Дмитрий Соколов - Магическая медицина
И с тех пор — ни одного осознанного сна! Митя! Почему так?»
«Ах ты ж, моя ты лапочка, — только и подумал я. — Против кого бунтовать надумал?»
А ведь всё когда-то понимал, хотя бы на полночи: «Я не существует, а тело хочет.»
* * *Это история опять «не победная», про то, что «враг силен» и «рано праздновать». Из шаманской сказки: здесь есть инсайт (шаг третий), но нет его отработки (часть четвертая). А в жизненном плане эта четвертая часть и есть, может быть, самая важная, и часто самая трудная. Съесть грибы не так уж сложно, вынести инсайт как хранимую интеллектом мысль тоже не трудно, но провести эту мысль в жизнь, дать ей плоть и кровь (свою плоть и свою кровь) — это обычно и есть то, что отличает удачный случай от неудачного, а также — на шкале долгой жизни — отличает «шамана» от «поца».
Во все времена все духовные учителя предупреждали, что играть словами опасно, что по лестнице, выстроенной в воздушно чистом интеллектуальном пространстве не поднимется человеческая душа. Рома научился читать книги и неплохо делать легкие для себя вещи, но вряд ли он сможет пойти по Пути без отработки таких самых простых тем, как сексуальность. Будучи небесным ангелом, я бы с удовольствием пропустил его «без экзаменов» чисто за миловидность; но чудится мне, что на месте ангела-превратника на его Пути стоит Кали, такая себе Анечка с тысячью змеящихся ног в тонких колготках, и влагалищем перекусывает колючую проволоку, и хруст слышен Роме издалека. И на самом деле, еще до этих «Анечкиных» ворот там есть гораздо более очевидные для него «Мамины», и от того, как привратник-Мама грозит ему пальцем, Рома кубарем скатывается в свое обрыдлое логово медведя-аспиранта.
Как говорится, простите мне мой французский.
Кстати, вот эта тема «борьбы с эго». Очень и очень правильная тема, которую всегда стоит иметь в виду, но никогда не стоит жестко преследовать. Рома дал мне в этом смысле чудесную иллюстрацию, когда «остался без эго» (долгожданный подарок грибов, казалось бы) — и не смог функционировать, так что даже стал хвататься за гораздо менее удобное для себя «эго» мое. Очень обычная история, на самом деле, просто обычно происходящая не так заметно.
После собственных «прорывов» в этой области, которые так же быстро оказывались «обломами», я стал относиться к эго как к одному из «внутренних зверей», наподобие той же сексуальности или желудка, которых НАДО КОРМИТЬ. Опять-таки, для шамана-язычника это понятная модель: есть полезные функции «земного тела», а оно должно быть сильным, не только как самоцель, но и для «духовных полетов». И «эго» — такая вот полезная функция. Правда, что эта функция часто и сильно гипертрофирована, и это мешает полетам, видению, состраданию и прочим важнейшим вещам. Ее необходимо стричь время от времени, потому что без контроля она склонна разрастаться как раковая опухоль. Мне, на самом деле, больше нравится представлять себе зубы белочки, которые всю жизнь растут, и поэтому их всю жизнь нужно стачивать, и всякая нормальная белочка в лесу это делает об шишки и прочие орешки. Так и эго — оно не должно заниматься духовными проблемами, там оно хреново работает, это правда, но пусть оно стачивается об орешки нормальной заботы о собственном теле, семье, делах; пусть обеспечивает пищу, распоряжается деньгами, обходит ловушки. Эго — очень полезный зверь. Себялюбивый, безжалостный, хитрый в мелочах и тупой в главном — это очень полезный зверь. А кто хочет этого зверя «усыпить», обычно будет иметь дело со зверем по кличке «шизофрения». I’d rather not.
Дневник Оксаны
Итак, неделя моего трипа началась вчера.
Отчего ты такая довольная? — что я могу на это ответить? Оттого, что запутавшиеся ниточки вдруг становятся вполне прямыми и прочными, начинают складываться в ткань, из которой сплетается моё новое платье. Пожалуй, так.
В прошлый раз, больше четырёх лет назад, темой моего долгого трипа была злость. Я это чувствовала несколько месяцев кряду, хотя и не осознавала до конца. До огненных драконов, развороченных и собранных заново скул, до вполне реальных гроздей молний, которые я долгие годы мечтала увидеть в небе, а не по телевизору.
В этот раз я знаю, о чём пойдёт речь. Я поняла это вчера, и оттого мне сегодня так легко и светло. От чувства, что всё будет так как должно быгть, даже если будет иначе.
