Дуан Шульц - История современной психологии
Однако, когда в комнате присутствуют наблюдатели и сообщают о том, что они страдают от жары, то такое восприятие зависит от их переживаний. Согласно Титченеру, подобный тип опыта и является единственным настоящим предметом изучения психологии.
Титченер предупреждал, что при изучении сознательного опыта нельзя допускать так называемой ошибки стимула — то есть смешения психических процессов восприятия объекта и влияния самого объекта.
Например, наблюдатели, которые видят яблоко и описывают его просто как яблоко, не определяя цвет и форму, которые они также воспринимают, совершают <ошибку стимула>. Объект наблюдения, по мнению Титченера, должен описываться не обыденным языком, а языком терминов осознанного его восприятия.
Когда наблюдатели фокусируют свое внимание на стимулах объекта, а не на психических процессах, они не могут отличить то, что они знали об этом предмете раньше (то есть то, что в нашем примере называется яблоком) от своего непосредственного восприятия его в данный момент. Все наблюдатели на самом деле знают о яблоке то, что оно красное, блестящее и круглое. Когда они описывают что — нибудь еще, кроме цвета, яркости и геометрических характеристик, они истолковывают свое восприятие объекта, не наблюдая его, — то есть имеют дело с опосредованным, а не непосредственным опытом.
Титченер определял сознание как сумму наших переживаний, существующих в данный момент времени, а разум как сумму наших переживаний, накопленных в течение жизни. Сознание и разум во многом схожи — за исключением того, что сознание включает в себя психические процессы, происходящие в текущий момент, а разум содержит в себе общий итог этих процессов.
Структурная психология представляла собой чистую науку, не имеющую прикладного значения. Титченер заявлял, что в ее задачи не входит лечение «больной психики», изменение человеческого сознания или реформирование общества. Ее единственно правильной целью является открытие сути или структуры психики. Он верил в то, что ученые не должны беспокоиться о практической ценности своих исследований. По этой причине он возражал против развития детской психологии, зоопсихологии и других направлений, которые не включали в себя самоанализ и не подходили для его поисков сути сознания.
ИнтроспекцияТитченеровский способ интроспекции, или самонаблюдения, доверялся наблюдателям, которые были обучены описывать состояние своего сознания, а не воспринимаемые стимулы. Титченер понимал, что каждый человек учится описывать переживания в терминах стимулов — например, называя красный, блестящий и круглый предмет яблоком — и что в повседневной жизни это полезно и необходимо. Однако в его лаборатории такой подход считался неграмотным.
Для описания своего собственного метода Титченер применял термин систематической экспериментальной интроспекции, введенный Кюльпе. Подобно Кюльпе, он использовал подробные, качественные, субъективные сообщения о психической деятельности наблюдаемых субъектов в процессе интроспекции. Титченер выступал против подхода Вундта, главное внимание уделявшего объективным, количественным показателям, поскольку был убежден, что такой метод не позволяет выявить элементарные ощущения и образы, возникающие в сознании. В этом была суть его системы — не синтез элементов посредством апперцепции, а разложение сложного осознанного опыта на составляющие. Титченер придавал особое значение исследованию отдельных частей, в то время как Вундт делал упор на изучении целого. Подобно большинству английских эмпириков и ассоцианистов, Титченер стремился к открытию атомов человеческой психики.
Титченер, как это видно из его отношения к наблюдателям, которые обеспечивали его необходимыми данными, испытывал влияние механистической философии. В своих научных работах он иногда называет субъектов исследований реагентами. Этим термином, используемым преимущественно в химии, обозначают вещества, которые в силу своих способностей к некоторым реакциям применяются для обнаружения других веществ или для их количественного измерения. Реагент является пассивным реактивом, используемым для выявления определенных реакций (Schultz. 1969).
Применяя это понятие к наблюдателям из лаборатории Титченера, мы можем заметить, что он рассматривал этих людей в качестве своего рода механических записывающих устройств, объективно отмечающих характеристики стимулов, которые они наблюдали. Таким образом, эти люди считались просто бесстрастными механизмами. Титченер писал, что отлаженное наблюдение должно стать настолько привычным и машинальным, чтобы превратиться в практически бессознательный процесс.
