Пол Экман - Психология лжи. Обмани меня, если сможешь
Кроме того, тест на знания виновного имеет весьма ограниченное применение где-либо, кроме уголовных расследований. Слишком уж часто человек, предполагающий, что стал жертвой обмана, не обладает той информацией, которая есть у лжеца, а без этого проведение теста бессмысленно. В романе Апдайка «Давай поженимся» Руфь знает, что у нее роман, и знает с кем. У Джерри, ее мужа, есть только подозрения, и поскольку он не владеет информацией, доступной только виновному, то и не может применить тест на знания виновного. Чтобы применять его, верификатору необходимо точно знать, что произошло, и сомневаться только в том, кто это сделал.
Также если верификатор лишь предполагает, как все произошло, тест этот не может применяться для того, чтобы выяснить действительную картину происшествия. Он требует абсолютной уверенности со стороны верификатора во всем, что касается происшествия, кроме исполнителя. Если же неизвестно ни то, что именно сделал виновный, ни то, что он при этом чувствовал, – если верификатору неизвестны все обстоятельства дела, применять тест на знания виновного нельзя.
Меры предосторожности необходимые при истолковании поведенческих признаков обмана
Оценка поведенческих признаков обмана таит в себе немало опасностей. В списке, приводимом ниже, я подытожил все меры предосторожности, которые необходимо принять, дабы снизить возможность совершения ошибок при их истолковании. Верификатору нужно постоянно оценивать вероятность того, насколько жест или выражение может говорить о лжи или правде: полная уверенность возможна очень редко. Подозреваемый обычно сознается только в том случае, когда противоречивые эмоции явно читаются на его лице (макровыражения) или часть скрываемой информации прорывается в тираде.
1. Попытайтесь точно уяснить себе основу любых ваших догадок (или интуиции) о том, лжет человек или нет. Осознав то, как вы истолковываете поведенческие признаки обмана, вы научитесь обнаруживать собственные ошибки и понимать, есть у вас возможность вынести правильное суждение или нет.
2. Помните, что при обнаружении обмана существуют две опасности: неверие правде (когда говорящего правду принимают за лжеца) и вера лжи (когда лжеца считают говорящим правду). Полностью избежать этих ошибок невозможно, поэтому тщательно рассмотрите все последствия любой из этих ошибок.
3. Отсутствие признаков обмана еще не является доказательством правды; некоторые лжецы вообще не допускают никаких промахов. Но и наличие признаков обмана еще не свидетельствует о лжи; некоторые люди чувствуют себя не в своей тарелке или виноватыми, даже когда говорят чистую правду. Но можно снизить опасность капкана Брокау, возникающую из-за индивидуальных различий в поведении, если строить свои суждения на основе изменений в поведении подозреваемого.
4. Внимательно поразмыслите, нет ли у вас каких-нибудь предубеждений в отношении подозреваемого, и если таковые имеются, то как они могут помешать вынесению правильного суждения. Не пытайтесь судить о том, лжет человек или нет, если охвачены ревностью или подверглись вспышке ослепления. Избегайте соблазна заподозрить ложь только потому, что у вас нет никаких других приемлемых объяснений этих же событий или поступков.
5. Никогда не забывайте о возможности того, что признак эмоции – это не признак обмана, а лишь показатель того, как человек реагирует на подозрение во лжи; ни в коем случае не привыкайте считать, что эмоции есть верный признак обмана, особенно если вы не очень хорошо осведомлены о характере подозреваемого, о его ожиданиях и незнакомы с ним.
6. Имейте в виду, что многие признаки обмана строятся не на одной, а на нескольких эмоциях, и всегда стоит хорошенько подумать, прежде чем выносить суждение, особенно если одна из этих эмоций говорит о том, что подозреваемый лжет, а другая – что говорит правду.
7. Поразмышляйте и о том, знает ли человек о подозрениях в свой адрес или нет, и не забывайте, что потери и приобретения будут неизбежны в обоих случаях.
8. Если вы располагаете информацией, которая может быть доступна только действительно виновному, попытайтесь применить тест на знания виновного.
9. Никогда не делайте окончательного вывода о том, лжет человек или нет, только на основании собственной интерпретации поведенческих признаков обмана. Они должны служить лишь предупреждением о том, что необходимы более подробная информация и более глубокое расследование. Поведенческие признаки, как и показания детектора лжи, никогда не могут быть абсолютными доказательствами сами по себе.
10. Используйте контрольные вопросы из табл. 4 (Таблица 4 «Полный список вопросов верификатора») приложения, чтобы оценить ложь, лжеца и самого себя как верификатора, а также вероятность вынесения правильного суждения или совершения ошибки.
