Валерий Коровин - Накануне империи. Прикладная геополитика и стратегия в примерах
Во всём происходящем можно усмотреть очевидный геополитический характер действий наших оппонентов — США и их агентуры — на территории России. И яблочник Митрохин, и либералы в целом, вся западная агентурная сетьиспользуется американцами как инструмент дестабилизации внутри России. Конфликт, связанный с так называемым «похищением» людей — всего лишь первая стадия очередной фазы сетевой войны против России, о которой американцы предупредили устами либералов. Не хотите, мол, мирной, холодной «оранжевой» революции — получите горячую, кровавую, с жертвами.
Также можно предположить, что само «похищение» людей — всего лишь имитация. Не отрицал этого и Дмитрий Козак. Но имитация не для простого накала обстановки. Противники России метят здесь дальше. Спустя столько лет после установления стабильности в осетино-ингушских отношениях, в течение которых все конфликтные ситуации решались на уровне осетинских и ингушских общин, вдруг, ни с того ни с сего, возникло такое обострение. Казалось, что для проведения диалога вновь нет никаких возможностей. Ситуация накалялась с каждым днём, а все только разводили руками.
В Ингушетии, где США оперируют неправительственными организациями и фондами, реализация стратегии сетевых войн просматривается со всей очевидностью. А одна из подобных структур многие годы базируется прямо в Москве. И не где-нибудь, а в Российской академии наук — группа академика Валерия Тишкова занимается исследованием нынешних территорий ЮФО для того, чтобы, якобы, определить наиболее опасные точки межэтнических столкновений. Это делалается, как говорит сам Тишков, для научных целей. Но, похоже, именно эти точки возможных межэтнических конфликтов в дальнейшем как раз и будут разыгрываться западными стратегами для дестабилизации ситуации региона в целом, ибо финансируется эта «научная» деятельность западными фондами. Ингушетия остаётся наиболее болезненным для России регионом, и ясно, что по мере активизации американских сценариев ситуация там и впредь будет накаляться. Всё, что делают США, используя свои сети, создаваемые годами, они делают для того, чтобы привести к коллапсу сложившуюся политическую систему власти в России, путём дестабилизации наиболее острых и чувствительных регионов привести нынешние российские элиты в состояние потери контроля.
Для России целостность её большого пространства является ценностью номер один. Именно с сохранения территориальной целостности начал Путин, когда пришёл к власти. И вот кто-то делает всё для того, чтобы дестабилизировать ситуацию, разжечь регион, продемонстрировать, что путинская модель и то, что он ставил в основу своего восьмилетнего управления, — несостоятельны. Сладкий сон Госдепа США — взять под контроль наше ядерное вооружение и обеспечить физическое присутствие западного военного контингента на территории России. В этой связи не стоит исключать и возможность превентивных неядерных ударов по России. Особенно учитывая новую концепцию Госдепартамента США, которая гласит, что для предотвращения террористических вылазок, устранения террористических бандформирований, в целях безопасности США Америка имеет право наносить превентивные удары по территориям суверенных государств. Любое же обострение ситуации на Кавказе даёт им формальные основания утверждать, что в России вновь завелись террористы, что и является главным поводом для нанесения превентивных ударов.
По плану Соединенных Штатов, уже первый удар должен стать шоком для России, деморализовать власть и общество, вывести из рабочего состояния силы ПВО. Американцы хотят именно деморализации, они идут к этому из года в год, всю ближе подступая к нашим границам. Вся их стратегия, реализуемая на наших глазах, свидетельствует о попытке взять под полный контроль всё мировое пространство. Но без ослабления и расчленения России сделать это невозможно. Америка готовится к большой войне. Сейчас они делают тестовые шаги, пока что лёгкие укусы, тычут палкой в спящего медведя, испытывая его терпение: в Ингушетии, в Южной Осетии, у границ России на Востоке бывшей Украины — проснётся, не проснётся? Для того чтобы завершить миссию планетарного господства, американцам необходимо устранить Россию с политической карты мира раз и навсегда — как своего главного геополитического конкурента.
(Опубликовано на мультипортале «KM.ru» 20 сентября 2007 г.)
