Мортимер Адлер - Шесть великих идей
Те, кто внес больший вклад, справедливо имеют право на большее богатство по сравнению с теми, кто произвел меньше благ. К этому правилу необходимо сразу сделать два уточнения.
Во-первых, все, так или иначе, должны быть равны на экономическом базовом уровне, который определяется минимальной мерой богатства, достаточного для удовлетворения экономических потребностей человека. На такое количество богатства естественное право есть у всех.
Во-вторых, так как количество распределяемого богатства ограничено, никто не должен получать соответствующую своему вкладу долю настолько большую, что оставшегося богатства не хватит для того, чтобы другие люди или семьи достигли базового уровня экономического достатка.
Короче говоря, никто не должен получать столько, что это обречет на бедность других, даже если такое распределение может быть оправдано неравенством личных вкладов.
Здесь мы наблюдаем усложнение формулировки экономической справедливости, которой не было в политической сфере. Не возникает никакого конфликта между 1) справедливым правом всех и каждого на политические свободы (в размере минимальной политической власти, необходимой для избирательного права) и 2) справедливостью неравного распределения политической власти на уровне выше базового, в соответствии с функциями публичных должностей, которые призваны выполнять граждане, занимающие эти должности, и неравных уровней ответственности, сопутствующей исполнению этих функций.
Никто не может законно обладать такой политической властью, которая сама по себе уничтожит базовый уровень или приведет к тому, что некоторые граждане будут лишены права голоса, сброшены ниже базового уровня на место политического аналога рабства и лишены всех политических свобод и власти.
Иная ситуация наблюдается в экономической сфере. Некоторые люди могут законно приобрести настолько много из ограниченного запаса богатства, что его останется недостаточно для справедливого распределения необходимого минимума для всех — достаточного богатства для удовлетворения естественных нужд и поддержания достойного уровня человеческой жизни.
Признание этого означает согласие с тем, что в экономической сфере первый и второй принципы справедливости вступают в противоречие. Первый принцип, требующий, чтобы каждый человек или семья обладали минимальным богатством, на которое у них есть естественные права, сводится на нет вторым принципом, награждающим бульшим богатством того, кто вносит больший вклад в его производство. При этом некоторые личности и семьи вносят настолько большой вклад, что их справедливая награда — их законное приобретение огромного богатства — настолько велика, что делает невозможным распределение остатка в соответствии с экономическими потребностями остальных.
Противоречие между этими двумя принципами может быть разрешено только при помощи добавления уточняющего запрета ко второму. Количество богатства, которое кто-либо может справедливо приобрести, должно быть ограничено так, чтобы остался достаточный конечный остаток для справедливого распределения в соответствии с естественными потребностями. Этот принцип ограничения на справедливое в остальном приобретение был впервые сформулирован Джоном Локком в главе о собственности в «Двух трактатах о правлении»[55] (Two Treatises of Government).
Вносящие неравный вклад в производство благ должны получать богатство, пропорциональное неравенству внесенного вклада, — это является принципом справедливости, который должен быть подчинен положению, призывающему к равному распределению минимальной меры богатства, необходимой для всех. Справедливость естественных прав стоит в экономической сфере выше справедливости, относящейся к равному или неравному вкладу в производство богатства.
Последующий анализ экономической справедливости требует краткого комментария к марксистскому учению о распределении богатства. В своей «Критике Готской программы» Карл Маркс заменил оригинальную коммунистическую максиму о распределении богатства — эгалитаристскую заповедь[56]: «Всем одинаково, равенство без различия в степени» — принципом «От каждого по способностям, каждому по потребностям».
Из контекста абсолютно ясно, что Маркс не имел в виду естественные потребности, общие для всех людей, потому что тогда он сказал бы не «каждому по потребностям», а «всем одинаково, согласно общим человеческим потребностям». Это высказывание никак не меняло бы исходной эгалитаристской заповеди.
Маркс имел в виду не одинаковые для всех естественные потребности, а те, которые происходят от того, что один рабочий старше другого, у него больше семья или он должен заботиться о каком-либо недееспособном члене своей семьи.
Поскольку зависящие от обстоятельств потребности оправдывают неравную зарплату, которую получают разные рабочие, даже если они делают одно и то же дело и вносят одинаковый вклад в производство богатства, исходная эгалитаристская заповедь должна быть заменена новой с добавлением разницы по степени к равенству.
Тем не менее все еще верно утверждение, что все равны без добавления разницы по степени. Удовлетворение различных потребностей до сих пор оставляет всего лишь «достаточный» и для семьи с большим количеством иждивенцев или отягощенной заботой о члене семьи, обездвиженном болезнью, и для для семьи с меньшим количеством иждивенцев и без больных.
Настоящая модификация исходной эгалитаристской максимы была сделана позже Никитой Хрущевым[57], добавившим заповедь «каждому по труду». Она не заменяла, но поддерживала максиму «каждому по потребностям» — независимо от того, естественные или зависимые от обстоятельств потребности имеются в виду.
Когда две максимы соединялись и противоречие между ними разрешалось путем подчинения второй максимы первой, результатом стало экономическое равенство (каждый человек или семья находятся на базовом уровне обладания достаточным), модифицированное экономическим неравенством в степени (некоторые люди и семьи поднимаются над базовым уровнем и получают больше достаточного, но никогда не слишком много, чтобы не привести некоторых к нищете).
Максимы справедливости относительно распределения политической власти мы все признаём заповедями конституционной демократии. Схожие максимы справедливости относительно распределения богатства являются заповедями социализма. Те, кто стесняется этого слова и может даже отрицать очевидные истины из-за их связи со словом «социализм», должны понимать, что социализм совсем не то же самое, что коммунизм.
Заповеди социализма могут выполняться многими путями, только один из которых окажется коммунистическим, то есть путем государственного капитализма — запрета частной собственности на средства производства и полного государственного контроля за производством и распределением благ.
Социалистические заповеди могут также выполняться в социальном капитализме, в котором остается право частной собственности на средства производства, существуют частный и публичный сектор экономики, свобода предпринимательства — не неконтролируемая, а регулируемая принципами справедливости.
Единственный вид экономики, в котором не могут выполняться заповеди социализма, — при котором свобода предпринимательства никак не ограничена справедливостью, а частная собственность на средства производства находится в руках нескольких семей, что позволяет им аккумулировать в огромные богатства, даже справедливо приобретенные в силу их большого вклада в производство, так что многие люди и семьи страдают от нищеты.
Справедливая экономика, построенная ли при помощи коммунизма (точнее называть государственным капитализмом без свободы предпринимательства) или при помощи социального капитализма (иногда называется смешанной экономикой, так как он сочетает право частной собственности на капитал с некоторыми ограничениями на нее и свободу предпринимательства с определенным правительственным вмешательством), — это такая экономика, в которой никто не является нищим, а все люди и семьи принимают участие в общей программе экономической поддержки, по меньшей мере в тех пределах, когда все обладают таким богатством, которого достаточно для базовых потребностей. А некоторые обладают большим богатством, справедливо приобретенным в силу вклада, который они сделали в его производство.
Именно поэтому мы применяем термин «государство всеобщего благоденствия» к образованиям как с государственным, так и с социальным капитализмом. В обоих случаях государство пытается соблюсти заповеди социализма, но в первом — делает это с помощью мер, ассоциирующихся с коммунизмом, а не при помощи частной собственности и свободного предпринимательства.
