Все дело в папе. Работа с фигурой отца в психотерапии. Исследования, открытия, практики - Зотова Юлия

• закрепление и размещение этого опыта в жизни клиента, формирование новых жизненных привычек и стратегий, поддержка позитивных изменений терапевтом.

Введение фигуры отца в поле психотерапии

Основная особенность, с которой большинство из нас встречается в работе и повседневной жизни, – это феномен отсутствующего отца. Неважно, как это проявляется в конкретной истории клиента – ушел отец из семьи или был недоступен по причине занятости работой, была нарушена иерархия в семейной системе или отец не справился с выполнением отцовских функций из-за своих проблем (с супругой, работой, законом, алкоголем и т. д.), принял ли ребенок решение отвергнуть фигуру отца как «неподходящую»…

В любом случае сценарий отсутствующего отца воспроизводится с удручающей регулярностью. Поэтому первое, что мы можем констатировать в связи с особенностями работы «про папу», – наши клиенты не так уж часто приносят подобный запрос в работу. Во всяком случае об отце они говорят реже, чем о маме. Многим психологам знакомо сопротивление, с которым можно встретиться, если обращаться в беседе с клиентом к фигурам родителей: «Только не говорите мне, что во всем опять виноваты они!» или даже: «Я не хочу обсуждать здесь мои отношения с родителями, мне проблему решить надо!» Сам психолог, встречаясь с такой реакцией клиента, особенно имея собственные непроработанные темы с родителями, может отказаться смотреть и продвигаться в эту сторону, порой даже неоправданно осторожничая, или, напротив, усиленно убеждать клиента в необходимости такой работы, даже когда тот к ней категорически не готов.

Когда речь идет о папе, психолог даже в большей степени подвержен «заговору молчания», чем в работе с мамой, поскольку этот заговор поддерживается на системном уровне – именно так проявляется феномен отсутствующего отца в психотерапии. Поэтому именно психолог обязан нарушить этот заговор и ввести фигуру отца в поле психотерапии, пусть для начала простым вопросом. Это могут быть вопросы: «Как складывались отношения у клиента с папой?», «Какое участие тот принимал в его жизни?», «Какие отношения были у папы с мамой?», «Какое влияние оказал папа на чувство безопасности и уверенности в себе, самооценку и самокритичность, самоопределение и самореализацию, ощущение себя мужчиной или женщиной, выбор партнера или сценария отношений?» То есть действовать нужно исходя из темы, с которой пришел клиент.

Казалось бы, это настолько очевидный факт, что нет необходимости так подробно на нем останавливаться. Тем не менее психологу нужна определенная решимость, чтобы предложить клиенту посмотреть в сторону этой неясной фигуры. Причем делать это нужно с определенной долей осторожности и готовностью встретиться с сильными чувствами, чтобы при необходимости уберечь клиента от непереносимых переживаний, которые могут быть связаны с папой. Впрочем, риск влететь с ходу в болезненные воспоминания в нашей профессии существует просто по определению, поэтому любой психолог должен владеть основами первой помощи (и самоподдержки!) при актуализации травматического материала у клиента. Эти профессиональные навыки дают уверенность смотреть в сторону горячих тем, работа с которыми будет максимально эффективна для клиента (безусловно, если она ведется по запросу).

Однако, несмотря на некоторый риск бурной реакции со стороны клиента, зачастую обращение к фигуре отца в психотерапии оказывается чрезвычайно ресурсным, но только при отсутствии грубой и глубокой травматизации непосредственно в отношениях с отцом. К таким травмам относятся жесткое отвержение ребенка, грубое пренебрежение его потребностями, длительное эмоциональное, физическое и особенно сексуальное насилие со стороны отца. Также это могут быть случаи серьезного искажения образа отца, которое может транслировать окружение ребенка.

Клиенты психологов и психотерапевтов об отце говорят реже, чем о маме.

