Женская психология - Хорни Карен

Такое описание хотя и корректно, но не дает нам глубокого понимания особенностей протекающих процессов. Осознав происхождение такого развития, мы можем понять конкретные его особенности как результат попыток разрешения определенных ранних конфликтов. Маскулинные тенденции матери выражаются в установке на доминирование, в стремлении к абсолютному контролю над детьми. Если мать боится этих своих склонностей, она бросается в другую крайность и распускает детей донельзя. В первом случае мать безжалостно сует нос во все дела детей: а убоявшись своего садизма — остается вечно пассивной, не осмеливаясь ни во что вмешиваться. Возмущение против женской роли находит выход в том, чтобы вдалбливать детям, что мужчины — скоты, а женщины — несчастные страдалицы, что женская доля убогая и жалкая; менструация — болезнь ("проклятие"), а половой акт — принесение себя в жертву похоти мужа.

Такие матери нетерпимы к любому проявлению сексуальности, особенно у дочерей, но нередко и у сыновей тоже. Очень часто у таких маскулинных матерей развивается сверхпривязанность к дочери, подобная той, которую другие матери чувствуют к сыну. Как правило, дочь отвечает тоже повышенной привязанностью к матери. При этом она отчуждается от своей женской роли и в дальнейшем ей, как правило, трудно достичь нормальных отношений с мужчинами. Рождение детей непосредственно оживляет в нашем сознании образы и функции наших родителей.

Родители не только объекты любви и ненависти в детстве и отрочестве, но также объекты детских страхов

Большая часть того, что составляет нашу совесть, в особенности ее бессознательная часть, называемая нами Супер-Эго, обязана своим существованием внедрению в нашу личность угрожающих образов родителей. Этот старый инфантильный страх, когда-то относившийся к отцу или матери, может также быть перенесен на детей и привести к сильному, но неясному ощущению небезопасности, связанному с ними. Это кажется особенно верным здесь, в Соединенных Штатах, по ряду причин.

Родители выказывают страх перед детьми в двух основных формах. Они в ужасе перед неодобрением детей, боятся, что их поведение, выпивки, курение и сексуальные отношения будут раскритикованы детьми. Они непрерывно беспокоятся, обеспечили ли они детям должное воспитание и образование. Причина этого — тайное чувство вины перед детьми, и ведет оно либо к попустительству, чтобы избежать неодобрения ребенка, либо к открытой враждебности, так как инстинкт подсказывает, что атака — лучшее средство обороны. Я далеко не исчерпала тему. Конфликты матери с ее собственными родителями могут иметь самые разнообразные последствия.

Моей же целью было только объяснить, каким образом Дети могут представлять для своих родителей образы их родителей, и тем самым стимулировать ту же реакцию, которую когда-то вызывали у их мамы бабушка и дедушка. Возникает вопрос: "Какую практическую пользу представляют эти глубинные исследования души для наших усилий руководить детьми или улучшения условий, в которых они растут?" В индивидуальном случае психоанализ конфликтов матери, конечно — один из лучших способов помочь ее ребенку, но в широких масштабах этого не сделать.

Я думаю, однако, что детальный разбор, этих относительно немногих случаев, может указать направление, которым можно руководствоваться в дальнейшей работе при исследовании конфликтогенных факторов. Я также думаю, что знание о замаскированных формах проявления патогенных факторов может быть полезным для более легкого обнаружения их в практической работе уже сейчас.

12. Проблема женского мазохизма

По докладу, представленному на заседании Американской Психоаналитической Ассоциации

Интерес к проблеме женского мазохизма распространен далеко за пределами медико-психологических сфер, так как, по крайней мере для тех, кто изучает западную культуру, эта проблема затрагивает сами основы определения места женщины в культуре.

Факты, как мне кажется, свидетельствуют, что в нашей культуре мазохистский феномен чаще встречается у женщин, чем у мужчин

Имеются два подхода к объяснению этого наблюдения. Первый — это попытка выяснить, не присущи ли мазохистские тенденции самой женской природе. Второй — оценить роль социальных условий в происхождении существующих между полами различий в частоте мазохистских тенденций. В психоаналитической литературе, судя по работам таких авторов, как Шандор Радо и Хелен Дейч, до сих пор проблема рассматривалась только с точки зрения на женский мазохизм как на психическое последствие анатомической разницы полов. психоанализ, таким образом, предоставлял свой научный аппарат для поддержки теории исконного родства между мазохизмом и женским организмом.

Возможность социальной обусловленности с психоаналитической точки зрения пока еще не рассматривалась. Задача настоящей статьи — попытаться раскрыть соотношение биологических и культуральных факторов в этой проблеме, а также рассмотреть валидность имеющихся на этот счет психоаналитических данных и задаться вопросом, можно ли использовать психоаналитический метод для исследования возможной социальной обусловленности этого явления. Приведем вначале существующие на данный момент психоаналитические представления. Специфическое удовлетворение, которое ищет и находит женщина в половой жизни и в материнстве, носит мазохистский характер. Глубинное содержание ранних сексуальных желаний и фантазий, относящихся к отцу, составляет стремление быть изувеченной, то есть кастрированной им^[128].

Менструация имеет скрытый смысл переживания мазохистского опыта. В половом акте женщина тайно стремится к насилию и жестокости, или — в психическом плане — к унижению. Процесс деторождения дает ей бессознательное мазохистское удовлетворение, также как и материнские обязанности по отношению к ребенку. Более того, если для мужчины характерны мазохистские фантазии или действия, это является выражением его подсознательного стремления играть роль женщины. Дейч^[129] предполагает существование генетического фактора биологической природы, который ведет с неизбежностью к мазохистской концепции женской роли. Радо^[130] указывает на неизбежное обстоятельство, направляющее сексуальное развитие по мазохистскому руслу. Существует разница мнений лишь в одном: представляют ли особые женские формы мазохизма отклонение в развитии женщины, или являются "нормальной" женской установкой. Предполагается, по крайней мере по умолчанию, что мазохистские наклонности также гораздо чаще встречаются у женщин, чем у мужчин. Такое заключение неизбежно, если придерживаться основной психоаналитической теории, что поведение в жизни в целом строится по образцу сексуального поведения, а оно у женщин считается мазохистским.

Поэтому, если большинство женщин или все они — мазохистичны в своем отношении к половой жизни и репродукции, то и во внесексуальных областях мазохисткие тенденции будут у них с неизбежностью проявляться гораздо чаще, чем у мужчин. Такие рассуждения показывают, что оба автора по существу имеют дело с проблемой нормальной женской психологии, а не исключительно с проблемой психопатологии. Радо утверждает, что он рассматривает только патологические явления, но из его теории о происхождении женского мазохизма нельзя не заключить, что половая жизнь подавляющего большинства женщин патологична. Разница между его взглядами и взглядами Дейч, утверждающей, что быть женщиной — значит быть мазохистичной, таким образом, скорее теоретическая, чем практическая. Нет надобности подвергать сомнению тот факт, что женщины могут искать и находить мазохистское удовлетворение в мастурбации, менструации, половом акте и деторождении. Никто не спорит, что это бывает. Вопрос в том, как часто это бывает, и почему так происходит. И Дейч, и Радо, занимаясь этой проблемой, полностью игнорируют вопрос о распространенности явления, так как твердо решили — психогенетические факторы так могущественны и вездесущи, что изучать распространенность явления совершенно излишне.