Гордон Смит - Удивительная сила животных
Сэнди продержалась еще несколько месяцев и умерла накануне двадцать второго дня рождения Элисон, почти через пять лет после того, как появилась у нашего порога. Она была всего лишь молодой собакой, но все эти пять лет она приносила нам столько тепла и радости и помогла справиться с потерей свекра, столь дорогого и любимого человека. Я по-прежнему очень скучаю по нему. Сэнди осветила нашу жизнь и была нашим милым маленьким другом.
Возможно, вам покажется, что это была прямая реинкарнация — Рональд стал... терьером! Но более вероятно, на мой взгляд, что Рональд на короткое время передал небольшую часть своего сознания этой маленькой собачке, чтобы помочь семье справиться с грустью и оставаться с ними на связи таким путем. Цепочка синхронистичных событий в данном случае просто поражает — откуда бы Сэнди узнала, у какого порога ей нужно сесть, если бы ее не направлял дух?
Личность — всего лишь незначительная часть по сравнению с целостным сознанием. Когда вы понимаете, что ваши возможности безграничны, все преграды падают, и все становится возможным.
А как насчет второго типа реинкарнации — когда животное не просто запечатлевает в себе сознание другого человека, но на самом деле является душой, которая возвращается на наш уровень существования, принимая форму животного? Нелегко найти подобные истории, поскольку многое зависит от личных впечатлений хозяина — мы же не можем посадить кошку на кушетку и провести с ней сеанс возврата к прошлой жизни! Это может быть что-то, о чем мы никогда не узнаем в этой жизни. Не уверен, что смогу до конца выяснить, каким образом я оказался связан, например, с Чарли — возможно, на осознание этого уйдет еще несколько жизней.
Мне нравится история из Глазго, потому что она подталкивает меня к идее о «родственных душах». Она знала собаку, которая вела себя так, как будто пережила мистический опыт в прошлой жизни.
Я росла в Глазго, это были семидесятые; мы жили в многоквартирном доме в центре города, совсем рядом с управлением Клайд Порта. Наш дом и соседний были единственными, где жили люди. Тетя Эллис жила там вместе со своей семьей и дворняжкой Виски, который на вид был настоящей паршивой собакой с большой черной бородой. Он не был красавчиком, и мы все время смеялись над ним, но у него был добрый характер, и он прекрасно ладил с детьми. Его совсем маленьким взяли из приюта для кошек и собак, и в семье его очень любили.
У него была мания — каждый день ему обязательно нужно было выбраться из дома. Он практически выбивал дверь, пытаясь выбраться наружу, а потом сбегал вниз по лестнице и выходил на дорогу. Моя тетя проследила за ним и увидела, как он осторожно переходит дорогу следом за каким-нибудь человеком, потом проходит несколько поворотов и попадает на железнодорожную станцию в двух кварталах от дома. Он садился на платформу, как будто ждал чего-то или кого-то, — и так он делал каждый божий день! У него на ошейнике были написаны имя и телефон моей тети, поэтому иногда ей кто-нибудь звонил и просил забрать его, но в целом никто не возражал против его присутствия, предоставляя ему заниматься своими делами возле билетной кассы.
Дома Виски хорошо кормили, и никто на станции не подкармливал его, поэтому для нас оставалось загадкой, зачем он это делает. Пес игнорировал пассажиров и персонал станции — единственный человек, до которого ему было дело, был бродяга Фрэнк, Виски приходил в возбуждение, когда видел его, и вилял хвостом. Он ходил не только на центральную станцию, иногда он гулял на углу станции Квин-стрит и ждал чего-то там. Может быть, ему просто нравились поезда?
Однажды мы открыли местную газету — «Сандэй пост» — и увидели там фото старого уродливого Виски и заголовок «Дворняжка на станции», после которого шла история об этой «загадочной» собаке, которая ждала кого-то на центральной станции. Ждал ли он там своего хозяина или поезд из Эдинбурга, рассуждали журналисты, а может быть, он был просто реинкарнацией станционного охранника? Люди называли его современным Бобби из Грейфриаса. «Одинокое дежурство станционной дворняжки!» Мы смеялись не переставая — какая несусветная чушь!
Я была всего лишь маленькой девочкой, когда это было, но нам казалось все это довольно эксцентричным. Не знаю, зачем Виски торопился на станцию, но он делал это и в дождь, и в снег, и когда дул ветер, до тех пор, пока он не состарился и моя тетя не стала водить его на поводке, чтобы он не мог умчаться восвояси и наблюдать за поездами.
