Дмитрий Узнадзе - Психология установки
Правда, такого рода иллюзии, т. е. иллюзии, стимулированные на основе одного только представления установочных объектов, возникают значительно реже, чем иллюзии, появляющиеся в условиях непосредственного, актуального воздействия этих объектов, но факт наличия этих иллюзий не подлежит никакому сомнению. Так, с обычными иллюзиями установки в гаптической сфере мы имеем дело чуть ли не во всех 100% случаев, тогда как здесь, т. е. при стимуляции этих иллюзий путем вербального воздействия, процент их не превышает 71,6. Еще ниже процент этих иллюзий в оптической сфере, где он едва достигает 42,2 общего числа испытуемых.
Таким образом, на основе данных этих опытов становится бесспорным, что установка может быть фиксирована и на основе представления, стимулированного словесным воздействием на субъекта. Но становится бесспорным и то, что это бывает далеко не так часто, как в наших обычных опытах. Нужно думать, что в общей массе испытуемых встречается какой-то более или менее значительный процент лиц, которым не удается фиксировать установку, стимулированную путем словесного воздействия. Есть основания полагать, что это лица, которые характеризуются наличием какой-то степени аномалии — временной и случайной или, быть может, даже сравнительно постоянной и стойкой.
Но если рассмотреть ближе нормально одаренных испытуемых, т. е. испытуемых со способностью фиксировать установку на базе вербального воздействия, то нам придется признать, что и они значительно отличаются друг от друга по степени живости фиксированной установки и легкости ее образования. На основании имеющихся у нас результатов опытов можно утверждать, что, в то время как большинство нормальных испытуемых обнаруживают способность фиксировать установку на основе вербального воздействия лишь в слабой степени, сравнительно немного испытуемых, состоящих главным образом из артистов, а также студентов театрального института, оказываются необычайно одаренными в этом отношении: они фиксируют установку на базе представления почти во всех 100% случаев, и притом фиксируют ее в достаточно сильной степени[35].
Если рассмотреть случаи фиксированных таким образом установок со стороны их стойкости или прочности, то нам придется отметить, что установка, стимулированная вербальным воздействием, отличается сравнительно низкой степенью стойкости: из 16 испытуемых, у которых имеется фиксированная в этих условиях установка, у 15, т. е. у 93,8%, отмечается сравнительно слабая фиксация установки, и только один субъект обнаруживает установку, которую можно было бы считать зафиксированной в сильной степени.
Словом, не подлежит сомнению, что фиксация установки этим способом отличается значительно более низкой степенью стойкости, чем это имеет место в случаях фиксации установки в условиях воздействия актуальной ситуации.
Сравнительно невысокая степень стойкости, или прочности, установки, фиксированной на основе представления, отражается и на состоянии ее других сторон, в первую очередь иа степени ее стабильности, а затем также и на ее возбудимости. Из тех же опытов стало ясно, что при испытании стабильности интересующей здесь нас фиксированной установки (испытанию подвергались 13 испытуемых, давших явно выраженную картину фиксации вербально стимулированной установки), по истечении 5-15-минутных пауз после опытов ее фиксирования, сохранили ее пять испытуемых, т. е. 38,4% из общего числа их; притом, за исключением одного случая, в котором мы имели дело с феноменом статической установки, все эти лица обнаружили очень слабую степень фиксации, а именно: двое из них дали по две иллюзии, а двое — по одной.
Словом, в этих опытах степень стабильности фиксированной установки оказалась очень невысокой.
Эти данные указывают, что вербально стимулированная установка, вообще говоря, значительно менее стабильна, чем установка, возникающая в условиях непосредственного воздействия актуальной ситуации.
