Е. Светлова - Женские тайны на кончике языка. Популярная психология отношений. Роман-тренинг
– Так странно, ты говоришь мне о прощении с точки зрения того, что я должна простить тебя, а ведь ты ни разу толком не раскаялся и не попросил у меня прощения. И когда я в первый раз увидела все своими глазами, ты остался с ней, ты не пошел за мной, ты не попытался объяснить мне эту ситуацию или хотя бы вымолить прощение.
– Послушай себя: ты говоришь «вымолить прощение», но я не считаю, что виновен перед тобой и должен «молить о прощении».
– Уму непостижимо, мы никогда не договоримся, – вздохнула Людмила.
– Людочка, не трагедизируй, мы уже почти обо всем договорились. – Алексей приобнял ее и сказал: – Будь проще, и все будет хорошо.
– Ладно, мне действительно надоело это нытье свое, мне надо как-то выздоравливать, помогай мне.
– Хорошо, вот я читал 1-ю и 2-ю методички, и в них написано «прости и отпусти». Я хочу от всей души попросить у тебя прощения и буду каждый разговор начинать со слов «прости меня». Так написано в тренинге. Я прошу прощения, а ты говоришь: «Я прощаю тебя». Давай начнем с этого малого, что, возможно, приведет нас к нормальному человеческому будущему.
– Хорошо, я прощаю тебя. Давай продолжим. Значит, твои визиты будут какими? Ты – отец, ты официально мой муж, и это ложь? Или мы говорим правду, что ты – отец и мы разведены?
– Я думаю, что правду пока говорить рановато, потому что год моего отсутствия разрушил отношения с детьми. Сейчас их надо восстановить, вернуть доверие и понимание, а потом мы совместно решим, как быть.
– Согласна. Поедем домой?
– Нет, я сегодня не могу, начнем со следующей недели. Я обещал Вере, – суетливо ответил Алексей.
– Ну что же это такое, ты год с ней был. Теперь ты просто обязан подарить год нам.
– Ага, ревнуешь, подводишь итоги? Значит, не все у тебя в душе по отношению ко мне ровно.
– Твоя ирония меня обижает. Моя душа, как израненный зверь, кровит и плачет, но зверь, в отличие от человека, бинтов и мазей не имеет, и ему приходится зализывать раны и ждать, когда они заживут.
– Люда, как поэтично – «израненный зверь». Я тебя не ранил и кровь из души не испускал. Ты все сделала сама. Ты сама причинила себе эту боль. Я тут ни при чем. Как Верочка говорит, «если женщина любит, она борется за свою любовь всеми возможными и невозможными способами».
Люда заплакала и выбежала из машины, громко хлопнув дверью – так, что окна джипа гремели еще несколько минут. Алексей искренне не понимал, почему его правдивое поведение так напрягает Людмилу: ведь он таким был всегда. Люда вернулась домой, поднялась к себе в спальню, второпях приняла душ, выпила две таблетки снотворного, как делала весь год, и улеглась в постель. По щекам текли слезы, она сжимала кулаки, лежа под одеялом, как заведенная повторяла: «Я сейчас усну. Я усну, и все будет хорошо. Я хочу спать, я не хочу ничего знать, это не со мной. Это не со мной, это не я, это не моя жизнь. Я ничего не хочу. Я сейчас усну. Ну почему же не действуют эти чертовы таблетки? Мысли, куда мне деть мои мысли? Господи, мне так больно. Какая же он мразь. Мразь и подлец. Может быть, мне здесь все продать и уехать? Далеко, чтобы не знать его и его Верочку», – и Люда, зацепившись за мысль об отъезде, начала мечтать о новом доме и вскоре новой любви.
Алексей и Верочка обсуждают свои отношения
Алексей спокойно двинулся в сторону аэропорта. Уже через два часа он был дома. Окруженный теплом и любовью Верочки, он сидел в столовой и умиротворенно уплетал вкусности из грузинской кухни. У Верочки было хобби – она изучала кухню народов мира.
– Дорогой, – сказала Вера, – тебе нравится? Вкусно?
– Да, очень, – с набитым ртом ответил Алексей, – ты – богиня! Путь к сердцу мужчины лежит через его желудок. Люда никогда не умела так вкусно готовить.
– Лёшечка, я хочу тебя попросить: я устала сидеть дома и быть домохозяйкой. Я хочу свой ресторан, маленький уютный семейный ресторанчик «кухни народов мира», и назовем мы его «Царь-дом».
– Почему «Царь-дом»? – рассмеялся Алексей.
– Не знаю, мне так нравится, а как тебе идея?
– Идея очень хорошая, одобряю, – ответил жующий Алексей.
– Правда-правда? – захлопала в ладоши Вера и кинулась обнимать и целовать супруга. – Пойду позвоню Анжеле – расскажу ей, что у меня самый лучший муж на свете и он купит мне ресторан.
