Евгений Спирица - Психология лжи и обмана. Как разоблачить лжеца
В одной из первых глав говорилось, что причастный человек стремится к позитивной социальной оценке. В качестве социума, который его оценивает, выступает верификатор, поэтому причастный человек старается продемонстрировать позитивные личностные качества, избегая негативных характеристик, напрямую или косвенно связанных с ним и с исследуемым событием.
Условно нейтральные вопросы позволяют не только создать психологический портрет человека, но и понять, как опрашиваемое лицо будет реагировать на вопросы его социальной оценки как личности. Как правило, мы просим человека ответить на следующий вопрос:
– Назовите три ваших позитивных качества.
В основном и причастные, и непричастные на него охотно отвечают. А вот со следующим вопросом все гораздо интереснее. Он звучит так:
– Назовите, пожалуйста, три ваших отрицательных качества.
Как правило, непричастный человек легко называет отрицательные качества, свойственные ему. А у причастного с формированием отрицательных качеств возникает проблема. Страх угрозы наказания, мотив избегания заставляют причастного формировать в глазах верификатора свой псевдопозитивный образ. Негативные черты характера полностью исключаются: «Воровать? Это ужасно! Я даже скрепку со стола не возьму, поскольку она не моя!» Либо переопределяются в позитивное качество: «Я, наверное, эгоистка! Но для семьи это позитивное качество. Эгоизм для своих, близких – это же хорошо. Вот как тут быть?» Третий вариант – это невозможность ответа на этот вопрос: «Не знаю… Затрудняюсь ответить».
Такие особенности поведения в исследовательской части позволяют верификатору понять базовые механизмы поведения опрашиваемого лица и начать делать первые выводы о нем.
Еще один блок условно нейтральных вопросов – это вопросы, направленные на выяснение того, как человек говорит неправду. Эти вопросы задаются с предварительной установкой: «Так или иначе, мы все иногда говорим неправду. Мы говорим неправду близким людям, чтобы их защитить. Мы лжем иногда по мелочам. Но без этого жизнь невозможна. Ведь так? Мы, естественно, врали в детстве и юности. Иногда нас ловили на лжи. Родители, окружение понимали по нашим невербальным сигналам, что мы говорим неправду. Нас что-то выдавало. Что вас выдавало и выдает, когда вы говорите неправду?»
В этот момент верификатору важно отловить базовый невербальный паттерн лжи. Это может быть изменение телесного паттерна, изменение дыхания, бледность кожных покровов и т. д. И, как правило, непричастный человек рассказывает о том, что его выдает, приводит случаи из жизни.
Причастный человек старается о себе ничего не рассказывать. Ограничивается короткими ответами типа «не знаю», «наверное, то же, что и всех» и т. д. Для верификатора это еще один дополнительный маркер причастности или непричастности опрашиваемого.
Вопрос, выходящий за рамки расследуемого преступления, или симптоматический вопрос. В его основе лежит концепция К. Бакстера, предполагающая, что обследуемый может быть настолько озабочен вопросом, не относящимся к предмету расследования, что не сможет продемонстрировать нужную реакцию на момент проведения исследования. Данный вопрос направлен на выявление возможных обстоятельств, которые на момент проверки могут беспокоить обследуемого больше, чем тема расследования, например совершенное им другое преступление или оставленный дома невыключенным утюг и т. п. Такой вопрос формулируется следующим образом: «В настоящем есть что-то, что беспокоит вас сильнее, чем данное обследование?» или «Вы боитесь, что в момент нашей беседы я могу задать вам какой-либо неожиданный и неприятный для вас вопрос?». В последней формулировке данный вопрос направлен еще и на оценку степени доверия проверяемого лица к верификатору.
В моей практике был случай, когда при расследовании кражи из офиса крупной московской строительной компании, куда меня пригласили для исследования, две женщины вели себя крайне подозрительно. Обе демонстрировали одинаковые невербальные признаки причастности. Мы работали в режиме высокого дефицита времени, когда дорога была каждая минута. Когда в кабинет вошла первая девушка, на вводном этапе опросной беседы она никак не расслаблялась. И, естественно, ей был задан симптоматический вопрос: «В настоящий момент есть что-то, что беспокоит вас сильнее, чем данное исследование?» – «Да, – ответила она. – У меня ребенок в детском саду, и забрать его некому. Я не знаю, сколько все это будет продолжаться». Мы сообщили, что это займет небольшое количество времени, она успокоилась, прошла все наши процедуры, включая исследование с применением полиграфа, и оказалась непричастной. Виноватой оказалась другая девушка, которая противодействовала нам всеми возможными способами. А изначально поведение девушек было очень схожим.
