Павел Таранов - Секреты поведения людей
"Договорившись с хозяином конторы о встрече, еду на шестой этаж и попадаю в просторное помещение, разбитое на несколько кабин-кабинетов. Уже потом узнаю, что они предназначены для ведения доверительных бесед.
А вот и хозяин конторы — приятный на вид, уверенный в себе и предельно любезный японец средних лет. На его визитной карточке значится: "Доктор Ю".
— Это, наверное, псевдоним? — спрашиваю я.
— Да. Что же касается настоящего имени, то правление нашей конторы при ее создании решило не сообщать его никому, как и мой возраст.
Наша беседа продолжалась более часа. В ходе ее выяснилось, что частная сыскная контора "доктора Ю" занимается, в отличие от конторы "Шерлока Холмса", не раскрытием преступлений и розыском преступников, как это можно было бы предположить по ее названию, а делом куда более романтическим. Каким же? Оказывается, по просьбам своих клиентов контора ведет розыск людей, в которых клиенты были влюблены в свои молодые годы и с которыми затем их разлучила судьба. В контору обращаются люди, сохранившие светлые воспоминания о своей первой любви и желающие узнать, как сложилась жизнь того, кто был когда-то предметом их юношеских грез. В зависимости от желания клиента контора может вести розыск тайно, а может, если клиент того захочет, взять на себя и организацию его встречи с разыскиваемым человеком, если, конечно, последний согласится.
— Как пришла к вам в голову идея создания подобной конторы? Что побудило вас сделать ставку на такой, казалось бы, надуманный и недоходный вид сыскной работы?
— Видите ли, в духовной жизни японцев издавна присутствуют такие ценности, как истина, добро и красота, то есть не выдуманные, а реальные ценности.
Столь же реальной ценностью называют и любовь мужчины и женщины. Это относится, разумеется, не только к японцам. Свое первое увлечение люди не забывают обычно до конца жизни. Более того, с годами оно обретает некий чарующий ореол. На это я давно обратил свое внимание.
Рис. Вид на офис сыскной конторы "Японский Шерлок Холмс"
— Наверное, вы увлекались в молодости чтением романов?
— Да, это так. В студенческие годы большое влияние оказала на меня зарубежная гуманистическая литература. Особенно увлекли меня тогда произведения Льва Толстого. "Войну и мир" читал запоем. Над некоторыми страницами этого романа глаза мои застилали слезы.
…В созданной "доктором Ю" конторе работают на договорных началах 130 агентов. В основном это лица, которые по роду их основных трудовых занятий широко осведомлены о жизни жителей своей округи. Это школьные учителя, врачи, работники муниципалитетов, почты и полицейской службы. С просьбами о розыске тех или иных лиц в контору обращается в среднем ежемесячно около тысячи клиентов. Естественно, розыск ведется не бесплатно. При согласии клиента "доктор Ю" обращается за содействием к местному телевидению.
— Чем объясняется немалый интерес к услугам вашей конторы?
— В нашей жизни, особенно у людей в возрасте от 30 до 50 лет, много фальши и черствости. Когда люди устают от этого, они начинают искать в своем сердце нечто чистое, искреннее и доброе. Ведь сердца у многих похожи на шкатулки с драгоценностями — в них они хранят и дорогие им воспоминания о первой любви.
— И как же ведут себя ваши клиенты, получив интересовавшие их сведения?
— По-разному. Одни ждут встречи с найденным человеком. Некоторые, встретившись, обнимаются и плачут.
Бывает и иначе: встретятся и вскоре расстаются с разочарованием. Многие вообще не ищут встречи. Зато если выяснится, что кто-либо из тех, кого они разыскивали, испытывают нужду или какие-то затруднения, то зачастую пытаются незаметно для них оказать помощь. Направляют, например, анонимные денежные переводы".
Апелляцией к ностальгическим чувствам людей обусловлены успех и не падающая вот уже почти 30 лет популярность известной радиопередачи Виктора Витальевича Татарского "Встреча с песней". Первый ее выпуск вышел в эфир 31 января 1967 года, и с тех пор позывные из аккордов песни "Одинокая гармонь" влекут людей к радиоприемникам.
Поначалу задача перед программой была такой: найти песни военных лет, потому как людской адрес передачи был твердо неизменен и точен — люди, прошедшие войну.
