Хосе Антонио Марина - Анатомия страха. Трактат о храбрости
— В своей книге[50] вы говорите, что считаете себя робким человеком.
— Да.
— А в чем это проявлялось?
— Ну, например, вернувшись из плена, я уже не понаслышке знал, что такое война. И тем не менее говорить на публику стоило мне большого труда.
— А сейчас?
— Я только недавно избавился от страха перед публичными выступлениями. Всегда возникали минуты некоего затруднения, замешательства. Совладать с этой особенностью моего характера мне помогли некоторые профессиональные навыки и стремление убеждать.
В молодости Жан-Поль Сартр написал знакомой девушке:
С характером мне не повезло, если, конечно, не считать природного ума. У меня натура старой девы: сентиментальная, пугливая и мягкая. Эти черты проявляются постоянно, и, стремясь их подавить, я веду себя искусственно. Никогда я не был самим собой, всегда что-то менял, переделывал. Никогда не знать мне счастья естественности.
5. Социальная фобия
Социальная фобия — это робость, делающая нормальное существование невозможным. Она вызывает тревогу, способную легко перерасти в панику. Избегающее поведение приносит облегчение, но может наложить отпечаток на всю жизнь человека, превратив ее в постоянное бегство от нежелательных ситуаций. В США эта аномалия занимает третье место в хит-параде психических расстройств, следуя за депрессией и алкоголизмом. Хотя, возможно, социофобии следует отдать малопочетную в данном случае пальму первенства, так как именно она зачастую приводит и к алкоголизму, и к депрессии.
Для социальной фобии характерны необычайно острые переживания. Само приближение пугающей ситуации может вызвать настоящий приступ паники. Область межличностных отношений — минное поле. Например, жертва социофобии говорит: „Повсюду только и слышно, что современное общество не позволяет людям общаться, как в старые добрые времена. Ничего подобного! Я вот всю жизнь только и бегаю от общения и могу вам сказать, что спастись от болтунов очень трудно, приходится постоянно быть начеку“. Беспокойство, которое испытывает социофоб, так велико, что при первой же возможности он предпочитает бегство: алкоголь, наркотики или любое другое поведение, облегчающее тревогу. Челнок разрушительного беспокойства снует без устали, окутывая мозг отравленной тканью. Хайме, отец семейства, страдающий социальной фобией, сидит без работы, что делает его положение еще более плачевным, так как ставит несчастного перед необходимостью забирать детей из школы. Вынести взгляды учителей и других родителей он может, только если предварительно выпьет. Однако же тревога быстро перестает бояться алкоголя, адаптируясь к нему, как насекомые-паразиты адаптируются к инсектициду. Однажды Хайме явился за детьми совершенно пьяным. Директор запретил отдавать ребят папаше, посчитав это опасным. На следующий день к обычной тревоге прибавился еще и стыд из-за случившегося, так что ежедневный поход в школу больше не представлялся возможным. Жена была на работе и понятия не имела, что происходит. Единственный выход, который нашел Хайме, — это, разумеется, бегство. Самоубийство? — спросите вы. Нет. А впрочем, не знаю. Больше злополучного папашу никто не видел.
Многие авторы, и среди них многоуважаемые составители Справочника по диагностике психических расстройств, проводят различие между социофобией и избегающим расстройством личности. Вероятно, они правы, но лично для меня это неочевидно.
6. Патогенные представления
Альберт Эллис, оригинальный и крайне влиятельный специалист в области психологии, стал основателем когнитивной терапии, в основе которой лежит убежденность, что многие психические расстройства вызваны неверными представлениями больного об окружающих и о себе самом; если их своевременно выявить и изменить, проблема будет решена. В одном из своих центральных трудов под названием „Как одолеть тревогу, пока она не одолела вас?“ ученый рассказывает о социальных страхах, преследовавших его в детстве и юности. Он отличался умом и прилежанием, но с трудом мог делать что-либо при большом стечении народа.
Однажды, — пишет Эллис, — когда мне было одиннадцать, меня наградили медалью за отличное знание Закона Божия; чтобы получить награду, надо было взойти на помост и произнести несколько слов благодарности в адрес директора школы. Я проделал все это, а когда сел на место, товарищ спросил меня: „Ты чего ревешь?“ От напряжения, вызванного необходимостью обращаться к залу, на глаза мои навернулись слезы, и показалось, что я плачу.