Иингушский «рейд»
Классический пример сетевого удара
Одним из ярких примеров, ставших подтверждением того, что на территории Северного Кавказа действуют именно исламистские сети, а не разрозненные группы боевиков, стал в своё время эпизод с нападением на здания силовых ведомств в Ингушетии. Базовым элементом сетевой войны является информационный эффект любого совершённого действия. Тогда нападавшие чётко продемонстрировали приверженность именно этому подходу. Нападение достигло пика эффективности с точки зрения информационного воздействия в условиях информационного общества. Это и было главной целью данных террористических действий. Захват зданий и военных объектов в этой связи даже не так важен, поскольку не имеет тактического смысла. Что с ними потом делать? Удерживать до полного уничтожения подтянувшимися федеральными силами, всегда заведомо превосходящими любую, даже самую крупную бандгруппу? Таким образом, главная цель — информационное освещение и, как следствие, дестабилизация ситуации в регионе — тогда была отработана полностью.
Ещё один признак «сети», который продемонстрировали нападавшие, — это их экстерриториальность: сопротивление федеральному центру не ограничено рамками Чечни. Мобильность — возможность быстро собраться и так же быстро раствориться среди мирного населения — есть признак именно «сети», что даёт возможность осуществления подобных акций в любых географических точках — Дагестане, Ингушетии, осетинском Беслане, Москве… Нападение на Ингушетию подтвердило, что проблема исламистского сетевого терроризма не локализована на территории Чечни, что, в свою очередь, всегда оставляет открытой возможность расползания зоны дестабилизации по всему Северному Кавказу. Нападавшие продемонстрировали свою интернациональность, что дало возможность говорить о практически неограниченном человеческом ресурсе сил сопротивления.
При этом любые карательные операции и «зачистки» по итогам таких рейдов обычно приводят к обратному эффекту, так как невольно затрагивают и непричастных к событиям людей, а это всегда грозит втягиванием в конфликт новых участников. В данном случае заказчики операции явно пытались втянуть в конфликт ещё и ингушей, ранее всегда лояльных или по крайней мере нейтральных, что должно было увеличить базу сопротивления. А отсюда недалеко и до перехода конфликта от территориального к межэтническому, что также на руку заказчикам, ведь железного способа профилактики такого типа конфликтов не существует, за исключением полного геноцида народов, в них участвующих.
Ещё одной задачей ингушского рейда была необходимость продемонстрировать готовность боевиков продолжать сопротивление вне зависимости от его длительности, усталости сторон, а также вне зависимости от объёма и качества сил и средств, задействованных со стороны федерального центра. Всё это должно было убедить Москву в тщетности всех приложенных ранее усилий, что, в свою очередь, должно было сделать российскую власть более «сговорчивой» в плане своих геополитических претензий на Кавказ и постсоветское пространство в целом. Таким образом, локальная, казалось бы, операция, становится эффективным средством для геополитического давления на Россию со стороны Запада, пытающегося «умерить» наши возрождающиеся геополитические амбиции.
Из произошедшего в Ингушетии, однако, всё же следует сделать и критические выводы — о неэффективности использования методов одного лишь прямого силового воздействия при решении сложных ситуаций на Северном Кавказе. Очевидно, что данная проблема также не решается обычными, «простыми», стандартными, общепринятыми на других российских территориях средствами. Всё это демонстрирует несостоятельность прямого продолжения властной вертикали федерального центра в Чечне. Здесь необходимо реализовывать более тонкие и основанные на традиции формы контроля и управления. Ситуация на Северном Кавказе, с учётом того, что Кавказ является зоной стратегических интересов не только России, но и многих других государств региона, а также США, активно участвующих в битве за Кавказ, требует более сложных с содержательной точки зрения решений, учитывающих все стороны проблемы — религиозную, этническую, культурную, традиционную, а не только силовые факторы. Весь комплекс таких подходов и их сбалансированность содержится в так называемом евразийском варианте решения проблемы, предусматривающем сочетание национальных интересов России с одной стороны и интересов народов Северного Кавказа, участвующих в конфликте, — с другой. Ставка же лишь на сочетание силового воздействия и политтехнологий, без учёта содержательной стороны, всегда будет приводить к заведомому проигрышу.
