Ханс Дикманн - Юнгианский анализ волшебных сказок. Сказание и иносказание
Например, один принц был превращен ею в петуха. До этого он был очень тщеславен, любил пышность и титулы и бегал за каждой юбкой. Ни одна девушка у него во дворце не чувствовала себя с ним в безопасности. Теперь он был петухом, и как таковой он великолепно кукарекал, заглядывал в чужие курятники, флиртовал там с курами и дрался с другими петухами, пока, наконец, жена бургомистра, не поймала его и не посадила в клетку. Она была женщиной строгих нравов, которая, будь ее воля, запретила бы спариваться даже комнатным мухам. Другой принц, очень юный, был превращен в собаку, вислоухую и пускающую слюни, и должен был в течение многих дней выть и скулить перед дверью замка, скрестись у порога и причитать так жалобно, что это могло бы растрогать камень, пока наконец не прибыла его старая мать и не увела его на веревке. Наконец, третьего принцесса-тень превратила в селезня, который непрестанно плавал по пруду, при этом он был так увлечен своим гоготанием, что ему было некогда искать корм, и он жил лишь парой хлебных крошек, которые иной раз из скуки бросала ему принцесса.
Так обстояли дела на острове. После того, как юный художник узнал об этом от Якоба, он поблагодарил Бога, что ему пришла в голову мысль о кольцах, в которые заключил он сердце, потому что иначе оно могло бы разорваться. Потом же он впал в глубокое раздумье и решил прежде всего ни в коем случае не жить у принцессы в замке, а также не брать ничего из ее кушаний и напитков. И он остался верен этому решению, хотя когда он предстал перед нею, ее мрачная сверкающая красота поразила его, и три кольца заскрипели — так сильно забилось его сердце от избытка чувств. Она была очень любезна с ним, пообещала, как и другим, что в ночь, когда один год сменяет другой, она вернется с ним домой, а затем предложила ему фрукты и напитки. Но он ничего не взял и заявил, что хотел бы подождать. Также отказался он от помещения в замке, отговорившись тем, что он для такой чести недостаточно важная персона, и снял небольшую хижину у моря, в которой вместе со своими друзьями ожидал назначенного срока и прилежно писал в это время картины.
Принцесса была удивлена и раздосадована его поведением, так как она не получала над ним никакой власти и не могла подействовать на него своими чарами. «Если он не идет ко мне, — подумала она, — то придется мне самой пойти к нему», и, взяв с собой хозяйственную сумку, полную разных лакомств и опьяняющих напитков, отправилась вниз к его хижине. Но сколько она туда ни ходила, все было безуспешно. Правда, художник всегда был с нею любезен, и они много беседовали, но он не брал ничего из ее даров и не позволял ей придираться или поручать ему низкую работу, которую, по его словам, она и сама могла бы выполнить. Поначалу она, правда, делала такие попытки, но скоро заметила, что это не имеет результата, и только иногда проявлял он к ней внимание или делал какое-то одолжение как даме. При этом она, собственно, не была настоящей дамой, но художник не делал такого различия, во всяком случае, насколько это относилось к его поведению.
Так прошел год, и когда пришла ночь, в которую старый год прощается с новым, он пришел со своими птицами к замку за принцессой. У него было тревожно на душе, потому что он знал, что случалось в такие ночи с другими. Принцесса в прекрасном платье стояла в большой ярко освещенной зале своего замка и держала в руке чашу с прекрасными плодами. Она поклонилась ему и сказала: «Мой господин и повелитель. Я хочу пойти с тобой, так как это определено судьбой, но прежде, чем мы отправимся в путешествие, возьми эти плоды из моего сада, чтобы я видела, что ты ко мне расположен». Юный художник, однако, услышав предостережение Манды, которая заметила насмешливую улыбку на склоненном лице принцессы, вспомнил о судьбе своих предшественников и выбил правой рукой чашу из ее рук, так что она разбилась, а фрукты покатились по земле. В то время как принцесса побелела от гнева и ярости, рука художника, которой он коснулся чаши с плодами, стала вдруг менять свой вид и на ней начала расти свиная щетина. Тогда ворон положил на нее свое крыло, и вместо свиной ноги правая рука художника превратилась в воронье крыло. «Так жди теперь следующего года, дурак», — воскликнула принцесса и превратилась в серого волка, который выбежал из залы и побежал к горе, где было жилище Змеиного Князя. Однако Манда последовала за ней, и так как она хорошо видела в темноте, то смогла лететь за волком по всем подземным коридорам, ведущим в покои князя.
