Виктор Пирожков - ЗАКОНЫ ПРЕСТУПНОГО МИРА МОЛОДЕЖИ
Следует учесть и то обстоятельство, что многие воровские законы существовали еще до революции. Они перешли в советское общество из царской России и еще много лет регулировали жизнь преступных сообществ, разделяя сферы влияния между ними.
До революции мораль преступников-профессионалов поддерживала и царская полиция, ведь ей это было выгодно. Иметь дело с преступниками, придерживающимися определенных принципов, было легче, чем бороться с так называемыми спонтанными преступниками.
Полиция держала профессионалов на учете и знала, от кого из них, что можно ожидать. Полицейские знали, что воры "гопники", "форточники", мошенники не пойдут, например, на "мокрое дело" не только из-за боязни слишком сурового наказания, но и из-за "идейных соображений". Каждый профессионал имел свой преступный подчерк ("модус операнди"), по которому полиция легко "вычисляла" его.
Всеобщая криминализация советского общества, пропущенного через ГУЛАГ, привела к стиранию граней между профессиональной и непрофессиональной преступностью, а следовательно, к размыванию границ четко очерченной "воровской" (тюремной) субкультуры.
Резкое падение нравов в нашем обществе в период застоя (дегуманизация межличностных отношений, жестокость в общении со своими и чужими, утрата общечеловеческих качеств — чувства чести, собственного достоинства, верности своему слову, милосердия, сострадания) привело к падению нравов и в преступном мире. Воровские "законы" утратили свой священный и неприкосновенный характер. Человек объявлял себя "вором в законе", если ему это было выгодно, если невыгодно — говорил, что "выходит" из "закона".
Править обществом на всех уровнях стала номенклатура с ее принципом вседозволенности. Правым был тот, у кого больше прав. Это привело к появлению преступников, психологически готовых к совершению любого преступления, поскольку у них нет внутренних тормозов, для них не существует никаких принципов преступной профессиональной морали.
С другой стороны, следует заметить, что криминальная субкультура не только порождена культурой официальной, но и находится в антагонистических отношениях с ней, в результате чего в криминальных и асоциальных группах существует резко отрицательное отношение к официальным правилам, нормам и порядкам. Нередко криминальная субкультура паразитирует на общечеловеческих нормах, а также на ценностях нашего общества. Так, чувство гражданского долга подменяется понятием долга воровского, товарищество — круговой порукой, дружба — преданностью лидеру или преступной группе ("воровской семье") и т.п.
Существующие в группах нормы, ценности, условности и правила строго обязательны для всех сторонников "другой жизни". В этом отношении криминальная субкультура автократична, тоталитарна по своему характеру. Отступники беспощадно караются. Это и понятно, поскольку современная криминальная субкультура впитала в себя пороки административно-командной, тоталитарной системы в обществе и возникла на ее почве. Она не признает свободы выражения личности, ее прав, полагая, что права имеются только у тех, кто находится на верху иерархической лестницы, а у остальных есть лишь обязанности.
Криминальная субкультура привлекает подростков тем, что в криминальных группах не существует запретов на любую информацию, в том числе на интимную, что особенно заметно в условиях так называемой "сексуальной революции". Здесь подростки имеют возможность получить от сверстников и взрослых информацию, запрещаемую в обычных условиях.
Усвоение ее норм и ценностей происходит сравнительно быстро, поскольку подростки бывают увлечены ее атрибутами, имеющими эмоциональную окраску, налет ложной романтики, таинственности, необычности и т.д.
Изучением криминальной субкультуры, ее структуры, элементов, истоков, механизмов функционирования, влияния на личность, методов изучения и способов профилактики занимались видные ученые, писатели, практики. Однако целостной ее картины мы сегодня не имеем. Описание структурных элементов данной субкультуры можно найти у М.Геринга, М.Н.Гернета, А.С.Макаренко, Б.Валигура, П.И.Карпова, В.И.Монахова, А. Подгурецкого, М.Лош, Э.Андерсена, Г.Медынского, Я.Корчака, Н.Стручкова, В.Челидзе и др.
Глубокому пониманию криминальной субкультуры особенно способствовали произведения художественной литературы А.Солженицына, А.Шведова, В.Шаламова, Л.Габышева, А.Леви, Н.Думбадзе, А.Безуглова, А.Дриппе, других авторов, раскрывающих жизнь "архипелага "ГУЛАГ".
Актуальность рассматриваемой проблемы в современных условиях объясняется не только отсутствием приемлемой теоретической концепции по ней, но и необходимостью борьбы с наиболее негативными ее проявлениями, унижающими человеческое достоинство, развращающими молодежь, и особенно несовершеннолетних.
