Берт Хеллингер - Источнику не нужно спрашивать пути
В процессе исцеления происходит переход от архаичного уровня мыслей и чувствований на «знающий» уровень. На архаичном уровне ребенок живет в соответствии с девизом «Любовь — это значит: я буду таким же, как ты» или «Я сделаю это для тебя». Магический уровень также означает: «Просто страдать — достаточно. Делать ничего не нужно. Только страдание и смерть могут принести другим спасение и освобождение». Судьбе будто платят злом за зло в надежде, что из этого получится что-то хорошее. Это магическое мышление.
Для решения необходима та же любовь, но это знающая любовь. Она выходит за рамки магического. Все члены семьи находятся в поле ее зрения. Такая любовь означает: «Каждый может остаться, каждый имеет право на принадлежность» и «Все может быть хорошо, если и старших, и умерших уважают».
УЧАСТНИК: У меня еще несколько вопросов. Вы говорите, что ребенок умирает вместо матери. Он умирает, будучи ребенком или будучи взрослым? Ведь для родителей он навсегда останется ребенком. Когда я слышу, что умирает ребенок, я представляю себе восьми- или десятилетнего ребенка или младенца. Или он умирает, будучи взрослым?
Б. X.: Да, это щекотливый вопрос. И важный вопрос. Еще Фрейд говорил о том, что неосознанное существует вне времени. Ребенок умирает ребенком, даже будучи взрослым. Для ребенка в каждом из нас, для неосознанного в каждом из нас умершие не умерли. Поэтому иногда ребенку хочется спасти своего отца от смерти, даже если он уже давно умер. У людей, страдающих истощением, можно наблюдать такую динамику. Шестнадцатилетний, отец которого умер, когда ему было три года, мысленно говорит отцу: «Лучше исчезну я, чем ты, дорогой папа». Ребенок в нем живет вне времени, для него отец и после смерти продолжает жить.
Уважение границ
В семьях встречается динамика, когда один несет что-то вместо другого. Когда он освобождается от этого, часто кто-то другой из членов семьи берет это на себя. Но если первый освободился от этого хорошим способом, он не сможет просто помочь другому сделать то же самое. Он должен довериться тому, что и другому будет даровано то же понимание, что ему самому. Решение для себя нужно принять смиренно. Некоторые ждут и надеются, что и к другому придет что-то хорошее. Сдержанность может дать другому больше, чем вмешательство.
Вообще по опыту я знаю: если я непременно хочу кому-то помочь и помощь приносит мне облегчение, это ослабляет другого и препятствует решению. Если я противостою стремлению помочь (которое принесло бы мне облегчение), если я остаюсь сдержанным, что стоит мне немалых сил, эти силы идут на благо другому. Такая сдержанность обладает целительным действием. Ведь эта сдержанность обращена к нему, она полна любви и силы.
Один мужчина однажды рассказал мне, что его беспокоит сын, которому до сих пор не удалось построить отношения с женщиной. Я попросил его представить себе в душе: озабоченность отца прибавит сыну сил и мужества для отношений с женщиной или убавит? Тогда он понял, насколько мешала его забота сыну, насколько она ослабляла его.
Привязанность
Дети привязаны к родителям посредством глубочайшей любви. Они всецело отдаются тому, что идет от родителей и чего те требуют от детей. Если ребенку кажется, что родителям станет лучше, когда он уйдет, то он уходит — с любовью. И если выясняется, что родители хотят искупить какую-то вину — что бы это ни было — ребенок с удовольствием возьмет ее на себя, даже если это будет ему стоить жизни.
Часто родители (да и просто люди) думают, что вольны распоряжаться своей жизнью. Они думают, что их счастье в их руках, они вольны поступать так или иначе. Или женщина думает, что ее дочь принадлежит ей одной, что она рожала ее только для себя и может оставить себе. Или, расставаясь с мужчиной, женщина говорит: «Это для меня правильное решение, я делаю это для себя, потому, что не могу больше терпеть», и думает, что мужчина с этим согласится, что для нее это пройдет без последствий. Это непризнание того, что мы все вплетены в одну сеть, в которой все равны между собой, имеют равные права, ни один человек не может обладать другим, не имеет права сказать другому: «Что станет с тобой, меня не касается, я ищу самовыражения». Так не пойдет. Это приведет к плохим последствиям — детям придется заплатить за это. Родители могут жить хорошо, но дети возьмут на себя вину родителей и ее искупление.
В таких случаях для терапевта важно, чтобы их сердце было отдано детям, а не родителям. Тогда это серьезно. Насколько серьезно необходимо воспринимать привязанность детей к родителям, я поясню на примере.
