Вильгельм Райх - Анализ личности
Эти и множество других условий делают для пациента трудным отделение от аналитика. Пациент будет очень часто удовлетворять свою чувственность с объектом, которого он не любит, так как его привязанность направлена на аналитика. Хотя эта привязанность осложняет нахождение пациентом подходящего объекта во время анализа, наилучшие результаты получаются тогда, когда пациент, мужчина или женщина, находит себе партнера до завершения анализа. Если нахождение партнера во время анализа произошло не слишком рано, т. е. не перед проработкой позитивного переноса, и если аналитик никоим образом не влияет на пациента ( не заставляет его или ее выбирать партнера), не может быть сомнения в преимуществе подобного завершения лечения. Существуют, конечно, сложности социальной природы. Но их обсуждение вывело бы нас за рамки этой книги.
* Широко обсуждаемая проблема <воли к выздоровлению> не так сложна, как кажется. Каждый пациент сохраняет достаточное количество элементарных стремлений в отношении любви и наслаждения жизнью. Эти стремления являются наиболее существенной помощью усилиям аналитика.
НЕСКОЛЬКО ЗАМЕЧАНИЙ О КОНТР-ПЕРЕНОСЕ
Темперамент любого аналитика является важным фактором при лечении каждого конкретного пациента, поскольку перед аналитиком стоят задачи использования своего собственного бессознательного как некоторого приемного аппарата для <настройки> на бессознательное анализируемого пациента и работы с его темпераментом. Восприимчивость аналитика к незнакомому бессознательному и его способность адаптироваться к любой аналитической ситуации позволяют ему увеличивать свои знания.
Фрейд рекомендовал аналитику занять беспристрастную позицию и позволить себе удивляться каждому новому повороту анализа. Эта рекомендация, на первый взгляд, противоречит систематическому анализу сопротивления и строгому установлению особой техники в каждом конкретном случае. Можно ли, заняв пассивную беспристрастную позицию, в то же время продолжать анализ логическим, направляющим и систематическим образом? Некоторые мои коллеги ошибочно пытаются решать новые задачи анализа характера обдумыванием структуры случая.
Истина заключается в том, что занятие беспристрастной позиции и последовательный анализ сопротивления не противоречат друг другу: управление сопротивлениями и переносом осуществляется автоматически как реакция на процесс в пациенте. Нет необходимости в напряженных размышлениях о структуре конкретного случая. Когда материал в динамическом значении предлагается одновременно из различных слоев бессознательного, аналитик непроизвольно выберет один элемент вместо другого. Не размышляя много об этом, он проанализирует защиту эго до подавленного содержания. Когда аналитик начинает ломать голову о структуре и технических требованиях случая, то либо он имеет дело с принципиально новым и непривычным типом, либо его бессознательное каким-то образом закрыто для материала, предлагаемого пациентом. Фрейд был прав, говоря, что аналитик должен быть открыт неожиданностям. Однако кроме этого он должен иметь способность очень быстро приспособлять неожиданно возникшее новое к общему контексту терапевтического процесса. Если с самого начала анализ был развернут в соответствии со структурой случая и на основе сопротивлений переносу, если аналитик не прибегает к интерпретациям, которые слишком глубоки и слишком преждевременны, то включение нового материала происходит почти автоматически. Причина этого состоит в том, что потенциальные элементы бессознательного не возникают произвольным образом. Их возникновение определяется ходом самого анализа и предполагает, что аналитический материал и сопротивления, перемешанные друг с другом в самом начале анализа, постепенно приводятся в определенный порядок. Повторю, что это просто вопрос систематического анализа сопротивления.
Довольно очевидно, что способность аналитика занимать гибкую позицию в своей работе, вникать в суть случая интуитивно, без увязания в интеллектуально приобретенных знаниях, будет зависеть от его характера таким же образом, как и способность анализируемого <допустить аналитика к себе> определяется степенью разрушения панциря его характера.
