Владимир Тараненко - Психоманипуляции вокруг нас
Перво-наперво, как уже отмечалось, – это движение навстречу господствующим чаяниям и надеждам «пипла», то бишь народа, населения, граждан и т. д. Абсолютно беспроигрышный вариант – говорить, обещать и изображать, например, избирателю то, чего он хочет. Проще говоря, сыграть роль мессии.
Эффект псевдохаризмы резко усиливается в ситуациях неблагополучия, кризиса, бедствий, общего упадка и т. п. Утопающий, как известно, хватается за соломинку – и тем более он буде легко подвластен обещающему спасение и благоденствие в обмен на автономность суждений и свободу принятия решений. Знаменитая фраза революционеров: «Чем хуже, тем лучше» откровенно выдает сей псевдохаризматический прием. Согласитесь, прирост производства с 0 до 15 % – это аж в пятнадцать раз! И куда скромнее выглядит рост скажем со 100 % на 110 %. (Любимый пропагандистский трюк времен Страны Советов: сравнивать достижения СССР 1962 г. с показателями Российской империи 1913 г., а то и 1916-го, когда империя была ввергнута в пучину Первой мировой. Как вы думаете, во сколько раз увеличилось число зерноуборочных комбайнов? То-то… Жить стало лучше, жить стало куда веселее! И все же, ехидный вопрос: а если посчитать по поголовью, скажем, гусей? Тех, которые когда-то были так популярны на рождественском столе?) Да и пайковая система избранным слугам народа по голодным временам 1930-х – почти что «дар Божий». Как после этого не уверовать и в благость власти, и в сакральность избранного пути.
В наше время задача усложнилась не намного: достаточно лишь наемного работника сделать всецело зависимым от «дающего блага», т. е. работодателя. Игнорировав тот момент, что в конечном счете ни тот ни другой продуктивно существовать друг без друга не могут. Ослабить и подорвать веру в собственные силы будущего неофита очень заманчиво для харизматического всевластия. Куда же действительно деваться обиженным, угнетенным, неудачливым и презренным, как не в лоно благодарственного чуда? В бизнесе ведь тоже не святые горшки обжигают. Обращение «отец-благодетель» или фраза «мы на него все молимся» – нам все та же песнь о псевдохаризме. Многим и невдомек, что им отдают лишь толику того, что они заработали. Вспомним недалекое прошлое, когда нас «государство кормило, одевало и обучало». Днепрогэс, Воркуту, Магадан, БАМ и «Дружбу» оно, видать, построило тоже само. (Кстати, один из самих верных признаков псевдохаризмы – это перенос актуальной потенции субъекта на нечто обезличенное, абстрактное, чаще в третьем роде, как то: государство, общество, обустройство, предпринимательство и т. д.)
Один из излюбленных приемов псевдохаризмы – лишение субъекта целостной жизнедеятельности. Проще говоря, превращение человека в некую рабочую функцию и «оператора». Именно этим феноменом (разрывом единой картины миросодержания и личной сопричастности к бытию) объясняется тот факт, что многие умные люди, будучи узко профильными специалистами, чрезвычайно легко попадаются на удочку религиозных сект, радикальных политических течений, медицинского шарлатанства и т. д. Если человек преотлично что-то выполняет только в границах «от» и «до», то остальное ему несложно внушить. Но самое главное – он, по сути, беспомощен и бесправен, ибо как устроен в действительности окружающий мир, он не имеет ни малейшего представления. Вот и получается, что до сих пор многие, не задумываясь, говорят: «Я получаю такую-то зарплату» вместо «Я зарабатываю столько-то».
Если отсутствует прозрачность бизнеса и личная сопричастность со всеми аспектами дела, которым занимаешься, то неизбежно возникает дефицит информации – где и что берется. Так возникает феномен псевдохаризматичности менеджмента (в советские времена происходило нечто аналогичное: кто-то что-то создавал, кто-то «выбивал» и «доставал» все необходимое для жизни и производства, а почти независимо от продуктивности как-то активировался порой даже незавершенный продукт, затем каким-то образом выставлялась на него цена и т. д. – по сути, сплошная мистификация). И тогда, и поныне сокрытие всех концов в бизнесе предполагает одну и ту же цель: укрепление личной власти «организующего начала», в том числе и за счет особого харизматического духа самого института управленчества. К слову, новая экономическая религия господина Маркса лишь добавила туману в столь непростой ситуации. Так что не будем далее утрировать и безоглядно обвинять бизнес в преднамеренной нечестности. Между прочим именно класс предпринимателей, которых принято называть мидл-классом, т. е., проще говоря, «середняками», наименее восприимчив к псевдохаризматическому манипулированию. Понятно почему. В небольшой фирме, спаянной узами товарищества или семейственности, нет больших секретов друг от друга, и все в равной степени понимают, «где и что берется». Отсюда – никакого ложного пиетета перед рукой, выдающей заработанное. Но для чистого функционера получаемые дивиденды почти то же самое, что и манна небесная. Как и почему именно так платят за выход, ему не ведомо и не подвластно. Он получает за честное выполнение предписаний инструкции. Чем последняя будет отличаться от священных скрижалей, уже непонятно.
