Аллан Фромм - Способность любить
Разумеется, картина гораздо сложней. В хаосе жизни сводятся вместе многие наши потребности, интересы, аспекты личности и многие люди и ситуации. Именно поэтому так трудно думать о себе. Мы можем оценивать и планировать и делаем это, но решения, которые мы принимаем, отражают скорее наше настроение, чем рациональную мысль. Именно поэтому так важно защищать свое настроение. И любое небольшое наслаждение, любая радость, которую мы приносим себе и окружающим, защищает наше настроение и позволяет ограничить вредное действие невротических тенденций.
11. ЛЮБОВЬ И ОДИНОЧЕСТВО
Одиночество подобно обычной простуде — ни у кого от него нет иммунитета. Большинство людей в какое-то время пережили эту инфекцию, а некоторые страдают от нее как будто постоянно. Одни более восприимчивы к ней, другие менее, и в целом в своей восприимчивости к одиночеству, как и к обычной простуде, мы существенно различаемся. Мы более склонны к одиночеству в определенном возрасте, в определенное время года и даже в определенные дни недели. Для одиноких молодых людей самым одиноким временем могут быть уик-энды, тогда как пожилые пенсионе- ры острее воспринимают одиночество в будние дни, когда все уходят на работу.
Если еще дальше развить аналогию, можно сказать, что одиночество легко подхватить, трудно вылечить, оно редко приводит к смертельному исходу, но всегда неприятно, а иногда становится невыносимым.
Наблюдатели, следящие за переменами на социальной сцене, считают, что одиночество усиливается. О нем теперь говорят как о социальной болезни, как и о безработице или подростковой преступности; оно не так серьезно по своим последствиям, как другие социальные болезни, но очень тяжело для тех, кто им страдает; а более счастливым даже мысль об одиночестве причиняет боль.
Наши города с их разбухшим населением и поднимающимися к небу домами-скалами — рассадник одиночества. Соседские отношения разрушаются под напором строительных бульдозеров, и семьи разлетаются в поисках работы. В мире автомобилей старые, удобные и привычные группировки людей исчезают. На заводах управляемые компьютерами машины сменяют группы общительных сотрудников, и теперь некоторые профсоюзы требуют «компенсации за одиночество» для одиноких контролеров машин, которым не хватает общения с товарищами. Увеличивающаяся продолжительность жизни создает новый тип одиночества среди мужчин и женщин, которые пережили свою работу, друзей и браки.
Эти разделяющие силы действуют наряду с другими, подробно описанными социологами. Нас в данном случае интересует одиночество не как социальный феномен, но как личный и индивидуальный опьгг. Нам хотелось бы понять, как оно возникает, почему поражает одних людей и не затрагивает других, почему в определенных возрастах оно проявляется интенсивней и как смягчить его и, может быть, предотвратить.
Один не значит одинок
Несмотря на свои очевидные проявления, одиночество далеко не простой феномен. Быть одиноким — совсем не одно и то же, что быть в одиночестве. Мы остаемся в одиночестве по своему выбору. И даже если это не результат нашего выбора, оставаясь наедине с собой, можно сохранить продуктивность, а вот одиночество по определению недобровольно и связано с тревогой и неудовлетворенностью. Для многих видов работы, для некоторых видов отдыха и просто для того, чтобы подумать и помечтать, нужно оставаться одному. Нравится это нам или нет, но быть физически одному часто очень важно и ценно. А вот в одиночестве заключена только печаль.
Мы можем испытывать одиночество в толпе, прижимаясь к людям в переполненном автобусе или вагоне подземки, сидя бок о бок за стойкой бара или в кинотеатре. Физическая близость с другими людьми может обострить одиночество. Одинокому все окружающие кажутся занятыми своими делами, людьми и Жизнью; никто не одинок, кроме него самого. И однако многие их тех, кого он считает счастливчиками, на самом деле в браке, семье более одиноки, чем если бы жили одни.
Одинокий человек может пожаловаться, что никто не звонит ему в дверь или по телефону, однако, когда человек окружен семьей и тем не менее испытывает чувство одиночества, он выберет другие слова. Он скажет, что в доме, полном людей, ему не с кем поговорить, его никто не понимает, никому до него нет дела.