– Погоди, я хотел с тобой поговорить. Мы с Людой решили, что мое годовое отсутствие нанесло непоправимый вред детской психике, поэтому я буду присутствовать в двух семьях равными порциями дней.
Вера охнула, села мимо стула, быстро встала и с растерянным лицом сказала:
– Ка-ак? А я думала, что твоя Люда – пройденный этап. Я не разрешаю, – завизжала Вера, – я так не хочу! Я только год живу счастливо!
– Погоди-погоди, как год? А девять лет до этого ты не была со мной счастлива?
– Была, но это было другое счастье – ворованное. И только год, всего один год, ты был только мой.
– Так ты собственница?
– Лёшечка, все женщины собственницы.
– Так все эти девять лет ты играла и делала все, чтобы выдернуть меня из семьи?
– Конечно, а как ты хотел? Я что – должна была смириться, что ты с ней, и она официальная? А я? Как же я? Какая роль у меня?
– Но тебе стало легче, когда я женился?
– Да. Я обрела абсолютное счастье, мой любимый стал моим мужем. Все 9 лет я спала и видела нас вместе – и мечтала об этом. И сейчас я тебя никому не отдам. Ты слышишь? Я готова переехать в Питер для того, чтобы ты мог днем видеться с детьми, но ночи – только мои. Ночи я никому не отдам.
Алексею стало как-то грустно. Он почувствовал, что не он владеет ситуацией, а она, Вера, – глава основного сюжета в «сценарии» их жизни. Тем временем Вера начала дергать Алексея вопросами и наставлениями. Он молча наблюдал, изредка говоря «да, да, да», и его осенила мысль: «Все с первой минуты их отношений было инсценировано Верой. Если сосредоточиться на воспоминаниях того времени, то приходит понимание – я этого изначально не хотел». Алексей прервал свои рассуждения и спросил:
– Скажи, дорогая, а когда впервые тебя посетила мысль обо мне как о мужчине, которого ты желаешь?
– Ой, – радостно щебетала Вера, – помнишь, я пришла к вам на стажировку после третьего курса журфака?
– Да, помню, – сухо ответил Алексей, – и что?
– Так вот, тогда. Тогда я влюбилась с первого взгляда.
– Да-а? – протяжно и ошарашено спросил Алексей.
– Да-да-да, – радостно говорила Вера.
– Но прошло 5 лет, насколько я понимаю, прежде чем у нас завязались отношения.
– Да, ты часто приезжал со своей мымрой, вечно недовольный и раздраженный.
– «Мымра» – это Людмила? Не смей ее так называть.
– Хорошо.
Алексей решил пойти в кабинет и подумать, кто «кошка», а кто «мышка». «Похоже, – думал Алексей, – что я действительно оказался неустойчивым морально и поддался мимолетному желанию. Но потом – все, что было потом, – я действительно не понимаю, как все закрутилось. И правильно говорит Владлен Петрович – это «узел». Но с другой стороны, это мой второй брак и двое детей, которых я люблю, мне комфортно и хорошо. И до той минуты, пока я не пришел на этот тренинг, я нагло думал, что счастлив. Да, я скучаю время от времени по Людмиле и детям, но Верочка – такая мастерица, ни на миг не оставляла меня в печали. Люда никогда не уделяла мне столько внимания. Она всегда была занята детьми. А Вера наоборот – дети на втором месте, а я на первом. Да, я понял, вот что меня «усадило» прочно в сети Веры – первое место». Рассуждения и мысли прервали голоса детей:
– Папа, папа, мы идем укладываться, ты почитаешь нам сказку?
Алексей понимал, что каждый его шаг контролирует Вера, и сейчас детям был приказ: «Идите к папе и просите почитать сказку».
– Да, – сказал Алексей, – бегу-бегу к своим малышам.
Максим и Катя в романтической поездке после 2-го тренинга
В семье Долговых был переполох – приехала бабушка, привезла кучу сладостей, дети кружили и радостно щебетали. Максим и Катя решили вызвать маму Анфису Георгиевну на выходные подежурить. Маленькое романтическое путешествие придумала Катя. Максим, слушая ее план, радостно кивал. Задал только один вопрос:
– Что-то в нашем романтическом путешествии маловато эротики.
– Эротика будет, – радостно сказала Катя, – просто не хочется о ней говорить.
– А ты помнишь, что говорил Владлен? Чем больше разговоров о близости, тем вожделеннее и приятнее сам факт.
– Да, Максим, мне странно слышать, как ты апеллируешь к словам Владлена.
– Почему странно? Я очень даже впечатляюсь, мне нравится идея сексуальных практик «здесь и сейчас», а то вечно то «голова болит», то «не сейчас».
– Ну, неправда, масик, это было раз 5 за 14 лет.
– Вот-вот, пять раз! А я все помню. – Они расхохотались и, расцеловав детей, откланялись.
