Оксана Алексеева - Экзамен по социализации
На фоне всех этих тягостных дум я разговору с Максом вообще особого значения не придала. Но вспомнила об этом на следующий день, когда уже в гимназии начались некоторые странности. Думаю, они бы остались незамеченными, если бы не вчерашний наш диалог.
— Костик, а ты чего не со своей девушкой сидишь? — зачем-то поддела Наташа. В классе меня продолжали игнорировать по привычке, но, наверное, не могли определиться с отношением к новому статусу Белова, который теперь заодно со мной отлучился от коллектива.
Он не мог не отшутиться:
— Мы с Дашулей живем вместе, спим вместе, едим вместе… Дай хоть…
— Живете вместе?! — перебила Наташа. — Так это правда, что ты из дома ушел?
Тут Белову почему-то резвиться расхотелось, поэтому он отмахнулся и повернулся к нашей парте, а за ним и Мира:
— У меня на сегодня грандиозные планы! Пойдем в парк? Снежок вон какой идет, пофотографируемся! Из вас парочку сделаем и в соцсетях! — она подмигнула.
— А зачем из нас парочку-то продолжать делать? — удивилась я.
Но тут вмешался и Белов, наклонившись ближе, чтобы только мы могли расслышать:
— Вообще-то, не повредит. Мать вчера звонила, ревет, — он поморщился. — Ревет-то она от того, что я ее наедине с любимым мужем оставил… Он теперь все свое внимание ей уделяет, а это тяжело. Но прозвучало то, что хоть пока ты со мной, они оба немного спокойны. Учти, тебя мои теперь долбить будут постоянно — что со мной да как, и когда я вернусь.
— Уже! — обреченно отозвалась я. Он говорил чистую правду: вчера моя мама полчаса говорила по телефону с его, повторяя, что сын не остался на улице и «Даша за ним приглядит». Я же только уверилась, что родители Белова любят его, в какой-то странной и специфической манере, но, безусловно, любят.
— Тогда давай наши отношения продолжим, если ты не против, — я кивнула, соглашаясь. Лишнее беспокойство его родителям — уж точно ни к чему. — Могу и с тобой за парту сесть.
И неожиданно для всех Макс вдруг заявил:
— Нет, не можешь.
Возмущение Миры и наше с Беловым удивление было прервано таким же тихим:
— Я тут буду сидеть. Так что разыгрывайте свою любовь где-нибудь за пределами этой парты.
Его сестра даже рот открыла, но прозвеневший звонок сдержал ее гневный монолог, если такой вообще подразумевался. Я лично не знала, как реагировать.
Согласно плану Миры ближе к вечеру мы отправились в парк. Снег теперь не летел крупными хлопьями, покрывая землю рыхлыми сугробами, но погода оставалась замечательной. Я натянула белую вязаную шапку и варежки, отметив, что в таком наряде фотографии получатся более реалистичными. Сама Мира была похожа, скорее, на Снегурочку в белом пуховичке с огромными помпонами. Даже мне захотелось ее потискать, не представляю, как держался Белов. Кстати, Мире-таки удалось насильно нарядить своих сожителей в шапки, поэтому оба теперь тоже выглядели вполне по-человечески.
Белов свою роль отыгрывал мастерски. Мира со смехом режиссировала и фотографировала «романтические сцены», в которых он то обсыпал меня снегом, то обнимал, то мы просто синхронно улыбались на камеру. Я даже увлеклась этим процессом, запоздало отметив, что хотела бы всего этого по-настоящему… а не с Беловым. Если столько радости доставляет даже игра в отношения, то какими бывают настоящие эмоционально насыщенные взаимодействия с любимым человеком?
— Эй, Макселя, ты почему сегодня какой-то странный? Чего так в нас кровожадно вглядываешься? — Белов выпустил меня из очередных объятий.
Тот стоял немного в стороне, терпеливо дожидаясь окончания этого безобразия. Пригляделась: вроде бы все, как обычно, стоит себе — серьезный, как памятник Третьякову, руки в карманы, смотрит на нас… И точно ведь! Смотрит на нас, а, например, не на тех двух девчонок, что оккупировали лавочку неподалеку. И правда, странно. Макс ответил:
— Я на Дашу смотрю, — у меня расширились глаза. — Пытаюсь понять, неприятно ли мне от того, как ты ее жамкаешь. Да, наверное, немного неприятно. Или это у меня ноги замерзли? — после чего подошел, взял меня за руку и потянул к себе. — Пойдемте в кафе уже, согреемся.