Ждал ли Виски своего прежнего владельца? Возможно. В конце концов, ему могли на самом деле нравиться поезда! Возможно, он искал кого-то, кто был частью его духовной группы, но был недостаточно просветлен, чтобы узнать его.
Природа реинкарнации такова, что сознание совершенствуется и растет благодаря каждой прожитой физической жизни. Все живое на этой планете обладает сознанием, и каждая жизнь совершает путешествие, начиная со своей последней инкарнации и заканчивая так называемой смертью. Мы все должны учиться через свой опыт и духовно расти. Если наши любимые животные переживают эмоциональный опыт, плохой или хороший, тогда есть надежда, что они учатся благодаря ему. Если они переживают любящие отношения с человеческим существом, тогда, так же как и у людей, между ними возникает связь, которая проходит через всю жизнь и сохраняется после смерти. Вот так возникают духовные группы (группы родственных душ).
Миллионы людей в этом мире верят, что мы проживаем много жизней вместе с теми душами, с которыми мы связаны и путешествуем по нашим жизням, и наши пути пересекаются снова и снова. Не имеет значения, какую физическую форму принимают эти души в той или иной жизни — монаха, овчарки или цирковой лошади!
У духовных групп есть свое собственное предназначение, которое делает их значительнее любого входящего в нее индивида. Единственная цель каждой духовной группы состоит в том, чтобы ее члены преподавали друг другу эмоциональные уроки, чтобы совершенствовать всю группу в целом и перенести ее на более высокий духовный уровень. Получаете ли вы свои уроки от животного или человека, неважно — до тех пор, пока вы принимаете и понимаете их, до тех пор каждый из вас будет достигать более глубокой степени мудрости, и каждый урок будет вести ко все большей осознанности.
Такие животные, как Чарли, приходят в нашу жизнь, чтобы коренным образом повлиять на нас, потому что учат нас чему-то истинному и являются частью нашей эмоциональной духовной группы. Любящие товарищи, сострадательные учителя, они наши настоящие друзья, которые разделяют с нами многие жизни.
Глава 11
Чарли
В декабре 2005 года, примерно через два года после того, как Чарли перенес травму позвоночника, во время путешествия по Америке мне приснился странный сон. Это был один из тех снов, которые никак нельзя назвать обычными и которые остаются с вами еще надолго после пробуждения. В этом сне я оказался в нашем доме недалеко от Глазго, стоя у большого окна в гостиной, как вдруг в него залетела огромная сова. Она не разбила стекло, и я помню, что подумал: «Должно быть, эта птица из мира духа». Снаружи, в саду, стоя под ветками сосны, за нами наблюдала Лэсси. Сова схватила Чарли и вылетела обратно в окно, набирая высоту и унося собаку, которую держала своими когтистыми лапами, однако я не почувствовал, что птица причинила ему боль. Лэсси не пошевелилась. Сон вызывал беспокойство, но не испуг или тревогу. Мне подумалось: «Почему это приснилось? К чему?»
Я возвратился из Соединенных Штатов и вернулся к своей привычной жизни в Шотландии, и больше не вспоминал об этом сне. Собаки были в отличной форме и наслаждались жизнью. Потом как-то я сидел на кухне вместе с Дронмой, она посмотрела на Чарли и сказала: «Он выглядит усталым». Он все утро бегал по холмам вместе с Мэг, к тому же начинал стареть, поэтому меня его состояние не очень удивляло, но что-то в тоне голоса Дронмы заставило меня внимательно его осмотреть. Чарли не просто заснул на полу, он очень тяжело дышал. Он не выпил огромное количество воды, как делал это обычно после пробежки. «Чарли, с тобой все в порядке?» — спросила Дронма, и в тот же самый момент у него из ноздри потекла тонкая струйка крови. Мне больше не требовалось никаких доказательств. Мы отвезли его к ветеринару, который лечил его много лет и хорошо знал.
Ей не понравилось то, что она увидела, пришлось оставить его на ночь, чтобы провести дополнительные обследования. На следующий день мы с Джимом вернулись, чувствуя себя так, как будто мы приговорены. Джим остался ждать в машине вместе с Мэг, а я пошел один. Врач поздоровалась со мной, и я увидел лежащего на боку Чарли на смотровом столе. Он даже не завилял хвостом, когда увидел меня. Вид у него был изможденный.
Ветеринар нахмурилась:
— Как ваша вторая собака?
— С Мэг все в порядке, — сказал я.
