М Осорина - Секретный мир детей в пространстве мира взрослых
Скаут, по-английски, — разведчик. Первая книга Баден-Пауэлла называлась «В помощь разведчикам». Потом появился «Юный разведчик». Почему именно — разведчик? Что такое разведчик? Чем он близок детям?
Разведчик — это человек, находящийся в чужом стане для того, чтобы собирать там нужную ему информацию. Если кто-то мыслит себя в роли разведчика, то тогда он, по определению, относит к себе два следующих утверждения. Первое: я — из другого мира и сейчас нахожусь в мире чужом. Второе: я — собираю информацию. В ослабленном виде это будет звучать, так: я не включен в события, а наблюдаю.
Позиция наблюдателя поневоле ребенку близка и для его развития очень важна. В отношениях со взрослым миром ребенок осваивает ее сызмальства. Взрослые чрезвычайно склонны во многих значимых для себя ситуациях психологически, а то и физически оставлять ребенка «за кадром». А он из укромного уголка смотрит, слушает — наблюдает, запоминает, усваивает модели поведения. Все это происходит само собой, естественным путем.
Однако когда в жизни детей наступает эпоха строительства секретных укрытий — «штабов», она знаменует собой новую фазу в развитии «Я» ребенка. Как помнит читатель, это «Я» все отчетливее начинает переживаться ребенком как внутреннее пространство его личности, потаенное, недоступное другим людям обиталище его души, внутренний мир, из которого он смотрит наружу, Все эти поначалу невнятные и неосознаваемые психологические открытия материализуются вовне и «прорабатываются» детьми в процессе строительства «штабов». Внутри «штаба» личное «Я» ребенка дополнительно защищено стенами укрытия и укреплено, «утучнено» коллективным «Мы» детской группы. Когда «штаб» построен, освоен и новое для ребенка ощущение защищенности и групповой общей силы прочувствовано, наступает черед новых форм контакта детей с миром взрослых. По нашей классификации, это третья стадия жизни детского «штаба». В это время дети склонны воспринимать свой «штаб» прежде всего как тайный наблюдательный пункт, а себя — в качестве разведчиков, которые незаметно могут следить за всем происходящим вовне.
Новым в этой позиции наблюдателя является то, что ребенок и пространственно, и психологически выделен из внешней среды и ей противопоставлен: мы — здесь, они — там. Вторая важная деталь состоит в принципиальном различии позиций наблюдателей и тех, за кем они ведут наблюдения. У наблюдателей позиция сильная и активная: они защищены укрытием, невидимы для обитателей внешнего мира, целенаправленно за ними следят, комментируют их поступки, планируют свои действия по отношению к ним. Люди вовне поставлены в этой ситуации в позицию пассивную и слабую: они не видят, не замечают, не предполагают наличия наблюдателей, они открыты, они как дичь, которую выслеживает охотник. То есть дети-наблюдатели присваивают роль активного — познающего и действующего субъекта, а взрослым оставляют роль познаваемого объекта, на который можно при желании воздействовать. Проживание такого ролевого расклада, совершенно нетипичного для обыденных взаимоотношений детей взрослых, дает ребенку новый и важный для него личностный опыт.
«Штаб мы строили в девять-одиннадцать лет у бабушки в поселке на окраине. Недалеко от моего дома на улице росла большая липа. Лип было много, но эта была особенной. У нее были большие толстые ветки и почти около верхушки две ветви были так переплетены, что образовывали что-то вроде сиденья со спинкой. Это был наблюдательный пункт — место, за которое боролись. На него устанавливалась очередность.
Человека, сидящего на дереве, с земли видно не было. А он видел все: всех, кто шел по дороге, и что делается в ближайших дворах. Это было то место, где можно почувствовать себя «властелином мира». Это было чувство превосходства, чувство собственной силы и смелости. Потому что на это дерево было сложно залезть: первые ветки находились довольно высоко над землей, — и залезали на липу только самые ловкие» (Оксана).
Другой пример: мальчик, который был инициатором строительства «штаба» в ветвях раскидистого высокого дерева во дворе многоэтажного дома, страшно гордился тем, что, сидя внутри «штаба», можно не только видеть, что происходит в квартирах на нескольких этажах, но и смотреть через окна сразу несколько программ по чужим телевизорам. (Отметим в скобках, что его «штаб» был с удобствами — сиденьями и посудой: там можно было есть.)