То же самое приходится сказать и относительно возбудимости этого рода установки. При 5 установочных экспозициях в гаптической сфере удалось фиксировать установку только у 3 лиц — из общего числа 13 испытуемых, у которых вообще удается вербально стимулировать установку. Если сравнить это число с числом лиц с возбудимой установкой при актуальной стимуляции, то, несомненно, оно очень низко: во-первых, низший порог возбудимости там значительно выше (в то время как там достаточно бывает и одной экспозиции, чтобы получить ощутимый эффект фиксации, здесь для этой цели оказываются необходимыми уже 5 установочных экспозиций); во-вторых, в то время как в обычных опытах число лиц с таким порогом сравнительно высоко, здесь оно не выше 23%; наконец, в-третьих, эта иллюзия здесь оказывается очень слабой, поскольку у одного испытуемого она продолжается до 3 экспозиций, у другого — до 2 и у третьего ее хватает лишь на одну-единственную экспозицию.
Мы видим, что вербально стимулированная установка возбудима гораздо труднее, чем обычная фиксированная установка.
Есть ли какие-либо особенности в процессе угасания этой установки?
Согласно данным той же работы, обращает на себя внимание следующее:
а) из 36 испытуемых, дающих эффект фиксации установки, 9, т. е, 25%, оказываются лицами с статическим типом установки: они дают контрастную иллюзию без изменения в течение более 30 экспозиций. В обычных опытах с нормальными лицами этого нет, там таких испытуемых не более 3-5%. Дальнейшие опыты должны показать, на чем базируется эта особенность вербально фиксированной установки;
б) особенно часто (52%) встречаются лица, у которых констатируется грубая динамическая установка. Это — лица, которые обнаруживают с самого же начала контрастную иллюзию и удерживают ее без заметных изменений до того момента, пока окончательно не замечают равенства критических объектов;
в) наконец, в 25% всех случаев мы имеем испытуемых с пластической установкой — число также невысокое в сравнении со случаями установки не в воображаемой, а в актуально воздействующей ситуации.
Все эти особенности процесса угасания вербально фиксированной установки были получены в наиболее ранних экспериментах Р. Г. Натадзе, поставленных для разрешения вопроса о возможности такого рода установки. Дальнейшие опыты должны показать, что из этих результатов придется сохранить и что изменить в том или ином направлении.
2. Проблема представления. Если мы окинем взором все, что получили в результате этих опытов, нам придется признать, что фиксация установки на базе вербального воздействия является бесспорным фактом. Нет сомнения, что слово представляет собой специфическую для нас сферу действительности, на основе которой строится новый слой установочных состояний человека, обусловливающих и определяющих его поведение.
И вот вопрос, который сейчас стоит перед нами, можно формулировать следующим образом: чем же достигает слово того, что начинает играть в данном случае ту же роль, что и объективная действительность, на базе которой обычно развертывается наша деятельность? Ведь, в самом же деле, в этом случае не окружающая нас действительность, не фактически действующая на нас ситуация является фактором, непосредственно определяющим возникновение установки, а только вербально опосредованная форма действительности. Мы могли бы сказать, что объективным фактором, определяющим возникновение установки, в данном случае является не актуальная, а лишь вербально стимулированная ситуация, Это значит, что вопрос, какая же установка возникает здесь в субъекте, зависит не от того, в каких условиях ему приходится действовать, а от того, какого рода действительность имеет он в виду в выражениях, что он хочет выразить своим словом.
Итак, если в обычных случаях наших опытов с установкой мы всегда имеем дело с каким-нибудь индивидуальным отрезком актуальной действительности, со вполне определенной для данного лица ситуацией, то в этом случае объективным условием возникновения установки является уже только мнимая или просто идейная ситуация; субъекту приходится считаться не с реально данной, а только с идейно представленной, мыслимой ситуацией.
Конечно, объективные условия возникновения установки в обоих этих случаях существенно отличаются друг от друга. Если в обычных случаях действия установки речь идет относительно реально наличной объективной ситуации, то здесь мы имеем в виду ие действительно существующую, актуально действующую на нас ситуацию, а лишь представленную или мыслимую.
Следовательно, мы должны признать, что в этих условиях речь идет относительно совершенно нового слоя установки, слоя, который может быть лишь у субъектов, оперирующих идеей, представлением или мыслью.