Жертвенно-проверочный вопрос – это вопрос на проверочную тему, но реакция на него не подвергается оценке, так как она расценивается как ориентировочная реакция. Как правило, этот вопрос вызывает повышенные реакции как у причастного, так и у непричастного субъекта. Он формулируется в формате прямого обвинения: «Эту кражу совершили вы?», «Это вы убили Иванова?» и т. д. Как уже говорилось выше, этот вопрос в расчет не принимается, поскольку его основная задача – вернуть опрашиваемое лицо в русло исследования. Зачастую опрашиваемые начинают впадать в свои переживания, эмоции, ассоциации и могут уводить верификатора от темы исследования. Жертвенно-проверочный вопрос позволяет достаточно быстро вернуть опрашиваемое лицо к нужному для верификатора алгоритму действий.
Верификатор всегда учитывает неспецифичность и специфичность психологических и психофизиологических реакций, которые, как было показано выше, возникают при восприятии любого стимула как значимого. Прямой проверочный вопрос, несущий в себе элементы подозрения, всегда является более значимым, чем любой нейтральный. Следовательно, субъект, непричастный к расследуемому преступлению, но обладающий повышенной тревожностью, при отсутствии адекватных контрольных вопросов всегда будет показывать повышенные реакции на вопросы проверочного характера. Поэтому очень важно подобрать контрольные вопросы для принятия правильного решения.
Первый тест контрольных вопросов был разработан Джоном Рейдом в 1943 г. Он позволил существенно повысить достоверность получаемых с помощью полиграфа результатов и длительное время являлся основным тестом при проведении исследований в инструментальной детекции лжи.
Контрольными называются такие стимулы, которые должны представлять для субъекта исследования определенную ситуационную, социальную значимость, но не иметь прямого отношения к основной теме исследования. Они ориентированы на акт правонарушения или действие, причастность к которым требуется установить. Оптимальными считаются такие контрольные стимулы, на которые тестируемый невербально продемонстрирует вину, стыд, неловкость, сомнение. В качестве контрольных могут также использоваться вопросы, направленные на выявление каких-либо негативных, осуждаемых социумом моральных, личностных качеств или потребностей проверяемого лица.
Например, если темой опросной беседы является оценка достоверности биографических данных и в качестве проверочного используется вопрос: «Вы ответили ложно хотя бы на один из пунктов заполненной вами анкеты?» – то адекватным контрольным вопросом может быть: «Вы всегда бываете абсолютно честны с близкими вам людьми?»
Реакции на контрольные стимулы используются для сравнительной оценки реакций на проверочные стимулы. При этом исходят из предположения о том, что непричастный к расследуемому событию субъект должен быть сильнее обеспокоен контрольными вопросами, чем проверочными, и, следовательно, покажет на первые более выраженные вегетативные сдвиги. И наоборот, лживый субъект, боясь разоблачения, будет сильнее реагировать на стимулы проверочного характера.
Таким образом, контрольные вопросы служат для «внутреннего сравнения» с реакциями на проверочные вопросы. С их помощью определяется уровень значимости (сильно значимо, слабо значимо и т. п.) для обследуемого проверочных вопросов. Мы их часто называем «ловушками для непричастного человека».
Формулировка или подбор контрольных стимулов представляют наибольшую сложность и в силу их целевого назначения имеют принципиально важное значение. Так, слишком высокая значимость контрольного вопроса может нивелировать у причастного к расследуемому преступлению реакцию на проверочный вопрос. Например, если проводится проверка по поводу кражи денег, а в качестве контрольных используются вопросы на сексуальную тему или они затрагивают состояние здоровья субъекта обследования, который страдает каким-либо тяжелым или даже смертельным заболеванием, то значимость последних вопросов может оказаться выше, чем проверочных, даже для совершившего кражу и привести верификатора к ошибочному выводу. Но, в принципе, практически любой вопрос, не относящийся к основной теме расследования, можно искусственно во время его обсуждения сделать контрольным (выказав недоверие к ответу проверяемого, выделив его интонационно, указав проверяемому на принципиальную значимость этого вопроса или обратив каким-либо другим способом на него внимание). Например, если нейтральный вопрос: «Вас зовут Николай?» – задать по-другому: «Вас действительно зовут Николай?» – то он может приобрести контрольную значимость.