Мы уже говорили в другой связи о механизме проекции, подсознательном способе проецировать на других недостатки, которые нам не хочется замечать в себе. Одиночество часто связано с проекцией. Одинокий индивид, который жалуется, что он никому не нужен, на самом деле говорит, что ему ни до кого нет дела. То, что он сам творец своего одиночества, ему признать очень трудно.
Но какая разница, возникло ли одиночество в результате поведения самого человека или как следствие холодности окружающих или каких-то других внешних обстоятельств? Какова бы ни была его причина, оно равно болезненно. Больше того, какова бы ни была причина одиночества, никто, кроме самого страдальца, не в силах его вылечить.
Объективные обстоятельства могут вносить свой вклад в одиночество: всякий чувствует себя одиноко в незнакомом месте, вдали от привычных мест и людей, но это одиночество временное, обусловленное ситуацией. Однако если индивид достаточно долго находится в незнакомом месте и по-прежнему ощущает глубокое одиночество, тогда это внутреннее одиночество, которое можно испытать в любом месте. Такое одиночество человек берет с собой, куда бы он ни направлялся. Такой тип одиночества или отчужденности может указывать на глубокие психологические нарушения. Тревога, связанная с таким одиночеством, может быть успешно скрыта от окружающих, как и связанные с ней фантазии, и тогда мы видим только вежливого сдержанного человека.
Истинное одиночество — это фундаментальное ощущение оторванности от людей. В своей сути это отказ от удовлетворения глубочайшей потребности, которая есть у всех, — потребности в связях и отношениях, в привязанности, в том, чтобы любить и быть любимыми.
Отсутствие любви
Сказать, что одиночество — это отсутствие любви, как будто утверждать очевидное. Но если мы вспомним нашу формулировку любви как привязанности, некоторые моменты перестанут быть очевидными. Муж и жена могут все время ссориться, у них негативная привязанность, но это привязанность, и что бы они ни испытывали, они не одиноки. С другой стороны, муж и жена могут не произносить ни одного невежливого слова, но идти своими путями, быть равнодушными и отчужденными. Один из них или оба при этом болезненно одиноки в пределах внешне безупречного формального брака.
А другой человек, не состоящий в браке, не имеющий семьи, живущий одиноко и в стесненных обстоятельствах, может развить так много разнообразных удовлетворительных привязанностей на уровне дружбы, что не будет осознавать своего одиночества.
Потребность быть привязанным к другим людям заключена глубоко внутри нас, это часть нашей человеческой природы. У человека очень длительное детство и состояние беспомощности, что усиливает зависимые отношения. Кроме того, человек как индивид обладает способностью осознавать себя и свою идентичность, и в западной культуре эта способность обретает особый смысл, какого мы не находим в примитивных или восточных культурах.
На западе мы меньше видим себя членами группы и больше индивидами. Однако наша индивидуальность остается под вопросом, пока ее не признают другие люди. Ребенок в два-три года начинает требовать признания себя в качестве индивида, когда нарушает правила, отказывается приходить, когда его зовут, не слушается маму; использует слово «нет» как утверждение своей индивидуальности. Вызывающее поведение подростков — это тоже по преимуществу признание своей индивидуальности, своей личности.
Но в вакууме индивидуальность утвердить трудно. Ее существование должны подтвердить другие люди, их реакция на нас убеждает нас в нашей собственной тождественности. К тому же нам хочется, чтобы люди реагировали на нас положительно, чтобы мы знали, что нравимся им, что мы им интересны и достойны их внимания.
В основном внимание, которое мы получаем и уделяем во время работы, формализованное, институциональное. Мы приветствуем друг друга словами: «Доброе утро, как поживаете?», и ответ нас обычно не интересует; больше того, мы относительно уверены, что и другие не очень нами интересуются. У большинства из нас в повседневных отношениях почти не бывает возможности выразить глубокие чувства. Для выражения таких чувств нужны интенсивные отношения, такие, которые помогают нам осознать себя как индивидуальность, как личность. Мы стремимся к таким отношениям. И когда не находим, чувствуем себя одинокими.