Они обращались на радио с просьбой исполнить ту или иную песню, иногда малоизвестную, полузабытую. Татарский и его группа разыскивали произведения из репертуара Л. Утесова, К. Шульженко, но не те известные, что были у всех на слуху, а те, которые радио по разным причинам долгое время не передавало. Не шел в эфир репертуар Л. Руслановой, потому что она была репрессирована за якобы пособничество немцам, не исполнялись песни Л. Утесова, потому что был период, когда они считались вульгарными, кабацкими. И, конечно, совершенно не звучали песни А. Вертинского, П. Лещенко, В. Козина. Словом, были забыты давние исполнители русской и советской эстрады.
Рис. Виктор Витальевич Татарский
Со временем редакция стала получать письма от детей фронтовиков, то есть от нового поколения людей, и постепенно, постепенно расширялся круг слушателей "Встречи с песней".
Сама же цель "Встречи…" была значительно значимее, чем просто прокручивание припорошенных годами мелодий. Психологически она была поводом для более широкого разговора, своеобразным входным коридором к огромной человеческой аудитории, побуждая через интерес к себе слушать и другие радиопрограммы…
139. Закон "нужного смысла"
Включайте в сказанное нужный вам смысл и внушайте его говорящему как его подлинную мысль.
Таким способом можно легко блокировать как возможное, так и действительное несогласие.
140. Закон "облачения в желание"
"Человек есть то, что ест", — сказал как-то немецкий философ Людвиг Фейербах.
Но это отнюдь не все! Великая истина потому и великая, что не может, не должна быть маленькой. Поэтому возможны и нужны дополнения. Человек еще есть то, чьи слова он говорит, в чью одежду он одет, в чьих мыслях видит и понимает мир.
Мы настолько похожи на то или на того, чем или кем хотим стать, насколько способны (и податливы!) обменять свое на неоходимое.
Известный ленинградский артист Николай Федорович Монахов рассказал удивительный случай.
Ему поручили роль в постановке пьесы из старой китайской жизни. Режиссер требовал, чтобы Монахов подчеркнул в своей роли необычную мягкость и вкрадчивость пожилого китайца.
Николай Федорович работал много, упорно. Особенно старался овладеть техникой владения веером, движения которого в старом китайском театре полны смысла: это язык без слов. Но требуемых режиссером внутренних качеств артист придать своему персонажу не мог, ничего не получалось. Дошло до того, что Монахов пришел в кабинет руководителя театра, заявил, что отказывается от роли, и даже разрыдался. Такое бывает в театре нечасто.
Во время этого разговора в кабинете случайно оказался художник-костюмер театра Н.В.Воробьев. Он сказал:
— Николай Федорович, не надо отчаиваться. Вы отдохните денька два — три, а потом соберитесь с духом и приходите на репетицию на полчасика раньше, я хочу с вами побеседовать.
В назначенный день артист пришел в театр с чувством безнадежной внутренней пустоты и с решением от роли отказаться. Воробьев встретил его в коридоре и пошел с ним в его артистическую уборную — комнату, где артисты переодеваются и готовятся к выходу на сцену.
Воробьев попросил артиста снять не только пиджак, брюки, ботинки, но и белье.
— Зачем это? — удивился артист.
— Ничего, ничего, снимите.
Когда Монахов разделся донага, художник-костюмер предложил ему надеть на голое тело специально сшитое в костюмерной мастерской театра белье из тончайшего шелка. Артист переоблачился, поверх шелкового белья надел китайский костюм и в растерянности вышел на репетицию.
А дальше приведу слова самого Монахова:
"Первый же прочитанный мною монолог заставил меня самого остолбенеть от неожиданности. Я никогда так не говорил, не мог так произнести своего монолога. Мягкий шелк, касавшийся тела, сообщил всему моему существу такую мягкость, такую вкрадчивость, такую ласковость в обращении со словами, какой я в себе никогда не подозревал".
Через неделю спектакль был показан публике и прошел с громадным успехом.
141. Закон "образности"
Предположим, я могу поделиться с обществом какой-нибудь новой истиной.
"Так как эта истина почти всегда недоступна среднему человеку, ее видит сперва лишь ничтожное меньшинство людей. Если я желаю, чтобы она произвела впечатление на всех, то я должен сначала подготовить умы к восприятию этой истины; я должен постепенно подвести их к ней и показать ее им точно и отчетливо. Для этого недостаточно вывести названную истину из какого-нибудь простого факта или принципа. К ясности идеи следует присоединить ясность выражения.