Криминальная субкультура является основным механизмом криминализации молодежной среды. Ее социальная вредность заключается в том, что она служит механизмом сплочения преступных групп, затрудняет, искажает или блокирует процесс социализации личности, а также стимулирует криминальное поведение подростков и юношей.
Весьма непросто понять механизм функционирования криминальной субкультуры, разобраться в системе условностей и табу той или иной криминальной группы, поскольку педагогам и взрослым, да и исследователям приходится встречаться здесь с двойной оппозицией несовершеннолетних по отношению к взрослым: возрастной (о чем говорилось выше) и асоциальной. Часто взрослые и педагоги ведут борьбу с возрастной оппозицией, принимая ее за криминальную. Бывает и так, что они не придают значения асоциальной оппозиции, ее вредному влиянию на несовершеннолетних. Сколько сил и энергии было затрачено на борьбу с металлистами и рокерами. Но жизнь доказала, что если подойти к ним непредвзято, направив их деятельность на пользу обществу, то вопрос об асоциальности данных группировок будет снят.
Известно, что в ряде стран, например в Англии, власти используют рокеров для доставки срочной почты, давая им преимущества в проезде и разрешая большие скорости в черте города.
В ряде регионов нашей страны для рокеров отводятся специальные трассы. Они изучают материальную часть автомототранспорта, правила дорожного движения, рокеров привлекают к испытательной работе. Это дает позитивные результаты.
Даже так называемые законопослушные подростки не допускают к своим групповым тайнам посторонних, и прежде всего — взрослых, в силу законов подростково-юношеской субкультуры. Что ж говорить о криминальных группах, пытающихся утаить от посторонних законы и правила своей жизнедеятельности? Именно поэтому изучение криминогенных групп, их субкультуры, методами прямого социально-психологического исследования, (социометрией, опросом, референтометрией, интервью и т.п.) не дает объективной картины. Искажения могут быть весьма существенными.
Здесь следует отметить несколько моментов. Провести исследование в преступной группе, пока она на свободе, невозможно. Поэтому оно всегда осуществляется ретроспективно, т.е. когда группа уже арестована, находится в следственном изоляторе или приемнике-распределителе. А это приводит не к объективной оценке группы, а к переоценке своей позиции каждым ее членом. Это и понятно. Находясь под арестом, члены группы не стремятся рассказать следователю всю правду о группе.
Думая о том, чтобы получить меньший срок, они валят вину друг на друга (значит группа распалась в процессе ведения следствия) или продолжают играть в несгибаемость и честность, выгораживая лидера, (особенно если он взрослый), беря ответственность на себя (консолидация группы продолжается и в ходе следствия).
Иногда в условиях изоляции, давления следствия, общественного осуждения члены группы склонны вступать в своеобразную игру с исследователем, стремясь угадать его мнение, дать ответ, которого он ждет, чтобы показать себя с лучшей стороны или просто оговорить себя. "Не приходится отрицать очевидного искажения ответов опрашиваемых правонарушителей, незаконно помещенных следователем или администрацией учреждения в "пресс-хату" (камеру, где нужные этим лицам показания и ответы выбиваются находящимися там заключенными — они "прессуют" правонарушителя). Значит, опросы исследователя активизируют механизмы психологической защиты и самооправдания у членов группы.
Случаи проявления криминальной субкультуры и ее атрибутов не единичны. Мы говорили о том, что она наличествует в учреждениях и учебных заведениях разного типа. Здесь же отметим тенденцию данной субкультуры к упорядочению и систематизации (формированию определенной системы в масштабах страны).
Начнем с того, что между воспитанниками ВТК, учащимися спецшкол, спецПТУ, общеобразовательных школ, средних ПТУ, солдатами в армии существуют каналы связи ("трассы"), по которым идет обмен "духовными ценностями". Большинство несовершеннолетних, находящихся в колониях и спецучреждениях, ведет переписку со своими сверстниками, находящимися на свободе. Значит, духовные процессы в среде несовершеннолетних и молодежи нельзя ограничить стенами этих учреждений, где они находятся. Следует учесть и то, что идет "движение лиц" (миграция), а не только писем в подростково-юношеской популяции. Несовершеннолетние правонарушители за правонарушение и совершение преступления помещаются в закрытые учреждения, принося туда нормы и традиции подростковых сообществ своих учебных заведений. В свою очередь освобожденные из воспитательно-трудовых и исправительно-трудовых колоний, вернувшиеся из спецшкол и спецПТУ, приносят в ПТУ, общеобразовательные школы и коллективы предприятий те нормы, традиции и ценности, которые они там усвоили.