Теперь я пришла к теме, которую старательно скрывала от себя. Даже не так, тема мне давно была ясна. Пожалуй, сохранившаяся стыдливость, моя архетипическая патриархальность делали её пустыми и не работающими словами.
Этим летом я спрашивала у И-Цзин: возможен ли секс в семье? — увы, не помню выпавшую гексаграмму, наверное, стоит найти её. Ответ был странен, и говорил о будущем, в котором победитель получает всё. Во всяком случае, как-то так мне запомнилось.
Этой осенью у меня была самая тяжёлая и осознанная депрессия за последние много лет. Почему была? Она уходит, я просто чувствую, как она отодвигается, освобождая моё дыхание. Как можно быгло так долго избегать понимания того, чем она питается, отнимая у меня силыг?! Конечно же, моей сексуальностью!!! — о, Создатель, какое же я загнанное в угол существо, если способна так долго скрывать от себя давно очевидные и прожитые вещи ©.
Угол один, и достаточно сделать шаг, чтобы выйти из него, и не пойти по диагонали к другому углу, а просто выйти из клетки. Что так долго убивало меня? Христианская мораль? — ни в коем случае, ничто во мне сейчас ей не противоречит. Стыд? — может быть. Но разве мне есть чего стыдиться? Разве моя сексуальность приносит кому-либо боль?
Страх? — да, пожалуй. Только сейчас я понимаю, что стократ страшнее скрывать правду своего тела и своего духа, отдаваясь переживаниям бесконечной душевности. Переживаниям ценности утверждений и принципов близкого человека, бесконечному душевному же прощению. Увы, моё тело не готово прощать. Оно стало сжиматься, и бить тревогу, а я затыкала уши, чтобы не слышать его.
Я перестала его любить. Я перестала давать ему то, чем оно живёт, чем питается мой дух. Я лишила их близости, той самой, в конце которой стоит поставить три мягких знака по мнению Кортасара. И они стали мне мстить. Конечно же! Смирение — конёк на котором охотно ездит моё сознание, а всем остальным приходится бежать следом, задыхаясь и падая в грязь. Что им остаётся, кроме как хватать коня под уздцы, и не давать ему скакать?
Мне сейчас смешно. Смешно от того, что едва стоило мне признаться себе в простой и давно понятной вещи, принять её за основу — как тоска моя отступила. Я впервые за долгое время чувствую себя здоровой, полной сил, выспавшейся. Я смотрю на себя в зеркало и вижу ту самую красавицу, которую я изгнала из себя года два назад, уступив её место измождённой и обрюзгшей от обязательств бабе. Господи! Как же я могла поверить в эту чушь, пусть даже и навязанную любимым? Да, я склонна прощать и верить тем, кого люблю, растворяться в их мире, становясь просто его частью, и запирая собственный мир ото всех, в том числе от себя. Да я ни разу в жизни не видела более красивых глаз, чем мои собственные! — а ведь это единственный неизменный кросскультуральный признак крастоы! Меняются формы, цвета, приоритетные размеры груди, роста, длины ног. А глаза остаются. И не потому, что они зеркало души. Мне кажется, что глаза — это зеркало причастности к вечности, отражение способности любить.
Как я могла так погрязнуть в идее собственной непривлекательности и никчемности? Настолько, чтоб начать ненавидеть свою жизнь??? Ведь всё так просто. Принимаешь — значит, позволяешь владеть собою. А чем же ещё может мужчина защититься от ревности? От страха, что эта Женщина может исчезнуть из его жизни? Приняла — растворись во мне, стань моей тенью!!! Спутница и рабыня. Возлюбленная и возлюбившая. Почему так переплетаются эти части меня?
Почему я так редко играю в объект восхищения? Почему я принимаю то, с чем не мирятся другие? Почему я не требую? Почему не заявляю бесконечно о своих капризах, так плотно вписанных в нашем обществе в образ привлекательной женщины?
Потому что это лишь игры. Игры, стремящиеся к тому, чтобы мы умирали, так и не познав близости и единства. Искушение славой или ничтожностью. Искушение быть принцессами, недоступными и требующими подвига. А что в этом такого действительно женственного???
Господи, как же всё просто! — моя инаковость заключается исключительно в том, что я отличаю любовь от игры, и окунаюсь в то, чего другие боятся.
Соблазнительность? Ну нет, ведь это просто доказывание себе своего превосходства над другими. Меня все хотят, потому что я красавица и заявляю об этом каждым своим мгновением! — мне трудно представить себе большую чушь. Я не стану этого заявлять. Я это имею. Я с этим живу. И я не стану тратить время, которого и так мало для близости на то, чтобы соблазнять ради соблазна, искушать ради искушения.