Если не обращать внимания на детское горделивое самодовольство, а сосредоточиться на сути происходящего, то можно определить его как начальную фазу формирования у ребенка осознанной рефлексивной позиции по отношению к окружающему миру. Ребенок начинает сознательно выделять себя из этого мира как самость, противопоставленную в качестве познающего субъекта миру как объекту познания. В детском сознании эта позиция достаточно точно воплощается в образе разведчика, с которым ребенок себя часто отождествляет. Поскольку этот образ психологически наполнен и внутренне близок ребенку, его легко эксплуатировать в педагогических целях, на что и опирался создатель скаутского движения генерал Баден-Паули.
В завершение разговора о детских «штабах» хочется обозначить их место во временной перспективе событий человеческой жизни, ответить на вопрос: что было до них и что будет после?
Если начинать ab оvo, то первым собственным пространством младенца был полностью замкнутый, мягкий и уютный живой телесный домик — материнская матка. После рождения человек выходит в новый огромный мир, где он начинает познавать самого себя и определять свое место.
Первыми попытками ребенка самостоятельно материализовать идею интимного пространства, где пребывает его «Я», наверное, надо считать норы или пещерки под одеялом, которые устраивает себе малыш в собственной кровати. Часто бывает, что поутру, когда уже светит солнце и скоро надо вставать, ребенок забавляется тем, что проживает два контрастных состояния. Внутри под одеялом, которое ребенок специально приподнимает над собой как мягкий купол, в теплой пещере, где он лежит, фантазирует, играет, он чувствует себя в полной мере «у себя». У края одеяла ребенок делает щелку, сквозь которую пробивается солнце — это граница двух миров, край, за которым простирается наружный мир, где находятся все остальные и куда интересно быстро глянуть, с тем, чтобы вновь возвратиться «к себе».
Потом появятся недолговечные домики, создаваемые на время игры из стульев, накрытых одеялом, куда можно залезть вместе с игрушками.
В пространстве квартиры ребенок обнаружит удобные укромные места, где можно посидеть в одиночестве, спрятавшись от всех. В зависимости от особенностей характера ребенка и обстоятельств его жизни такие места могут быть для него очень важны.
«Моим любимым местом в доме всегда было пространство под письменным столом, где я устраивала импровизированный дом, в котором сидела буквально целыми днями. Это был мой домик, где я чувствовала себя защищенной и куда я пряталась, когда мне было страшно или грустно. Этот же домик служил своего рода постом наблюдения за окружающим миром» (Мария).
«В детстве дома я часто сооружал себе «домик» под столом, накидывая на него одеяло. Особенности моего детства — частая смена места жительства, несколько лет в общежитии в одной комнате с родителями — привели к тому, что я, уже будучи взрослым, в восемнадцать-девятнадцать лет, сооружал себе укрытие даже в собственной комнате, накрыв стол одеялом. Это было мое любимое место. Там была моя постель, и даже туда, под стол (!), я приводил свою девушку» (Володя).
Затем будут игральные домики на даче с полным кукольным хозяйством, расположенные рядом с жилым домом, и, наконец, «штабы», для которых нужна компания и подбираются совсем другие места расположения.
А еще позже, в подростковом возрасте, ребенок начинает утверждать свое право на личное пространство уже прямо внутри мира взрослых — «мой угол», «моя комната» — и оберегать их границы от вторжений. С этого начнется новая эпоха «встраивания» своего «Я» в уже обжитое другими людьми пространство окружающего мира и поиск собственной экологической ниши: выбор места жительства, оформление жилища в соответствии со вкусами, особенностями и привычками хозяина, приобретение и освоение недвижимости — и так до конца жизни, когда человек озаботится уже тем, где ему хочется быть похороненным. И всякий раз его выбор будет тесно связан с жизнью его личности, которая всегда найдет способ запечатлеть себя в месте своего пребывания. Именно поэтому тянутся паломники к местам жизни великих людей: побывав там, они хотят почувствовать и лучше понять человека, выбравшего для себя это место и озарившего его своим присутствием.
Глава 10. Освоение общественного транспорта: поездки со взрослыми
