы с ума. Прочтите следующие предложения:
Paris in the
the spring.
(Париж весной.)
A snake in the
the grass.
(Змея в траве.)
A kick in the
the rear.
(Удар сзади.)
Льюис и Пьюселик (Lewis & Pucelik, 1982) привели этот пример, когда говорили о метамодели. Заметили ли вы, что, когда читали, вы опустили одно из двух the в каждом из предложений? Пока вы не придете в состояние сосредоточенности на деталях (состояние сознания корректора), вы будете наделять предложения смыслом, неосознанно опуская второе the.
