Виктор Макаров - Транзактный анализ — восточная версия
Оказалось, что и собаку он завел таким же способом. Мама уходила на работу. Сын оставался один дома. Он начал часто говорить о том, что ему скучно и страшно, и просить маму завести ему собаку — друга и защитника. Мама отказывалась. И тогда Денис начал встречать маму с работы, стоя на подоконнике открытого окна. Мама кричала ему на третий этаж с улицы, чтобы он слез с подоконника. Он говорил, что ему одному страшно и он выпрыгнет, если у него не будет друга и защитника. Тогда мама с Денисом сходила на рынок, где продавали собак и купила маленького красивого щеночка. Впрочем, мама пыталась купить щенка малорослой породы, а Денис как обычно настоял на своем. Они очень полюбили щенка и баловали его. И, конечно, вовсе не заметили, как он вырос в кобеля больших размеров.
В данной игре слабостью является неумение матери противостоять капризам сына. Ловушкой — суицидные угрозы. Ответом матери — согласие на требования сына. Ударом со стороны подростка — усиление этих требований. Ему нужно не одно мороженое, а три. Щенок собаки — не маленькой породы, а самой большой. Расплата со стороны матери состоит в том, что она потакает неразумным требованиям сына. Вознаграждение Дениса — в удовлетворении его желаний.
Антитезис в этой игре — когда в относительно безопасной ситуации при очередных суицидных утрозах мальчика ему будет сказано: «Давай, валяй, кончай жизнь самоубийством!» — игра будет разрушена. Только делать это важно профессионально.
Приведем пример суицидной игры третьей степени. Юноша, назовем его Эдуард, предстал перед психотерапевтом в сопровождении психолога университета. Юноша говорил о том, что он желает перейти в иной мир, взяв с собой своих друзей и уважаемых им людей. Чтобы сделать это, он ехал на машине и перевернулся, впрочем, отделавшись царапинами и поломанным автомобилем. Как признался Эдик, он хотел собрать этих людей на вечеринке и подмешать в коктейль снотворное. А затем открыть газ и плотно закрыть двери и окна. Или еще как-нибудь по-другому перейти в иной мир. Он человек не религиозный и плохо представляет себе этот иной мир. Только здесь в этом мире ему плохо. Мир жесток и несправедлив.
Эдик жил отдельно от родителей. После того, как он перевернулся на автомобиле, психолог не оставлял его в одиночестве. Только иногда, когда он уходил к своей жене и маленькому ребенку, с Эдиком постоянно находился преподаватель физики. Вот так они и жили, опасаясь за жизнь юноши, да и собственные жизни.
Каких-либо психических расстройств у юноши обнаружено не было. Он происходил из обеспеченной семьи руководителя большого промышленного предприятия. Семья входила в региональную элиту. Сын был единственным ребенком в семье. Отлично учился в школе. Все его любили и прочили незаурядное будущее. Впрочем, этому весьма способствовало то, что промышленное предприятие, где директором был отец, шефствовало над школой. И именно от шефов зависело материальное благополучие школы, да и многих конкретных педагогов. После окончания школы Эдик поступил в университет. Оказалось, что школьные знания у него не столь крепкие, и учиться было трудно. Кроме того, он попал совсем в другую среду, где его семья уже не оказывала никакого влияния. Да и в самой семье произошли коренные изменения.
У отца выявился роман с его референтом. Она забеременела и родила сына. Мать для сохранения семьи забеременела и родила дочь. Отец переехал жить к референту. Мать постоянно плакала, у нее не было молока для кормления дочери. И она просила Эдика помогать ей по хозяйству. Эдик жил отдельно в своей квартире. Ему было неприятно появляться в районе, где он жил и учился. Ведь его девушка его оставила. Знакомые, раньше заискивающие и ищущие его расположения, теперь при встрече отворачивались или язвили в его адрес. То же и учителя из его школы. И только один человек был мостиком между прошлым и настоящим. Это психолог, который работал в школе. Он, как и другие люди, был обязан его отцу. А теперь психолог перешел в университет и, как и в школе, был весьма популярен и даже любим молодежью.
Отец был очень занят своими делами. Его референт не очень-то допускала к нему Эдика. Да он и сам отстранился от старшего сына, особенно после того, как Эдик разбил только что подаренный отцом автомобиль.