Не вдаваясь в теорию вопроса, проиллюстрируем проблему контр-переноса несколькими типичными примерами. Обычно из хода лечения можно узнать, является ли (и если да, то в какой области) позиция аналитика ошибочной, что объясняется его собственными психологическими проблемами. Тот факт, что некоторые случаи никогда не продуцируют аффективный негативный перенос, должен приписываться блокировке не столько пациента, сколько аналитика. Аналитик, который не устранил подавление своих собственных агрессивных стремлений, будет неспособен удовлетворительно выполнить эту работу по отношению к своим пациентам и может даже развить аффективную нерасположенность к формированию точной интеллектуальной оценки важности анализа негативного переноса. Из-за своей агрессии аналитик будет рассматривать как провокацию агрессию пациента, которая должна быть возбуждена. Он либо не заметит негативные импульсы в пациенте, либо существенным образом затруднит их проявление. Он может даже усилить агрессию чрезмерной дружественностью к пациенту. Пациент быстро чувствует подобные установки со стороны аналитика и полностью использует их в отражающих силах. Аффект-блок или чрезмерно заботливое поведение со стороны аналитика является явным знаком того, что он выражает свою собственную агрессию.
То же самое означает и характерологическая неспособность аналитика справиться с сексуальными проявлениями пациента, т. е. его или ее позитивным переносом, не вовлекаясь в него эмоционально. Можно наблюдать, что собственный страх аналитика перед чувственными и сексуальными проявлениями пациента часто очень сильно мешает лечению. При нормальных аналитических условиях генитальные потребности пациента в любви проявляются в переносе. Если сам аналитик слабо разбирается в сексуальных вопросах или не имеет, по крайней мере, сексуально утвердительной интеллектуальной ориентации, его работа как аналитика будет определенно страдать. Нет нужды говорить, что чрезвычайно вероятно, что аналитик, сам испытывающий недостаток сексуального опыта, не сможет понять фактические трудности сексуальной жизни пациента. Следовательно, обучающийся психоанализу должен выполнять, подвергаясь анализу во время своего тренировочного периода, по крайней мере те же требования, которые предъявляются к пациенту. Сексуально обеспокоенный или неудовлетворенный аналитик не только с трудом сможет контролировать свой позитивный контр-перенос; он обнаружит все возрастающую сложность в борьбе с провокацией его собственных сексуальных потребностей сексуальными проявлениями пациента. Принимает ли аналитик сознательно эти трудности или отвергает, что он должен бороться с ними, не играет существенной роли, так как пациент обязательно почувствует бессознательное отрицание аналитика и, следовательно, не сможет избавиться от своих собственных сексуальных запретов. Аналитик, конечно же, имеет право жить своей собственной жизнью. Но остается фактом, что если он бессознательно придерживается жестких моральных принципов (а это пациент всегда ощущает), если, не зная того, он подавил полигамные тенденции или некоторые типы любовной игры, он сможет иметь дело лишь с очень немногими пациентами и будет склонен рассматривать некоторые естественные элементы поведения как инфантильные.
Аналитики, которые переживают переносы своих пациентов существенно нарциссическим образом, склонны интерпретировать их проявления любви как знаки личного любовного отношения. По той же самой причине часто случается, что критицизм и недоверие пациента адекватно не прорабатываются.
Аналитики, которые в недостаточной степени контролируют свой собственный садизм, легко впадают в хорошо известное <аналитическое молчание>, несмотря на тот факт, что для этого нет никаких веских причин. Они рассматривают самого пациента как врага, который <не хочет становиться хорошим>. Угроза прекратить анализ и возникновение тупиковой ситуации являются результатом не столько неудовлетворительной техники аналитика, сколько недостатка терпения. Из-за этого техника не позволяет ему реализовать множество возможностей.
Явной ошибкой является интерпретация общего аналитического правила (аналитик должен быть <чистым листом бумаги>, на котором пациент записывает свой перенос) в том смысле, что нужно всегда и в каждом случае занимать позицию подобно мумии. В таких условиях многие пациенты обнаруживают, что им трудно <выйти из своей раковины>, факт, который позже сделает необходимым искусственные, неаналитические меры. Ясно, что с агрессивным пациентом нужно обходиться не так, как с мазохистом, а с перевозбужденным истерическим пациентом - не так, как с депрессивным пациентом. Кроме того, аналитик должен менять свою позицию по отношению к одному и тому же пациенту в зависимости от ситуации.
