Павел Симонов - Темперамент. Характер. Личность
Оказалось, далее, что одновременное повреждение передних отделов новой коры и гиппокампа ведет к изменениям поведения, сопоставимым со сдвигом по шкале экстра- и интровертированности, а последствия разрушения фронтальной коры и части ядер гипоталамуса сопоставимы со сдвигом по шкале «эмоциональная стабильность — невротицизм». Тем самым была показана связь классических параметров темперамента (типов нервной системы — по Павлову) с индивидуальными особенностями взаимодействия лимбических структур мозга. При этом было выявлено, что экстра- и интровертированность по Айзенку не тождественна силе нервной системы, но представляет самостоятельный параметр, который должен быть добавлен к общим свойствам нервной системы, описанным в типологиях античных авторов, И. П. Павлова, Б. М. Теплова и В. Д. Небылицына.
В отличие от многих других гипотетических схем организации поведения, мы видим преимущество потребностно-информационного подхода в том, что постулируемые им узловые компоненты церебральной деятельности хорошо накладываются на физиологические механизмы и анатомическое строение реального мозга, обеспечивая «приурочивание динамики к структуре» (И. П. Павлов).
Значение информационной теории эмоций для теории и практики психологииМы хотим еще раз напомнить читателю ряд положений, сформулированных на основе этой теории.
1. Возникновение эмоций в связи с преодолением препятствий и задолго до достижения конечной цели позволило сформулировать представление о воле, как о специфической потребности, обладающей известной самостоятельностью по отношению к мотиву, первично инициирующему поведение. Прообразом этой потребности на до-человеческих этапах эволюции является «рефлекс свободы», впервые открытый и описанный И. П. Павловым.
2. Тщательный анализ эмоций, возникающих при прогнозировании вероятности достижения цели на неосознаваемом уровне, привел к выводу о необходимости различения двух разновидностей неосознаваемого психического: подсознания и сверхсознания. Оказалось, что деятельность сверхсознания всегда инициируется главенствующей потребностью, устойчиво доминирующей в иерархии мотивов данной личности. Подсознание оперирует как вторично неосознаваемыми сведениями, навыками, социальными нормами, первично контролировавшимися сознанием, так и опытом, приобретенным непосредственно, путем имитационного поведения.
3. Неполное, лишь частичное осознание человеком движущих им мотивов позволяет снять кажущееся противоречие между объективной детерминированностью поведения (наследственными задатками и социальным воспитанием) и субъективно ощущаемой свободой выбора. Вопрос, свободен человек в своем выборе или нет, не имеет однозначного ответа. Этот вопрос требует применения принципа дополнительности, потому что ответ на него зависит от. позиции наблюдателя. Человек свободен (детерминирован) с точки зрения внешнего наблюдателя, рассматривающего детерминацию поведения генетическими задатками и условиями окружающей, прежде всего социальной, среды. Вместе с тем и в то же самое время человек свободен в своем выборе с точки зрения рефлектирующего сознания. На этой социально полезной иллюзии базируется существование этики и личной ответственности, которые возможны лишь при наличии безусловной свободы выбора (Гегель).
4. Будучи внутренне связанными между собой в одну систему, основные исходные потребности невыводимы друг, из друга, а любая степень удовлетворения одних потребностей неспособна заменить неудовлетворенности других. При этом ни воля, ни сознание не являются регуляторами, помещенными как бы над сферой потребностей, чтобы контролировать последовательность и допустимость их удовлетворения. В случае конфликта мотивов потребности может противостоять только другая потребность. Вмешательство сознания в сферу потребностей и мотивов возможно путем сообщения субъекту информации о средствах и способах удовлетворения его актуальных потребностей. Оно обязательно опосредствовано участием возникающих при этом эмоций. Прямая апелляция к сознанию, формальное ознакомление субъекта с системой социальных ценностей и норм малоэффективны, о чем свидетельствуют дефекты воспитательной практики.
5. Мы все еще находимся в плену абстрактных призывов к воспитанию «богатого мира эмоций» путем приобщения воспитуемых к искусству, природе, к заботе о домашних животных и т. п. Однако жизнь многократно показывает (для этого достаточно познакомиться с публикациями «Литературной газеты» последних лет), как молодые люди, изучающие английский язык, играющие на рояле и любящие своих собачек, оказываются способны на совершение жестоких и безнравственных поступков. Потому что целью истинного воспитания является не «обогащение сферы чувств», а формирование с помощью эмоций такого набора и такой иерархии потребностей, которые окажутся оптимальны и для общества и для самореализации-личности. Формирование социально ценной личности — это прежде всего обогащение и возвышение потребностей данного человека, готовность «для высшего наслаждения отречься от низших» в соответствии с ленинским «законом возвышения потребностей».
6. Информационная теория эмоций указывает на два основных пути борьбы с нежелательным эмоциональным напряжением, способным оказать отрицательное влияние на деятельность и здоровье человека. Во-первых, это максимальное информирование человека о способах и средствах решения стоящей перед ним задачи, максимальная вооруженность субъекта соответствующими знаниями и навыками, профессиональным опытом, включающим умение использовать этот опыт для достижения цели. Важно, чтобы в любой экстремальной ситуации человек продолжал активный поиск способов ее преодоления, поиск выхода из нее. Даже в том случае, если ситуация остается сложной и трудноразрешимой, активная деятельность препятствует дезорганизующему влиянию отрицательных эмоций и их вредному воздействию на здоровье.
Во-вторых, это — заблаговременное воспитание тех социальных и идеальных мотивов поведения, которые должны занять господствующее положение в самых критических ситуациях, оттеснив потребности самосохранения или ложно понятого престижа. Эмпирическая наблюдательность давно отметила решающее значение доминирующей потребности, четко различая, например, естественный для любого человека страх от трусости, т. е. эмоционального состояния, где эгоистическая потребность самосохранения возобладала над социальными и идеальными мотивациями.
Пусть читатель рассудит, какая из существующих ныне теорий способна с большей полнотой и обоснованностью определить отражательную и регуляторные функции эмоций, дать их классификацию, «наложиться» на имеющиеся ныне сведения о мозговых механизмах эмоций, послужить основой для решения актуальных проблем прикладной психофизиологии, для познания естественнонаучных основ человеческой индивидуальности.
Примечания
1
Симонов П. В. Метод К. С. Станиславского и физиология эмоций. М.: Изд-во АН СССР, 1962.
2
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 23, с. 623.
3
БСЭ. 3-е изд., 1976, т. 25, с. 415.
4
Там же, 1978, т. 28, с. 193.
5
Там же, 1973, т. 14, с. 578.
6
Там же, с. 579.
7
Подробнее об этом см.: Русалов В. М. Биологические основы индивидуально-психологических различий. М.: Наука, 1979.
8
Павлов И. П. Двадцатилетний опыт объективного изучения высшей нервной деятельности (поведения) животных. М.: Наука, 1973, с. 321.
9
Там же, с. 323, 406.
10
Там же, с. 411.
11
Физиол. журн., 1954, т. 40, № 5, с. 618.
12
Беляев Д. К. Современная наука и проблемы исследования человека. — Вопр. философии, 1981, № 3, с. 5.
13
Лобачевский Н. И. О началах геометрии. — Наука и жизнь, 1976, № 5, с. 39.
14
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 20, с. 493.
15
Там же, т. 3, с. 245.
16
Там же, т. 42, с. 163.
17
Обуховский К. Психология влечений человека. М.: Прогресс. 1972.
18
Сент-Экзюпери А. Планета людей. М., 1957, с. 104.
19