Если наблюдатели в лаборатории могли рассматриваться в качестве машин, то и всех людей можно было точно так же считать машинами. Эта точка зрения отражала продолжавшееся влияние механистического восприятия Вселенной, идущего от Галилея и Ньютона. Следует заметить, что эта концепция не исчезла и после окончательного развенчания структурализма. По мере дальнейшего знакомства с историей психологии мы увидим, что использование этого образа человека — механизма характерно для всей экспериментальной психологии первой половины XX века.
Титченер был убежден в том, что интроспективное наблюдение в психологии тоже должно быть экспериментальным. Он тщательно следовал правилам научного опыта, отмечая, что:
эксперимент представляет собой наблюдение, которое может быть повторено, изолировано и изменено. Чем чаще вы можете повторить наблюдение, тем вероятнее, что вы ясно увидите исследуемые явления и сможете их подробно описать. Чем строже вы можете изолировать наблюдение от влияния посторонних факторов, тем проще становится ваша задача и тем меньше опасность того, что вы собьетесь с пути под влиянием случайных обстоятельств или встанете на ошибочную точку зрения. Чем шире ваши возможности варьирования наблюдения, тем более ясным будет проступать единообразие опыта и тем больше у вас будет шансов открытия закономерности. Все лабораторное оборудование, все приборы и инструменты изобретаются и создаются, исходя из этой задачи: дать ученому возможность повторить, изолировать и варьировать свои наблюдения. (Titchcner. 1909. P. 20.)
Люди, выступавшие в роли реагентов в лаборатории Титченсра, исследовали влияние различных стимулов и проводили длительное и подробное самонаблюдение своих переживаний. Проведение интроспекции представляло собой серьезную задачу, и аспиранты, занятые этой проблемой, уделяли ей много сил и времени.
Одна из учениц Титченера, Кора Фридлейн, вспоминала о том времени, когда в Корнелльской лаборатории проводились исследования органической чувствительности. Для этих исследований всем наблюдателям с утра вводили через рот желудочные зонды, с которыми они ходили весь день вплоть до самого вечера. Сначала, при введении зонда, многие испытывали приступы рвоты, но постепенно смогли привыкнуть к этой процедуре. В течение дня они несколько раз появлялись в лаборатории. Через трубку зонда им вливали в желудок теплую или холодную воду, и они наблюдали свои ощущения.
Иногда интроспекция затрагивала и некоторые деликатные стороны личной жизни аспирантов. Например, от них требовали подробной записи об ощущениях, испытываемых в процессе мочеиспускания и дефекации.
К сожалению, не сохранились результаты одного интересного интроспективного исследования. Для его проведения женатых аспирантов просили делать записи об их ощущениях во время полового акта и даже прикреплять к своим телам специальные приборы для регистрации физиологических реакций организма.
Впоследствии, в 1960 году, об этих экспериментах рассказала Кора Фридлейн, но в то время о них старались не распространяться. Все же информация о таких исследованиях гуляла по всему университетскому городку, создавая лаборатории психологии репутацию не самого благопристойного места. Поэтому заведующие женскими общежитиями запрещали своим студенткам посещать ее в темное время суток. Когда же прошел слух о том, что к желудочным зондам, которые глотают аспиранты, прикрепляются презервативы, в женских общежитиях пришли к выводу, что это место опасно для любого нормального человека.
Материалы о менее необычных исследованиях, проведенных в лаборатории Титченера, описаны в его учебнике, фрагменты из которого приведены в конце главы.
Элементы сознанияСогласно Титченеру, тремя основными задачами психологии являются:
1) разбиение сознательных процессов на простейшие составляющие:
2) определение законов, по которым происходит их объединение;
3) связь элементов сознания с физиологическими состояниями.
Таким образом, цели титченеровской структурной психологии совпадали с целями естественных наук. Ведь в самом деле, после того, как ученые выбирают, какую область природы они собираются изучать, они начинают выявлять ее элементы, показывать, как эти элементы объединяются в сложном явлении и формулируют законы, управляющие этим явлением. Основная часть исследований Титченера была посвящена первой задаче — обнаружению элементов сознания.