Эдик в этой игре участник № 2, психолог, физик и некоторые другие люди — участники № 1. У участников № 1 есть слабость — они не знают психологических игр и чувствуют большую ответственность за сохранение жизни Эдика и еще немного боятся его. Ловушка участника № 2 — в заявлении о желании уйти из жизни. Ответ участников № 1 состоит в том, что они уделяют Эдику больше внимания.
Удар — в демонстрации самоубийства во время езды на машине. Расплата в том, что они никогда не покидают Эдика, даже в ущерб себе и своим семьям. Вознаграждение в том, что Эдик окружен интересными, популярными людьми, близость к которым позволяет ему выделяться, сохранять свой статус.
Это игра третьей степени, в связи с тем, что вероятность совершения юношей суицида или даже расширенного суицида высока. Ведь он оказался в очень неблагоприятной для него жизненной ситуации. Жизнь повернулась к нему своей изнанкой. Он не находил выхода. И для сохранения необходимого ему окружения использовал суицидные угрозы и даже шантаж. И вероятность того, что он их реализует, была высока.
Антитезис, который использовал психотерапевт в этой ситуации, состоял в том, что он был вынужден начать свою игру. Где Эдик оказался участником № 1, а профессионалы психотерапии — участниками № 2. В итоге получилось две игры, которые вместе составили игру второго класса.
Эдику было заявлено, что он психически больной и должен длительное время находиться на лечении в психиатрической больнице. Он отказался от госпитализации. Тогда была разыграна сцена, завершением которой должны стать принудительная госпитализация пациента, постоянно стремящегося к суициду и, более того, к расширенному самоубийству, а значит «опасного для себя и окружающих». Эдик не выдержал этого удара, а начал плакать и рассказывать о своей несчастной, не сложившейся жизни. Затем психолог рассказывал ему о своей тяжелой, по вине Эдика, жизни. Они говорили более часа и оба пережили катарсис. Это была первая из психотерапевтических сессий, позволившая молодому человеку выстроить линию своей жизни.
В этой игре участник № 1 имеет слабость. Он боится психиатрической больницы и психиатрического диагноза. Ловушка участников № 2 состоит в том, что он будет госпитализирован и ему будет поставлен диагноз психического расстройства. Это представляется ему много хуже всего того, что он уже пережил. Он пытается уйти и получает удар в форме того, что он должен будет остаться. Расплата участника № 1 состоит в том, что он откровенно рассказывает о себе, своей жизни. Вознаграждение участников № 2 — в достижении катарсиса клиентом и решении профессиональной задачи.
Конечно, есть и другие пути разрешения первой игры. Можно было создать терапевтическую группу из родственников и близких людей Эдика, можно было работать в техниках психодрамы с переходом в другой мир. Только тогда, теперь уже много лет назад, удалось сделать то, что описано выше.
Если говорить о катамнезе, то он достаточно благоприятный. Эдик вскоре женился. Его молодая жена училась с ним в одной группе. Они закончили университет и уехали в небольшой город, где работают педагогами в техникуме и воспитывают троих детей. Важно отметить, что значительные части первой и второй игры разыгрывались в воображении у Эдика. И все-таки это не были игры с самим собой. К описанию игр, разыгрываемых человеком с самим собой, мы переходим прямо сейчас.
Игры с самим собой
Один вариант игр: человек заявляет окружающим (что менее важно) или себе (что особенно важно), будто он в любой момент прекратит… На место многоточия можно поставить то, от чего человек, пусть неосознанно, не собирается отказываться: курить, много выпивать, потреблять слишком много пищи или сладкого и т.д. Человек может даже привести пример, когда он уже прекращал… (курить, пить, потреблять слишком много пищи или сладкого) и справился с этим. Правда, затем снова начал. Часто без особой на то причины, просто так.
Впрочем, его заявление, будто он способен прекратить в любой момент по своему желанию, выглядит малоубедительным. Более того, ясно, что он не осознает глубины мотивов, побуждающих его продолжать, и ускользает от активных действий по прекращению.
Антитезис здесь состоит в стремлении стимулировать человека к попытке прекращения вредной для него деятельности без промедления и откладывания. И если такая попытка даже окажется неудачной, то человек все же осознает свою проблему. А это значит, что игра с самим собой будет осознана и разрушена.