Теперь Белов уставился на меня, будто я немедленно должна была выдать какое-то менее фантастическое объяснение, чем то, в котором Макс… ревнует? Я же просто покачала головой, демонстрируя свою невиновность. Мира почему-то на этот раз обошлась без бурлящей ярости, просто внимательно посмотрев на брата, а потом заявив:
— Ладно, пойдемте.
В помещении, действительно, было гораздо теплее. Мы заняли столик возле батареи, на которую я и положила свои промокшие варежки. Лица у всех, кроме господина гуманоида андроидного типа, были раскрасневшиеся и довольные. Немного отвлеклись на заказ, откладывая разговор, который словно висел в воздухе — что происходит с Максом? Думаю, что именно я и была обязана открыть эту тему, но до сих пор не чувствовала уверенности, что в этом разговоре нам нужны свидетели. И что говорить? Разве я вчера не обозначила четко свою позицию? Я не находила в себе желания стать для него «тренажером» для эмоциональных чувств.
Однако же именно Макс разрешил все зарождающиеся внутренние противоречия — он тут же переключил внимание на девушку, которая стояла за барной стойкой. Отогрелся, видимо, пришел в себя.
— Я пойду поговорю с начальством, — вдруг сказал Белов.
— Зачем? — я оторвала взгляд от Макса, который теперь меня уже и не замечал.
— Может, они берут на работу несовершеннолетних, — он вздохнул. — Слушай, а ты знала, что у нас вообще устроиться никуда невозможно? Я вчера обзвонил пятьдесят мест… Но или на полный день, или через месяц, когда мне будет восемнадцать, или на интимные услуги. Там они готовы не ждать месяц…
Я поразилась и даже не пыталась это скрыть:
— Белов, ты ищешь работу?
— А почему нет? — он подмигнул и хотел было направиться к стойке, но Макс опередил:
— Сначала я, — да уж, очевидно, девушка сегодня вечером будет занята. Им. — Заодно и по твоему вопросу поинтересуюсь.
Белов не стал возмущаться, отмахнувшись:
— Давай. Ветераны секса без очереди! — это было сказано уже тому в спину.
Мне не то чтобы было обидно, но как-то тревожно. Он оставил меня тут одну отвечать на вопросы друзей о его же странностях. По взгляду Миры было понятно, что живой мне не уйти. Поэтому я кинулась следом за Максом, обозначая, что мне срочно нужно приобрести сок в баре.
Притормозила возле контейнера с пеносепаратором, невольно вслушиваясь в разговор.
— Когда заканчивается твоя смена, Светлана? — ишь, какой голос у него бывает бархатный…
Девушка была очень милой, на вид около двадцати пяти. Думаю, на такой работе ей нередко отвешивают комплименты и пытаются приставать подвыпившие клиенты. Да и Макс обычно проводил более тщательную диагностику жертвы, а тут прямо без подготовки ринулся в бой. На этот раз я бы поставила на девушку.
— Молодой человек, давайте не будем отвлекаться на ненужные разговоры, просто сделайте заказ, — ответила она с очаровательной улыбкой.
— Макс, — поправил он ее. — Так когда?
Она присмотрелась к нему внимательней. Наверное, Макс был для нее слишком молод, хоть и привлекал прищуренным взглядом.
— Макс, — она соблаговолила «услышать» его имя, — я тут работаю, как видите. Так что вам предложить?
— Предложи мне свой номер или просто назначь время, — он теперь тоже улыбался. Довольная кошачья морда, еще бы замурлыкал для полноты картины!
Она, то ли не зная, что ответить, то ли все же немного смутившись, направилась ко мне:
— Что вам предложить? — повторила ту же фразу.
Я ткнула пальцем в бурлящую жидкость вишневого оттенка. Девушка кивнула и принялась за мой заказ. Макс развернулся на высоком стуле лицом ко мне:
— Все нормально, Даш? — при этом снова очень внимательно смотрел мне в глаза, как и в парке.
— Да… — я удивилась вопросу. — Ты сегодня и вправду дико странный. Может, сам объяснишь сестре, что происходит?
— Тебе это не нравится, — прозвучало не вопросом — констатацией факта. — Прости.
Я получила свой сок, и теперь уже хотела вернуться к остальным. От непонимания его слов нарастало какое-то волнение. За что он извиняется? За то, что обозначил сегодня всем какой-то там подозрительный интерес ко мне или за то, что после этого сразу же пошел кадрить очередную девушку? Да и какая мне разница вообще? Я наотрез отказываюсь в этом участвовать!
