Игорь Кон - Дружба — Этико-психологический очерк
Как реализуются эти установки в реальном поведении? Если дружба и приятельство разграничиваются более или менее строго, то число друзей не должно быть особенно велико. Эта гипотеза подтвердилась. Среднее число друзей своего пола у юношей от 7-го класса к 10-му несколько уменьшается (у девушек такой тенденции нет), а число приятелей, наоборот, растет. Это свидетельствует о растущей индивидуализации и избирательности дружбы. При этом у девушек во всех возрастах друзей своего пола меньше, а друзей противоположного пола больше, чем у юношей.
Индивидуальные вариации, стоящие за средними цифрами, очень велики. Из числа ленинградских девятиклассников вовсе не имеют близких друзей, по их собственной оценке, 2,9 % юношей и 3,9 % девушек, по одному другу своего пола имеют 23 % юношей и 29 % девушек; двоих друзей-31 % юношей и 30 % девушек. Таким образом, дружба выглядит достаточно избирательной и индивидуальной. Юноши с числом друзей свыше четырех составляют 12 %, а девушки-10 % общего числа обследованных.
С кем же дружат старшеклассники?
Соседство (по крайней мере в городских условиях) играет в установлении и поддержании дружбы меньшую роль, чем совместная учеба. Внутриколлективные отношения также не исчерпывают круг дружеских привязанностей старших школьников. Среди друзей своего пола у семиклассников одноклассники составляют 50 %, а у десятиклассников — только 37 %.
В ответах на вопрос, где состоялось знакомство с внешкольными друзьями, прежняя совместная учеба занимает второе место после совместного летнего отдыха. Вместе с тем принадлежность к одному и тому же учебному коллективу как ведущий фактор формирования дружеских привязанностей с возрастом теряет былое значение, дружеское общение все больше выходит за школьные стены.
Выяснить психологические функции дружбы с помощью простых вербальных методов (типа самоотчета) невозможно. Даже при полной искренности человеку трудно раскрыть содержание своего общения, темы бесед с друзьями и т. п. Многое забывается, кроме того, истинный смысл дружеского общения зачастую не осознается. Поэтому, спрашивая старшеклассников, как часто они обсуждают со своими друзьями те или иные темы и какие у них существуют общие виды деятельности, мы не питали иллюзий относительно психологической ценности полученных данных. Тем не менее эти сведения бросают некоторый свет на соотношение вербального общения и предметной деятельности.
В. А. Сухомлинский писал, что уже у 13- 14-летних подростков основой дружбы чаще становятся духовные интересы и потребности, чем увлечение каким-то определенным видом труда. Данные проведенного нами опроса подтверждают это мнение.
Разумеется, дружеское общение всегда как-то объективировано. Не говоря уже о совместной учебе, порождающей много общих проблем и интересов, в общении старшеклассников с друзьями важное место занимают общественная работа, совместный досуг, развлечения, спорт, а также различные любительские занятия и хобби. Но не случайно от 20 до 40 % опрошенных оставили вопрос о совместной деятельности с другом (речь шла именно о совместных занятиях и увлечениях) без ответа. Дружба ассоциируется главным образом с разговорами, спорами, обменом мнениями, что подтверждает ее коммуникативно-личностный характер.
Для понимания психологических функций дружбы очень важны ее возрастные рамки. Хотя в принципе люди предпочитают друзей собственного возраста, понятие «сверстник» относительно. В 40-50-летнем возрасте разница в пять-шесть лет совсем невелика, а два-три года и вовсе не заметны. Иное дело — в ранней юности.
Пятнадцати-шестнадцатилетние юноши и девушки тянутся к старшим, жадно вслушиваются в их слова и всматриваются в их поведение. Дружба со взрослыми для них дорога и желанна. Потребность в эмоциональном контакте со старшими нередко принимает форму страстного увлечения, когда во взрослом видят живое воплощение идеала. Это случается не только с экзальтированными девушками. Шестнадцатилетний Н. А. Добролюбов писал о своем семинарском преподавателе И. М. Сладкопевцеве: «Я никогда не поверял ему сердечных тайн, не имел даже надлежащей свободы в разговоре с ним, но при всем том одна мысль — быть с ним, говорить с ним — делала меня счастливым, и после свидания с ним, и особенно после вечера, проведенного с ним наедине, я долго-долго наслаждался воспоминанием и долго был под влиянием обаятельного голоса и обращения… Для него я готов был сделать все, не рассуждая о последствиях». Эта привязанность сохранилась даже после отъезда Сладкопевцева из Нижнего Новгорода. Подобные страстные увлечения нередки и у современной молодежи.