Он восседал, как на троне, на огромном крабе с ужасными клещами, у его ног сидел отвратительный паук величиной с овчарку, а вместо колонн вытянулись живые змеи, издававшие жуткое шипение. Обратившаяся в волка принцесса с плачем бросилась к ногам Змеиного Князя и рассказала ему, как все случилось, но он схватил бич и бил ее до тех пор, пока не показалась кровь, а потом закричал ей: «Ты, потаскуха! Не давал ли я тебе все что пожелаешь, чтобы ты обманывала и соблазняла людей? Это золотое кольцо, которое ты носишь на правой руке, не моя ли награда за твою злобу? Какой опасности ты подвергаешь меня! Если здесь окажется тот, кто семь раз откажется от ядовитых плодов, превращающих людей в животных, то мне придется умереть. Постарайся же, жалкая девка, и принеси его в жертву на будущий год, и получишь золота сколько душе угодно».
Манда услышала достаточно и полетела обратно к маленькому домику у моря, где художник, у которого теперь вместо правой руки было воронье крыло, сидел вместе с Якобом и печально смотрел на море. Когда они услышали рассказ Манды, у него снова появилась надежда и он решил остаться на острове. Правда рисовать ему теперь приходилось левой рукой, и дело шло не слишком успешно, хотя он и очень старался. Принцесса же из страха перед Змеиным Князем приходила к нему почти каждый день, и всякий раз на ней было новое изысканное платье, иногда она даже не надевала бюстгальтер, чтобы ее юная грудь была заметнее под одеждой. Приносила она и всевозможные лакомства, которые он по-прежнему отвергал и продолжал жить по-старому. Когда пришла следующая новогодняя ночь, случилось то же самое, только на этот раз он опрокинул чашу на землю левой рукой, и теперь левая рука превратилась в воронье крыло. Вновь обернулась принцесса волком и поспешила к Змеиному Князю, который ее жестоко избил, но когда она вернулась к себе и заснула, ей приснился следующий сон:
Она находилась в большом театре, на сцене которого сменяло друг друга все, относящееся мишуре и блеску нашей ярмарки тщеславия. Но все золото и все драгоценные камни, все жемчужины и бриллианты показались ей такими пустыми и ничтожными, что она покинула театр и пошла ночными улицами, пока не подошла к ограде. Она прошла в калитку, и встретила за оградой юного художника. Он показался ей таким прекрасным и привлекательным, что она без страха приблизилась к нему. Тут на нее вдруг напал волк, тот самый, в которого она сама превращалась по ночам. Но юноша бросился на зверя. Он боролся с ним, выколол ему глаза и, наконец, задушил. Таким образом она была спасена.
Когда наутро принцесса проснулась, у нее было очень легко на сердце, а придя днем в дом художника, она заметила, что ей приятно его видеть
С тех пор она начала меняться. В ней что-то произошло, и она стала помогать юноше в его работе, а временами она даже готова была вставать в девять часов утра и отправляться вниз к морю. Ему было теперь совсем плохо, юному художнику, потому что он не мог больше пользоваться обеими своими руками, не мог удержать карандаш, не мог двигать кистью. Несмотря на это, он не терял мужества. Кисть или карандаш он брал в рот и медленно двигая головой наносил линии на бумагу или на холст. Должно быть оттого, что он все время думал о принцессе, у него выходило только очень маленькое, почти кукольное личико девушки и открытая грудь, на которой вместо сосков он рисовал маленькие сердечки. Может быть, думал он про себя, это место, где женская природа является наиболее плодоносной, питающей и жертвенной, это место у его принцессы сильнее связано с сердцем, сильнее, чем с ее страстями. Очень неприлично, безжизненно и по-детски выглядели эти фигурки, и немногие, глядя на них, могли подозревать о его таланте.
Так шли годы. Каждый день принцесса спускалась к морю. Ее одежда стала проще и, благодаря этому, благороднее и элегантнее, ее ногти больше не были такими кроваво-красными, и иногда даже видели, как она помогает художнику прибирать его жилище. Чаще играла она на берегу с маленькой деревенской девочкой, а ее радостные крики в время охоты доносились до художника, в котором все больше становился вороньего Каждую новогоднюю ночь стояла она перед ним со своей чашей. На третий год он опрокинул чашу левой ногой, на четвертый — правой, и обе его ноги превратились в вороньи лапы. На пятый год он оттолкнул чашу бедром, а на шестой — плечом. Каждый раз ворон не позволял ему стать жирной свиньей и давал свое собственное обличье, так что на седьмой год только голова художника оставалась человеческой.
