Вайолет Оклендер - Скрытые сокровища. Путеводитель по внутреннему миру ребенка
Здесь следует упомянуть о полярности самоощущений ребенка. Часто, чтобы достичь интеграции, необходимо отдать себе отчет в собственных противоречиях. Критическое «Я» следит за ребенком свои недремлющим оком. Части самости, которые он ненавидит, как правило, гипертрофированы и искажены. Чтобы помочь ему достичь равновесия, мы взываем к противоположной – идеальной – части самости. Эта часть, как правило, искусственна и далека от реальности. Ребенок видит те аспекты своего «Я», которые он до смерти не любит, и от этого противоположная его часть становится еще более недостижимой. Чем сильнее он презирает и отталкивает ненавистные ему части самости, тем шире становится пропасть между его полярными самостями, вызывая фрагментацию и самоуничижение. Мы должны поощрять нарочитое обособление обеих полярных частей самости, увеличивающее дистанцию между ними, чтобы иметь возможность изучить их более тщательно. Именно так удается добиться интеграции, примирения или синтеза противоположных сторон ребенка, что позволяет ему реалистично взглянуть на себя самого и оказывается залогом динамичного и благополучного развития. При работе с детьми подобные цели достигаются посредством творческих техник, таких как кукольный театр, рисование, лепка из глины, создание коллажей, театрализованная драматизация и музыка.
Пример 2
Я показывала десятилетнему Эндрю книгу для раскрашивания, посвященную демонам. В этой книге каждую из нелюбимых частей своей самости автор изобразил в форме забавных персонажей, которых он называл демонами. Мы с Эндрю обсуждали те наши особенности, которые мешают нам развиваться и которые нам не по нраву. Я предложила мальчику закрыть глаза и подумать об одном из таких качеств. Потом он нарисовал мультяшного вида фигуру с огромными ногами и покрытыми бинтами руками, забрызганными синими и красными пятнами. Эндрю объяснил: «Это та часть во мне, которую я ненавижу. Я постоянно падаю, натыкаюсь на вещи и ушибаюсь. Ее зовут мистер Недотепа». Я попросила Эндрю на время побыть мистером Недотепой, поговорить со мной его голосом, как будто в кукольном театре, и обратилась к рисунку: «Привет, мистер Недотепа, расскажи мне о себе». Эндрю отвечал: «Привет. Я Недотепа. Я всегда налетаю на разные вещи и ушибаюсь. У меня по всему телу полно порезов, кровоподтеков, черных и синих синяков. Я ничего не могу сделать правильно!» Мы с мистером Недотепой продолжали весело болтать, и он поведал мне о каждой своей ране. Потом я повернулась к Эндрю: «Что бы ты хотел сказать мистеру Недотепе?» И мальчик выпалил: «Я ненавижу тебя! Хочу, чтобы ты исчез. Ты стоишь у меня на пути. Из-за тебя я чувствую себя плохо». Я подзадоривала Эндрю отдельными замечаниями: «Конечно! Скажи ему!», а он строил мистеру Недотепе гримасы и кричал на него. Потом я спросила: «Эндрю, а каким бы тебе хотелось быть?» Мальчик описал гибкого, атлетически сложенного красавца – прямую противоположность мистеру Недотепе. Я попросила Эндрю побыть таким суперменом, описать себя в этой роли и пройтись по комнате, как его любимый воображаемый герой. И меня потрясла сила, энергия и грация мальчика, когда он изображал свой идеал. Я сказала: «Представь, что у тебя есть крестная-фея. Давай выберем куклу, которая будет ее изображать. Ты же знаешь, какими бывают крестные волшебницы? Они всегда считают тебя хорошим независимо от обстоятельств». Мальчик кивнул. «Вообрази, что у тебя есть такая крестная-фея. Когда мистер Недотепа порежется, наткнется на что-нибудь или упадет в очередной раз, пусть она внезапно появится на сцене. Как ты думаешь, что она скажет?»
Эндрю задумался: «Я не знаю». Я поняла, что он погрузился в глубокие размышления, и решила подождать. Через некоторое время стало ясно, что энергия моего клиента пошла на убыль, а контакт вот-вот нарушится. Чтобы поддержать наш контакт, я повторила: «Ты же знаешь, как ведут себя крестные-феи. Они любят своих малышей, что бы ни произошло». Эндрю кивнул и начал подыскивать слова. «Она скажет, ухххх… мммм». – «Ну, пусть она скажет, – снова отважилась я помочь, – „Я люблю тебя“». Было очевидно, что мальчик расслабился, услышав и повторив за мной нужные слова. «Что ты чувствуешь, говоря это?» – «Это здорово!» – ответил Эндрю. «А что еще она может сказать?» – «Может быть, – начал Эндрю, – она скажет: „Не расстраивайся“». Он внезапно остановился, а затем его будто озарила волна света: «Она воскликнет: „У тебя все в порядке! Ты мне нравишься! Мне нравится то, что ты делаешь. Мне нравится твоя настойчивость, в тот момент Эндрю слегка покачивался. – Не переживай, если ты иногда делаешь себе больно. Это означает, что ты пробуешь что-то новое, и я люблю тебя за это. Ты не боишься заниматься делом!“». Он остановился и посмотрел за меня.
