Роберт Фрейджер - Теории личности и личностный рост
Они также не были согласны с предположением Фрейда, что наиболее важной терапевтической задачей является высвобождение вытесненного материала, после чего проработка и ассимиляция последнего может произойти естественным образом. Перлсы полагали, что каждый индивид лишь в силу своего существования обладает обилием материала, с которым можно работать в терапии. Труднейшей и важнейшей задачей является сам процесс ассимиляции — интегрирование ранее интроецированных качеств, привычек, установок и моделей поведения.
«Когда я работаю, я уже не Фриц Перлс. Я превращаюсь в ничто — становлюсь своего рода катализатором и наслаждаюсь своей работой. Я забываю о себе и вхожу в ваше состояние. А когда мы заканчиваем сеанс, я возвращаюсь к аудитории, словно примадонна, ждущая оваций. Я могу работать с каждым. Но я не могу добиваться успеха в работе с каждым» (F. Perls, 1969 b, p. 228–229).
Роль психотерапевта
Перлсы считали, что психотерапевт является по сути экраном, на котором пациент видит свой нереализованный потенциал. Терапевт — это прежде всего фрустратор. Пациент добивается внимания и одобрения терапевта. В то же время терапевт должен фрустрировать пациента, отказываясь предоставить поддержку, которой пациенту внутренне не хватает. Терапевт действует в качестве катализатора, помогая пациенту перестать уходить от чего-то и выйти из тупиковых положений (Wheeler, 1991). Первичное катализирующее средство терапевта — это помочь пациенту увидеть, как он или она систематически прерывают себя, уходят от осознания, играют роли и т. д. (Wheeler, 1993).
Согласно Фрицу Перлсу, индивидуальная терапия устарела, оказавшись как нерациональной, так и зачастую неэффективной. Он считал, что работа в группах может дать гораздо больше, независимо от того, предполагает ли она участие всей группы или представляет собой лишь взаимодействие между терапевтом и одним из членов группы. К примеру, нынешние теоретики гештальта расширяют рамки своей практики, включая в нее работу с супружескими парами (Wheeler and Backman, 1994).
Работа со снами в гештальте
Фриц Перлс рассматривал сны в качестве сообщений о наших незавершенных ситуациях, включая то, чего мы не замечаем в своей жизни, чего мы избегаем делать и как именно мы игнорируем и отрицаем какие-то стороны своей личности. Этот подход значительно отличается от того, как работал со сновидениями Фрейд.
«Я особенно люблю работать со сновидениями. Я считаю, что в сновидении мы имеем ясное сущностное (экзистенциальное) сообщение о том, чего мы не замечаем в своей жизни, чего мы избегаем делать и чем избегаем жить» (F. Perls, 1969 b, p. 76).
В гештальт-терапии мы не истолковываем сны. Мы делаем с ними нечто более интересное. Вместо того чтобы анализировать и затем расчленять сновидение, мы стремимся вернуть его к жизни. А вернуть его к жизни — значит заново пережить сон, как если бы он происходил сейчас. Вместо того чтобы пересказывать сон как какую-то историю из прошлого, проиграйте его в настоящий момент, так чтобы он стал частью вас, так чтобы вы в нем по-настоящему участвовали.
«Если вам ясно, что вы можете сделать со сновидениями, значит, вы способны самостоятельно сделать для себя очень много. Просто возьмите любой старый сон или фрагмент сна. Когда сон вспоминается, он по-прежнему жив и доступен и он по-прежнему содержит какую-то незавершенную, неассимилированную ситуацию… И если вам ясна значимость каждого момента, когда вы идентифицируете себя с некоторой частицей сна, каждого момента, когда вы переводите «оно» в «я», значит, вы увеличиваете свою жизненную силу и свой потенциал» (F. Perls, 1969 а, р. 68–70).
«Новаторский способ, который Перлс разъяснил и перенес на сновидения, сделал работу с ним или наблюдение за теми, кто с ним работал, часто волнительным, однако вносящим ясность опытом.»
«Если вы имеете ясное представление о событиях вашей жизни, тогда ваша жизнь протекает нормально, без волнений и ненужных огорчений… За счет осознания вы можете свести к минимуму боль и довести до максимума жизненные радости и удовольствия» (Stevens & Stevens, 1977, p. X).
