Александр Асмолов - По ту сторону сознания: методологические проблемы неклассической психологии
С работами Н. Аха тесно связаны исследования К. Левина, в которых, если взглянуть на них через призму представлений об уровневой природе установки, дается наиболее точное феноменальное описание целевой установки, подчеркивается значимость момента «встречи» квазипотребности с вещью, обладающей побуждающим характером, для возникновения готовности субъекта, а также описывается превращение целевой установки в операциональную установку. Теоретические представления К. Левина формируются в ходе экспериментальной критики исследований Н. Аха по изучению твердости воли и уточнения идеи Н. Аха о детерминирующей тенденции. В исследованиях, посвященных анализу проблемы установки, обращается внимание на то, что «…К. Левин (1939) сближает представление о детерминирующей тенденции с идеей установки. Объекты, связанные с удовлетворением потребности, могут вызвать детерминирующую тенденцию, которая затем направит активность на удовлетворение потребности» (Herzog, Unruch, 1973, с. 132).
Сопоставляя эффекты влияния на поведение потребности и намерения, образующегося, после принятия субъектом задачи, К. Левин показывает их родственность и на этом основании вводит понятие квазипотребности (мнимой потребности) — определенного динамического состояния, напряжения, возникающего после принятия задачи и стремящегося к реализации. Конкретное выражение, которое примет это вылившееся в поведение «напряжение», зависит от «побуждающего характера» или от «характера требования» вещи, отвечающей квазипотребности. По мнению К. Левина, окружающие нас и данные нам в представлении объекты обладают «побуждающим характером», который тотчас же проявляется, как только у субъекта возникает потребность или квазипотребность. «Характер требований» обнаруживает себя в том, что определенный круг объектов начинает притягивать или отталкивать субъекта, тем самым определяя направленность поведения. Так, кусок хлеба притягивает проголодавшегося человека и «требует», чтобы его съели; озеро «требует», чтобы в нем искупались, и т. д. «Побуждающий характер» ничуть не меньше является свойством вещей в психологической ситуации, чем, скажем, их физические характеристики. К. Левин подчеркивает, что существеннейшее свойство «характера требований» проявляется в том, что он побуждает к определенным более или менее узко очерченным действиям (Lewin, 1926). Говоря о побуждении к определенному кругу действий как о существеннейшем свойстве «побуждающего характера» вещей и о взаимодействии квазипотребности и конкретной ситуации как необходимом условии возникновения тенденции к определенной активности, К. Левин проливает свет на фундаментальный вопрос психологии установки. Он отмечает, что до того, как произошла встреча квазипотребности с вещью, обладающей «побуждающим характером», т. е. способностью побуждать к определенным действиям, неизвестно то, какое действие будет выполнено. Тем самым К. Левин ставит вопрос о возникновении и выражении готовности к действию в прямую зависимость от предметного содержательного фактора. Этот шаг сразу же отделяет К. Левина от его многочисленных предшественников, изучавших проблему установки. Если бы даже К. Левин ограничился только этим, то все равно мы могли бы рассматривать его исследование как новый этап развития проблемы установки в зарубежной психологии. Но К. Левин этим нс ограничился. Взглянем под углом предложенной гипотезы об иерархической структуре установки на анализ отношений между намерением и «характером требования». Прежде всего К. Левин доказывает, что конституирующим моментом намерения является предвидение образа будущей ситуации. В том случае, если сама ситуация обладает вещами с «характером требования», в возникновении намерения нет нужды, поскольку при наличии потребности тут же возникает готовность к определенному действию и вызываются акты, ведущие к удовлетворению потребности. В этом описании мы узнаем проявление того вида операциональных установок, которые были названы импульсивными операциональными установками. Импульсивные операциональные установки и лежат в основе полевого поведения в смысле К. Левина. Намерение же, необходимо включающее предварительную подготовку к действию, рождается там, где нельзя «отдаться» действию поля, а следует подняться над ним и, поставив перед собой цель, создать такие обстоятельства, которые потом