«Эндрю, твоя крестная-фея неожиданно исчезает». (Я взяла куклу и бросила ее себе за спину.) «И теперь ты здесь только с мистером Недотепой. Сможешь ты повторить ему те же слова?» Мальчик повторил речь волшебницы, спокойнее, но все с тем же напором. Я спросила: «Что ты чувствовал, когда говорил это своей части по имени мистер Недотепа?» Эндрю мягко ответил: «Ой! Мне так хорошо». По отсутствующему виду и отрешенным глазам мальчика мне стало понятно, что Эндрю погрузился в себя. Мне оставалось только ждать. Внезапно он повернулся ко мне с осознанным взглядом и готовый к общению. Мальчик сделал глубокий вздох, на лице его появилась радостная ухмылка. Он выпалил: «Я действительно пробую разные занятия!» Интеграция происходила на моих глазах.
Комментарий
На предыдущих сессиях мы касались завышенных ожиданий, предъявляемых Эндрю его очень спортивным отцом, поэтому мы уже примерно представляли, откуда у него это ощущение неловкости. Отец Эндрю охотно согласился принять участие в наших ежемесячных встречах с родителями и признал, что хотел от сына слишком многого. В действительности он просто не знал другого способа общения с Эндрю. И вместо ожидаемых отцом изменений Эндрю продолжал так же плохо относиться к самому себе.
Негативные представления ребенка о самом себе невозможно полностью изменить только за счет внешнего воздействия. Принятие всех частей собственного «Я», даже самых ненавистных, – жизненно важный компонент нормального, полноценного развития. Подобное примирение с собой происходит через контакт и взращивание любящей и заботливой части ребенка, которая должна соединиться с «плохим Я», чтобы принять, признать, позаботиться и полюбить его. Когда ребенок ощущает и воспринимает все стороны своего «Я» без осуждения, он растет и развивается в гармонии с самим собой. По ходу того как мы раскапываем его темные стороны, вытаскиваем их на свет и заставляем взаимодействовать с его заботливым внутренним началом, ребенок переживает благотворную интеграцию. Примирение с собой является важным условием подобной работы. Я предложила Эндрю представлять, что каждый раз, когда он проявляет неловкость, на его плече появляется крестнаяфея, которая говорит: «Все нормально, ты мне нравишься, даже когда падаешь». Мальчик согласился попробовать, а через неделю рассказал, что ни разу не попал в ситуацию, в которой бы выглядел неуклюжим недотепой.
Пример 3
Двенадцатилетняя Элен все время чесалась, и на ее руках оставались безобразные огромные болячки. Она была милейшим ребенком, но относилась к себе с презрением. Девочка родилась нездоровой и первые семь лет жизни практически постоянно плакала. Примерно через год совместных занятий я провела сессию, на которой присутствовали и мама, и папа девочки, поскольку мне стало ясно, что им важно понять суть нашей работы. Они чувствовали себя виновными в болезненности дочери, и чувство вины часто выливалось в приступы гнева на Элен, что еще сильнее осложняло ситуацию. Хотелось, чтобы эти люди поняли, что в данный момент исцеление их дочери уже всецело зависит от нее самой.
Начала я так: «Элен, взгляни на эту куклу. Представь, что это ты маленькая. Кукла больна и плачет. Что, по-твоему, она чувствует?» Девочка ответила: «Мне кажется, она чувствует себя ужасно!» Я повернулась к родителям: «Вы можете что-нибудь сказать своей дочке?» Мама расплакалась и произнесла: «Не плачь, малышка. Я не хочу, чтобы ты плакала. Не хочу, чтобы ты болела. Я так беспокоюсь о тебе». Отец добавил: «Мы стараемся понять, что с тобой случилось. Мы тебя любим». Я снова обратилась к Элен: «Вообрази, что эта маленькая девочка – ты. И даже зная, что такие крохи не умеют разговаривать, подумай, что она может сказать. Как тебе кажется, что бы ты могла сказать, когда была совсем маленькой?» Девочка немедленно ответила: «Уааа! Помогите! Помогите! Мне плохо! Мне плохо! Помогите!»
«А что, по-твоему, думает о себе младенец? Вероятно, ты не помнишь, как ты, будучи младенцем, воспринимала самою себя». Элен сказала: «Не знаю. Конечно, я не помню».