Тяжелобольные дети
Недавно в Гейдельберге состоялся конгресс, посвященный вопросам фундаментализма и выбора. На конгресс был приглашен биоэтик из Австралии, который представлял точку зрения, что нежизнеспособные дети должны иметь возможность умереть, в том числе посредством активного вмешательства. Он полагал, что наше правовое сознание такое допускает. Я приехал на этот конгресс днем позже и стоял у дверей зала заседаний. Ко мне подошел человек, представился работником телевидения и попросил прокомментировать вышеприведенный тезис.
Я сказал: «В этой дискуссии упускается из виду, что ребенок, будучи рожденным, становится членом семьи. Если ребенка устранить, это окажет воздействие на всю семью, прежде всего на других детей. Они будут испытывать стремление последовать за умершим братом или сестрой, искупить его исключение или устранение. Впрочем, я придерживаюсь того мнения, что не нужно искусственно поддерживать жизнь нежизнеспособного ребенка, нужно позволить ему умереть. Но он должен умереть в присутствии всех членов его семьи, которые будут стоять у его кровати. Тогда это событие исполнено серьезности, любви и боли для всех участников».
В прошлом году в одном из моих курсов участвовала женщина, страдающая Нон-Ходкин лимфомой, раковым заболеванием. Она рассказала, что ее младшая сестра была полным инвалидом. У нее было десять разных дефектов, например, на следующий день после рождения у нее вытекли глаза. Мать видела ребенка только один раз после рождения. Потом девочка попала в дом ребенка и умерла девяти месяцев от роду.
Когда этой женщине объявили ее диагноз — рак, первой ее мыслью было: «Я не хочу быть похороненной рядом с мужем». Очень странная мысль. Самого диагноза она не испугалась. Она представила, как умирает и подыскивала для себя могилу. Сначала она подумала о кладбище, расположенном вокруг церкви, в выходные туда приходит много людей, которые поливают цветы на могилах. Если бы ее похоронили там, то кто-нибудь поливал бы иногда цветы и на ее могиле. Она не хотела быть похороненной в стороне от других людей.
Сначала она хотела купить могилу вместе со своей подругой. Позже к ней приехала ее мать, и женщина сказала ей, что хочет быть похоронена в семейной могиле. Мать отклонила эту просьбу, сославшись на то, что на семейном кресте нет места для ее имени.
Я спросил эту женщину: «Для кого нет места в этой могиле?» Она ответила: «Для меня». Я повторил свой вопрос: «Для кого нет места в этой могиле?» Она повторила: «Для меня». Тогда я сказал: «Там нет места для твоей сестры». Тогда ей сразу стало ясно, что она искала могилу для своей сестры.
Я попросил ее сказать своей умершей сестре: «Дорогая сестра, я лягу рядом с тобой». Она была глубоко тронута и смогла дать сестре место в своем сердце. Ее любовь достигла своей цели. Вот какое действие оказывает на семью отказ в праве на принадлежность к семье ребенку-инвалиду. Вот как бережно нужно с этим обращаться.
Болезнь и компенсация
Б. X.: Я бы хотел кое-что сказать о добре и зле.
Добро значит: у меня больше прав, чем у тебя.
Зло значит: у тебя меньше прав, чем у меня.
Невиновность означает: у меня больше прав, чем у тебя.
Вина означает: у тебя меньше прав, чем у меня.
Семейные системы действуют в самой своей глубине по принципу равноценности. Как только кто-то превозносится над другими, их болью или полагает, что его жизнь — в его руках, не считаясь с другими или не уважая их, душа восстает против этого и требует компенсации. Поэтому исцеление всегда начинается с уважения достоинства другого, кому я причинил зло, кого исключил из моей жизни, несмотря на то, что он — часть моей жизни. Отдав ему дань уважения, которого он заслуживает, я восстанавливаю равенство, и плодотворное развитие становится возможным.
Инцест
Динамика в случае инцеста между отчимом и падчерицей часто показывает: не состоялась какая-то компенсация. Итак, женщина выходит замуж и ждет от мужа, что он станет отцом ее дочери. Но он не отец ей. И если он заботится о дочери, та не ценит этого. Не понимает того, что он, собственно, не обязан делать этого — это не его обязанность. Ведь у нее есть свой отец. Мужчине приходится отдавать больше, чем он получает. Тогда в действие вступает тайная динамика, направленная на компенсацию, что и происходит посредством инцеста, причем с подачи матери. Все это происходит неосознанно, против желания матери. В то же время жена знает об этом и не вмешивается, потому что это тайная потребность. Дочь также втайне согласна с этим.