позволят подчинить свое поведение действию поля. В образе будущей ситуации, благодаря которому субъект готовится к действию, вовсе не обязательно однозначно заранее предустановлены определенный соответствующий случай и определенный способ выполнения деятельности. Человек может заранее поставить перед собой цель «отправить открытку», но от условий конкретной ситуации зависит, бросит ли он ее в почтовый ящик или отправит через отъезжающего знакомого. Случай и способ реагирования вырастают из условий конкретной ситуации. После того, как первая фиксация произошла, тот вид подходящего случая и тот способ реагирования, посредством которых была достигнута предвидимая цель, получают особое значение. Они устойчиво фиксируются за этим намерением. Таким путем, предполагает К. Левин, возникают скрытые латентные установки типа тенденций отвечать синонимами в экспериментах на свободные ассоциации, о которых уже упоминалось. При последующих повторениях подходящий способ выполнения действия становится все более консервативным. Окостенение способа реагирования и соответственно готовности к способу реагирования приводит к изменению отношений между мнимой потребностью и другими потребностями субъекта. Готовность к определенному способу реагирования приобретает известную самостоятельность от настоящей и мнимой потребности и выходит из-под их контроля. Доказывая это, К. Левин ссылается на уже описанные эксперименты Н. Аха по измерению воли, в которых ошибочные реакции зависят не от мнимой потребности, а от совершенно определенной готовности к реагированию, содержащей фиксированный способ выполнения. Однако источником этой окостеневшей готовности все равно остается мнимая потребность. Итак, мы видим, что К. Левин дает образное и точное описание превращения целевой установки, т. е. той установки, в которой заранее дана только предвидимая общая цель, в операциональную окостеневшую установку, в которой заранее определены случай и способ выполнения действия. Далее он показывает на примере экспериментов Н. Аха, что фиксированная операциональная установка, приобретя самостоятельность, оказывается причиной ошибочных реакций типа «ошибок» привыкания. Таким образом, в ранних работах К. Левина приводятся факты, свидетельствующие о существовании целевых и операциональных установок и о подвижник отношениях между целевыми и операциональными установками.
* * *В этой главе мы привели некоторые дополнительные данные, полученные представителями ряда направлений зарубежной экспериментальной психологии, и попытались систематизировать их, опираясь на гипотезу об иерархической уровневой природе установки как механизма стабилизации деятельности.
Линия разработки представлений о психофизиологических механизмах — реализаторах установки восходит к экспериментам Лейпцигской лаборатории, к работам Н. Н. Ланге и Л. Ланге, которые при исследовании времени реакции обнаружили проявления моторных и сенсорных установок. Эта линия нашла свое выражение в русле молекулярного бихевиоризма, где в работах Д. Дашиля и Дж. Фримена развивались представления о топической природе установки, о «предваряющих» и «поддерживающих» фазические движения установках. Далее эта линия привела к теории динамической установки Ф. Олпорта, в которой развивались представления об установке как о зарождающейся стадии любого поведенческого акта, выступающей в виде физиологического агрегата, по своим особенностям сходного с заготовленным комплексом возбуждений (П. К. Анохин). Наиболее полно представление о психофизиологических реализаторах установки отражены в теории перцептивной готовности Дж. Брунера, выделившего механизмы группировки и интеграции, упорядочивания готовности, блокировки, подбора соответствия.
Первые факты, отражающие проявления операциональной установки, были получены в исследованиях по психофизике. Психологи натолкнулись на такие проявления операциональной установки, как ошибки «ожидания» и «привыкания», временная ошибка, сыгравшие немалую роль на пути развития психофизики от психофизики «чистых ощущений» к психофизике «сенсорных задач». Факты проявления операциональной установки становятся предметом специального анализа в работах АЛачинса, изучавшего влияние стереотипных установок — готовности к переносу ранее выработанных способов действия на решение новых задач, а также в исследованиях «привычной направленности» (Н. Майер) и феномена «функциональной фиксированности» (К. Дункер).