В остальных же случаях введение в поле психотерапии фигуры отца приносит чувство облегчения, ощущение силы, уверенности, надежности, защищенности и другие устойчивые ресурсные переживания. Возможно, это произойдет не сразу, поскольку связь с отцовскими ресурсами у клиентов зачастую блокирована по разным причинам. Поэтому первое, что мы должны сделать, чтобы восстановить утраченную связь, – ввести в пространство психотерапии фигуру отца.

Сделать это можно несколькими способами:

• попросить клиента ответить на вопросы о папе, связанные с заявленной тематикой;

• предложить представить папу в пространстве кабинета – в какой-либо точке, сидящим на стуле, стоящим за дверью кабинета и т. д. – и спрашивать, что меняется в чувствах и ощущениях клиента;

• попросить клиента вспомнить или представить папу с мамой, затем, если образ отца недостаточно четкий, усилить и сделать его ярче;

• предложить клиенту нарисовать папу, папу и маму вместе, папу и себя в детстве и даже классический рисунок семьи. Вариант рисунка зависит от цели психотерапии. Кроме того, рисунок может служить методом диагностики и коррекции.

Способ следует выбирать исходя из арсенала методов, которыми владеет психолог, и отзывчивости на них клиента: кому-то проще представлять образы, кому-то – писать письма, кому-то – ощутить присутствие, кому-то – нарисовать.

Пожалуй, главное, что добавляет психологу уверенности, когда он «приглашает» папу в свой кабинет, – это чувство глубокого уважения к фигуре отца, сознание важности и значения присутствия папы в жизни любого человека наряду (и вместе!) с мамой, способность и навык присоединяться к энергии фигуры отца и, конечно же, хорошая связь терапевта со своим внутренним отцом, достаточный уровень проработанности своих отношений с этой фигурой.

Психологу стоит понимать: если он считает, что полностью закрыл для себя тему «про папу», значит, все ровно наоборот. Такое убеждение означает отсоединенность от отца, а значит, могут возникнуть сложности в том, чтобы в полной мере быть проводником целительного влияния образа отца для клиента. Достаточный уровень проработанности темы отца означает:

«В моем сердце есть большое место для тебя. Ты мой папа, а я твой сын/твоя дочь. Во мне живет половина, которая от тебя. Я уважаю твою судьбу и осознаю важность твоей роли в моей судьбе». При этом ощущения от этого признания у психолога достаточно хорошие, несмотря на сложности и конфликты, которые терапевты так же, как и клиенты, имеют возможность постепенно, по мере необходимости, решать в собственной жизни, в том числе и в личной терапии.

Поиск/реконструкция ресурсного опыта, связанного с фигурой отца

Приступая к психотерапевтической работе, какой бы характер она ни носила, психологу важно понимать, что у клиента достаточно ресурса, чтобы ее проделать. Поэтому насыщение ресурсами – это отдельный и очень важный этап психотерапии. В этом смысле работа с фигурой отца очень благодатна, поскольку при отсутствии жесткой, тотальной травматизации эта фигура является позитивной и ресурсной. Введение ее в поле психотерапии ведет к получению мощного ресурса, способствующего продвижению клиента в намеченном направлении.

Задача психолога на этом этапе – наладить контакт клиента с его внутренним образом отца. Это похоже на прокладывание пути через завал собственных обид клиента, нелицеприятных мнений его семейного окружения, принятых в свое время решений прервать этот контакт и длительное время не смотреть в сторону отцовской фигуры. Как только тема и образ отца появляются в поле консультирования, клиенту становится затруднительно игнорировать свои переживания, связанные с отцом. Эти переживания как будто прорываются через многолетнюю завесу молчания. Психолог должен уметь правильно встретить эти переживания: с одной стороны – не дать клиенту быть чрезмерно захваченным ими, с другой – не впасть в обвинительную или морализаторскую позицию по отношению к отцу клиента (в равной степени, впрочем, как по отношению к матери либо самому себе).