Попытки обнаружить ложь с помощью детектора тоже таят в себе много опасностей. И хотя сейчас я рассматривал поведенческие признаки обмана, а не детектор, и, соответственно, широкий спектр ситуаций, когда люди могут лгать или оказаться заподозренными во лжи, а не узкие границы испытаний на детекторе, в следующей главе я займусь именно им. Ведь детектор используется во множестве ответственных ситуаций: в контрразведке, в уголовных расследованиях, а в последнее время все больше и больше в бизнесе; и хочется верить, что мой анализ лжи, воспроизведенный в этой и предыдущих главах, сможет помочь лучше разобраться в сильных и слабых сторонах детектора. Кроме того, рассмотрение проблем, связанных с работой детектора, поможет верификатору лучше понять опасности, возникающие при работе с поведенческими признаками. И наконец, мы рассмотрим самый интересный и практический вопрос: что дает более точные результаты – детектор лжи или поведенческие признаки?
Глава 6 ДЕТЕКТОР ЛЖИ В КАЧЕСТВЕ ВЕРИФИКАТОРА
Большой вклад в наши исследования внес один офицер полиции из штата Калифорния. Он казался истинным воплощением полицейского: знал все кодексы и, имея большой профессиональный опыт, идеально подходил для этой работы. В беседе, состоявшейся перед испытанием его на детекторе лжи, не признавал за собой никаких правонарушений; только после того, как благодаря детектору удаюсь уличить его во лжи, признался, что за период своей службы совершил более 12 преступлений. Используя служебную машину, он вывозил краденое, подкидывал невиновным людям наркотики, чтобы иметь возможность арестовать их, и несколько раз имел половые контакты в служебной машине с девочками не старше шестнадцати лет. (Отчет сержанта У. С. Мика, дознавателя, оператора детектора лжи, Салайнас, Калифорния, Министерство юстиции (из исследований применения детектора лжи в полицейских департаментах)) [120].
Или другой случай. Фэй был арестован в Толедо в 1978 году по обвинению в убийстве с целью ограбления своего знакомого, успевшего перед смертью заявить, что грабитель был «очень похож на Жужжалку» (Фэя). В течение двух месяцев, пока шло расследование, Фэй не находился под стражей. Но в конце концов было доказано, что именно он является убийцей. Прокурор предложил снять обвинение, если Фэй успешно пройдет испытание на детекторе лжи; но потребовал, чтобы Фэй признал допустимость показаний детектора на суде в обратном случае. Фэй согласился, провалил первое испытание, затем второе, с другим оператором, был судим за убийство при отягчающих обстоятельствах и приговорен к пожизненному заключению. А через два года были пойманы настоящие убийцы. Они признались, Фэй был полностью оправдан и немедленно освобожден. (Случай взят из статьи психолога Дэвида Ликкена, где испытание на детекторе названо «псевдонаучной техникой» [121].)
Благодаря множеству подобных примеров pro и contra складывается весьма противоречивое отношение к детектору лжи. Научных же свидетельств его точности, к сожалению, очень мало. Из более чем 4000 статей и книг, посвященных этому вопросу, на действительно научные исследования опирается менее 400, и лишь не более 40 из них соответствуют минимальным научным стандартам [122].
Спор о детекторе лжи, до сих пор еще не разрешенный научными исследованиями, так и продолжает оставаться горячим и острым. Наиболее ярыми его сторонниками являются лица, наблюдающие за соблюдением законности, разведывательные службы, люди, чья деятельность связана с растратами и мелкими хищениями, а также ученые, занимающиеся его исследованиями. Критика же исходит от гражданских правозащитников, некоторых юристов, адвокатов и остальных ученых, занимающихся изучением этих вопросов [123].
Я вовсе не собираюсь окончательно разрешить здесь этот спор, а хочу только прояснить аргументы обеих сторон. Не собираюсь также и предлагать никаких рекомендаций к разрешению или запрещению детектора, а лишь займусь рассмотрением природы аргументов, чтобы в меру своих сил помочь всем тем, кто должен выносить суждения по этим вопросам, и показать всю ограниченность научных свидетельств на эту тему. Но свои рассуждения я адресую не только правительственным чиновникам, полицейским, судьям или прокурорам – сегодня детектором лжи интересуется каждый. Кроме того, не вредно поговорить и о том, когда именно следует его применять и как лучше всего поступать с результатами испытаний, произведенных на нем. Ибо решать такие щепетильные вопросы – кто лжет, а кто говорит правду – без привлечения хорошо информированных специалистов было бы совсем неумно. К тому же у каждого могут быть еще и свои, глубоко личные причины побольше узнать об этом техническом достижении. Сегодня чересчур во многих областях деятельности, даже порой и не требующих особого образования или опыта и далеко не правительственного уровня, существует тенденция испытывать на детекторе людей, которых никто никогда и не подозревал ни в каких преступлениях; тем не менее им предлагают пройти испытание на детекторе для того, чтобы решить, стоит ли взять их на работу, достойны ли они повышения и т. д.