Для размышления. Работа со снами
Часть 1. Запишите свой сон и составьте перечень всех его деталей. Вспомните каждого человека, каждый предмет, каждое ваше переживание, а затем поработайте над ними, став каждым из них. Проиграйте их и по-настоящему перевоплотитесь в каждый из этих разнящихся элементов. По-настоящему станьте им, чем бы он ни был в сновидении. Воспользуйтесь своими магическими способностями. Превратитесь в уродливую лягушку или во что бы там ни было еще — в неодушевленный объект, живое существо, демона — и перестаньте думать. Забудьте о своих мыслях и перейдите к своим чувствам. Каждая маленькая частица — это кусочек картинки-загадки, которые вместе образуют какое-то намного более крупное целое — намного более сильную, счастливую, более законченную и реальную личность.
Часть 2. (Обратите внимание: эта часть намного более важна.) Затем возьмите каждый из этих разных элементов, персонажей и частей и дайте им возможность общаться друг с другом. Напишите сценарий. Придумайте диалог между двумя противостоящими частями — и вы обнаружите (особенно если вы правильно определили противные стороны), что они обязательно начнут враждовать друг с другом. Все разнящиеся части, любая часть сна — это вы сами, это ваша собственная проекция, и если существуют какие-то непримиримые стороны и вы заставляете их вести борьбу друг с другом, то вы ведете вечную конфликтную игру, превращающуюся в самоистязание. По мере того как процесс общения продолжается, происходит взаимное узнавание, до тех пор пока вы наконец не придете к единству и интеграции этих двух противоположных сил. После чего эта «гражданская война» завершится, и вы сможете направить свою энергию на борьбу с внешним миром.
--
Оценка
Гештальт-терапия — это, прежде всего, синтез подходов, дающих понимание психологии и поведения человека. В качестве такого синтеза гештальт-терапия с успехом вобрала в себя многое из психоаналитической и экзистенциальной психологии, а также отдельные элементы бихевиоризма (акцент на поведении и том, что очевидно), психодрамы (проигрывание конфликтов), групповой психотерапии (работа в группах) и дзэн-буддизма (акцент на мудрости, а не на интеллектуальности, и упор на осознание настоящего). Дух гештальт-терапии отличается гуманизмом и ориентацией на развитие, что, в дополнение к связям Фрица Перлса с Институтом Исален, сделало гештальт-терапию значимой силой в движении за развитие человеческого потенциала. Здравый смысл, диалоговый характер литературы по гештальт-терапии, а также установки, свойственные многим гештальт-терапевтам, способствовали долгожданному снятию покрова таинственности с психотерапии.
В силу своего резкого выступления против многих превалирующих идей и частично из-за самой личности Фрица Перлса (F. Perls, 1989) гештальт никогда не испытывал недостатка в критиках. Критиковалось то, что гештальт делает акцент на чувствах, а не на мыслях, и на процессе, а не на содержании (Jurjevich, 1978; Becker, 1982). Некоторые называли гештальт-молитву иррациональной (Morris & Ellis, 1975), тогда как другие подвергали сомнению наиболее фундаментальные посылки гештальта. «Некоторые из тезисов гештальта являются не только ложными, но и опасными. Среди них следующие: человек функционирует лучше всего, когда он пребывает в одиночестве. Человеческая природа хороша уже сама по себе… Всякое мышление невротично и незрело» (Cadwallader, 1984, р. 193).
К началу 1990-х гг. во всем мире насчитывалось 62 центра обучения гештальту.
Заключение
После смерти Фрейда появились, по крайней мере, три влиятельные постфрейдистские школы, не считая более самобытного течения гештальта. Первая из них — эго-психология, связываемая с Анной Фрейд (наряду со многими другими, прежде всего с Хайнцем Хартманном [Heinz Hartmann]), разработала концепцию защитных механизмов эго — процессов, с помощью которых эго предохраняет себя от осознания конфликтов между «оно» и суперэго — и средства их истолкования, тем самым сделав традиционные психоаналитические приемы более эффективными. Теоретики второй школы изучили преэдипово развитие и конфликты. Мелани Клейн, Дональд Уинникотт и другие выдвинули идеи, которые образуют базу того, что стали называть теорией объектных отношений. Эти теоретики заметили, что многие из конфликтов, которые проявляются в эдипов период, можно также наблюдать у очень маленьких детей, чьи первичные отношения представлены не треугольником (мать, отец, ребенок), а простой диадой связи с матерью. По этой причине здесь в центре наблюдения оказались отношения с матерью, называемой объектом любви. Еще одна школа, основывавшаяся на концепциях Кохута, разработала идею, сводящуюся к тому, что наиболее значимым аспектом индивидуальности является не эго, а более фундаментальное выражение индивидуальности — «я». Кохут назвал свою теорию я-психологией и пытался ответить на вопрос, как психоанализ может залечить эти ранние раны.