Псевдохаризма ужас как неравнодушна к многозначительности, туманным намекам, таинственности и загадочности. (Современный новояз характеризует все это одним понятием: «понтоваться», «наводить понты». Слово по происхождению необидное и обозначает в переводе с французского (ponte) человека, играющего в азартные игры с банком. Нередко «понтующий» вместо реальных козырей использует мастерство блефа. Бывает это срабатывает и банк срывается.) Аналогично, что имидж ложной харизмы произрастает из сокрытия того… чего нет. Главное – держать марку и не выдать пустоту собственных возможностей. Чем больше таинственности, тем сильнее любопытство и ажиотаж потенциальных неофитов и тем легче они своими же руками создадут требуемую ауру харизматичности вокруг своего лидера, пророка или вождя. Впрочем, именно здесь псевдохаризматики и переигрывают: из тайны они делают культ, фетиш, мистерию, и потому возникает законное подозрение, что в темной комнате черной кошки попросту нет. Возьмите себе на заметку, что личность, изображающая псевдохаризму, никак не может обойтись без выспренности, многозначительности и прочих намеков на свой особый или уникальный статус и все это завуалировано дымкой тайны и необычности. На что многие и покупаются.
Говорят, свита играет короля. То же самое можно сказать и о псевдохаризме. Сходство почти полное, если учесть что особая аура монаршей милости, по сути, тоже лишь условно (т. е. закреплена в подсознании как архетипный социорефлекс) харизматична. Наш биологический стадный инстинкт – великая вещь, и если все вокруг верят и убеждают в чем-то одном друг друга, то нужно иметь большое мужество и сильный разум, чтобы не побояться стать белой вороной. Либо оставаться естественным и искренним, как ребенок, чтобы осмелиться выкрикнуть: «Король-то голый!».
Мы как-то не замечаем, что многое в нашей повседневной жизни основано на безоговорочной вере в их незыблемость и непреложную истинность чего-либо. Например, те же деньги. Либо институт собственности. Или вера в прогресс и безграничные перспективы науки. Мы верим, что «это не получится, потому что ни у кого еще не получалось». И так далее. Кстати, все больше раздается суждений по поводу того, что многие постулаты бизнеса также основаны… на тотальной вере. Ярчайший пример – реклама, для многих заменившая религию, и ее бурный рост. Второй пример – различные индексы доверия (риска, привлекательности), которые позволяют играть всем по одним и тем же установленным правилам, которые в конечном счете являются… псевдохаризматическими проявлениями человеческой совокупной деятельности. Ибо может прийти день, когда эти законы и правила рухнут или окажутся бесполезными для выживания человечества. Все может быть, и никто не рискнет загадывать будущее.
Псевдохаризма тем и отличается от настоящей благодати, что весьма и весьма зависима от реакции среды, проще говоря – от того, насколько в нее верят и насколько безотчетно ей поклоняются. Потому так важна роль свиты или, лучше сказать, – группы психологической раскрутки и поддержки харизматического внушения. Собственно, псевдохаризма – это всегда хорошо срежиссированный спектакль или даже бесконечно продуцируемый в жизнь мыльно-драматический сериал про одного и того же героя и его особые достоинства.
Еще один излюбленный прием харизматического нагнетания – метод мифологизации. Прожитую жизнь еще никому из смертных не удавалось повторить с начала, но вот переписать ее историю очень даже можно. Тем более что память о прошлом всегда исключительно субъективна, да еще и со временем окрашивается в положительные розоватые тона. А если не лениться да не скупиться, то всегда можно представить на суд современности «объективных очевидцев». Либо «неопровержимые доказательства», которые почему-то нельзя проверить. Возможности мифа в создании харизматического ореола поистине безграничны. Многие ведь еще помнят, как им в садиках впаивали в доверчивое детское сознание сказки о «добром дедушке Ленине», который и чаем горячим непременно напоит, и последней горбушкой поделится… перед расстрелом. Или тот же миф о непобедимости рунических сверхчеловеков, т. е. гитлеровских войсках СС. Хотя Эрих фон Манштейн, которого еще никто не уличил ни в одном слове неправды или заангажированности, в своих мемуарах (Утерянные победы: Пер. с нем. – М.: АСТ, 1999) рассказал как в первые дни войны дивизия СС «Мертвая голова» потеряла из-за своей военной бездарности едва ли не 70 % личного состава и ее пришлось тут же спасать и выводить на доукомплектацию. Фельдмаршал принципиально утверждал, что танковые дивизии СС начали отлично воевать лишь в 1943-м, когда в их ряды влились закаленные боевым опытом танкисты вермахта и новейшие супертяжелые танки «тигр» и «пантера», лобовую броню которых не брали 76-милиметровые орудия еще не модернизированных «тридцать четверок», кроме того, значительно улучшилось техническое снабжение (например, у 3-й гвардейской танковой армии генерала Рыбалко не было ни одного понтона, но бой за Днепр у войск СС она все же выиграла). Мифов прошлого существует превеликое множество, и потому-то мы порой легко обманываемся, веря в то, чего никогда не было.