Однако тяготение к сверстникам еще сильное. Данные как зарубежных, так и наших исследований свидетельствуют, что фактически среди друзей своего пола и у юношей, и у девушек преобладают сверстники. Да и в ответах на вопрос: «Человека какого возраста вы предпочли бы иметь своим ближайшим другом — старше себя, своего возраста или младше?» — юноши всех возрастов отдают решительное предпочтение сверстникам (75–85 % всех ответов), значительно реже-старшим и совсем редко — младшим. У девушек на первом месте также ровесница, но они значительно чаще, чем юноши, отдают предпочтение старшим (от 39 до 50 % ответов в сравнении с 13–19 % у юношей), зато младших не выбирают вовсе.
Каков психологический смысл этих расхождений? Возраст «идеального друга» приоткрывает некоторые не всегда осознаваемые психологические потребности. Ориентация на ровесника говорит о стремлении к более или менее равным отношениям. Такая дружба основывается на принципе сходства и равенства («с парнем моего возраста мне легче общаться», «ему можно все сказать, не боясь насмешек», «с ним свободней, я могу показаться ему таким, какой есть, не стараясь выглядеть умнее»). Выбор более старшего друга, напротив, выражает потребность в примере, опеке, руководстве («старший может служить образцом», «может поделиться опытом, рассказать о том, чего я еще не знаю», «на него можно положиться»).
Почему же так редка ориентация на младшего? Потребность в общении с младшими, желание руководить, делиться опытом, опекать отнюдь не редкость в юношеском возрасте. Более того, судя по нашим данным, юноши, имеющие младших братьев или сестер, выше, чем остальные, оценивают себя по таким качествам, как смелость, доброта, ум, самостоятельность, а также ожидают более высоких оценок в этом отношении от своих родителей и друзей. Общение с младшими, позволяя юноше проявить свои положительные качества и почувствовать себя взрослым и значительным, благотворно влияет на его самоуважение.
Но как ни приятно юноше чувствовать себя сильным и нужным, этот тип отношений не вполне отвечает его представлениям о дружбе. Для ранней юности типична идеализация друзей и самой дружбы. По данным ряда экспериментальных исследований, представление о друге стоит значительно ближе к идеальному Я подростка, нежели к его представлению о своем наличном Я. Младший для этой роли не подходит. Дружба с младшим воспринимается скорее как дополнение дружбы со сверстниками, чем как ее альтернатива. У тех, кто дружит исключительно с младшими, такой выбор в большинстве случаев вынужденный. Это либо результат отставания в развитии, когда по характеру своих интересов и поведению юноша объективно ближе к младшим, чем к сверстникам, либо следствие каких-то психологических трудностей: застенчивости, боязни, свойственной мальчишеским компаниям, соревновательности, несоответствия уровня притязаний и возможностей и т. п. Перенос эмоциональной привязанности на младших часто является известной психологической компенсацией.
Какое же место занимает дружба в ряду других межличностных отношений и прежде всего какова сравнительная степень близости юношей и девушек с друзьями и с родителями?
Для выявления сравнительной степени психологической близости юношей и девушек с ближайшими друзьями и иными значимыми лицами (мать, отец, другие члены семьи, классный руководитель, любимый учитель) нами применялись три семиранговые шкалы, измерявшие понимание (от «полностью понимают» до «совершенно не понимают»), доверительность в общении (от «всегда» до «никогда») и субъективная легкость общения.
Оценки, которые юноши и девушки дали тому, как их понимают окружающие люди, в целом оказались довольно высокими: почти во всех случаях они стоят ближе к положительному, чем к отрицательному полюсу. Подавляющее большинство опрошенных не чувствуют себя непонятыми, эмоционально и духовно изолированными. Романтический образ юноши как одинокого Чайльд-Гарольда сегодня явно не является статистически типичным (да и был ли он когда-нибудь таковым?). Тем не менее и у юношей, и у девушек всех возрастов «ближайший друг» (как правило, сверстник своего пола) занимает ведущее положение.