В студенческие годы Эллис решил бороться с тревогой, изрядно осложнявшей ему жизнь, и прибег к методам, которые впоследствии стали его главным открытием: рациональной эмоционально-поведенческой терапии. Ученый справедливо полагает, что эти три составляющие — чувства, мысли и действие — тесно связаны друг с другом.
Некоторые деформации восприятия, способные привести к развитию социальных страхов, нетрудно выявить. Это, например, чересчур категоричная установка „все или ничего“, „черное или белое“: „Я не смогу быть счастливым, если меня не оценят высоко все на свете“. Кроме того, здесь присутствует совершенно излишняя склонность драматизировать последствия: „Я не вынесу ни критики, ни замечаний“. Слова „не вынесу!“ могут оказаться магическими и вызвать незамедлительные последствия. Большое значение имеет также мнение субъекта о себе самом и своем умении справляться с трудностями. Люди, страдающие социальной фобией, считают себя не способными овладеть ситуацией.
Эллис полагает, что наибольший ущерб причиняют представления личности об обязанностях, долге и требованиях. Американский психолог Карен Хорни, например, писала о завышенных требованиях к себе самому, называя это „тиранией“: „Я непременно должен добиться совершенства во всем“, „Я обязан заслужить всеобщую любовь и одобрение“. Подобная установка носит деструктивный характер, ибо совершенно невыполнима и обрекает человека на неизбежный провал.
Специалист в области когнитивной терапии Аарон Бек также изучал „искажения мышления“, лежащие в основе расстройств социального поведения. Возможно, виной всему была резкая критика в адрес ребенка со стороны любимого им человека; в результате малыш стал думать: „Наверное, я плохой, раз родители так со мной обращаются“. Тут же рождается уверенность, что и остальные будут его ругать, а от нее рукой подать до стремления избегать всяческих контактов. Любое неодобрение воспринимается как заслуженное, и машина самокритики набирает обороты: „Я скучный“, „Я неудачник“. И перед любым соприкосновением с другими людьми мысли пациента автоматически принимают мрачную тональность: „Мне нечего сказать“, „Я только выставлю себя на посмешище“. Убежденность в своей ущербности заставит его прятаться, врать, притворяться. „Чтобы нравиться, приходится скрываться под чужой личиной“, „Узнают меня получше и тут же поймут, что я ничтожество“, „Нельзя подпускать людей слишком близко, а не то они меня раскусят“.
Положение осложняется тем, что лица, страдающие социальной фобией, имеют особые представления о том, как заслужить столь вожделенное одобрение окружающих. Они старательно избегают конфликтов. В ходе нашего анализа мы неоднократно встречались с подобными случаями: „Я просто обязан быть хорошим“, „Меня примут, если я сделаю, как велят“, „Не умею отказывать“. Такой человек все время ждет, что его вот-вот оттолкнут: „Ошибусь и всех разочарую“, „Он заметит мой промах и прогонит“.
О личностях зависимых мы уже говорили. Несчастные так нуждаются в других людях, что панически боятся одиночества и необходимости самостоятельно заботиться о себе. При мысли о предстоящих трудностях их начинает одолевать тревога и проявляется склонность к фобическим реакциям, продиктованная желанием привлечь к себе внимание и получить поддержку. При таком расстройстве имеют место примерно следующие установки: „Я не выживу один“, „Я не способен наладить свою жизнь“, „Если N меня бросит, я пропаду“. Большое значение имеют также представления о независимости: „Быть независимым значит жить в одиночестве“, „Независимые люди никого не любят и сами никому не нужны“, „Если любишь, то просто жить без этого человека не можешь“.
7. Краткий обзор методов лечения
Наиболее серьезные исследователи утверждают, что самые лучшие результаты при лечении социальных фобий дают методики ступенчатого приближения к объекту страха и когнитивное воздействие. Главной целью последнего является постепенное снижение чувствительности к ситуациям, требующим общения, к прямым контактам с людьми, к чужим оценкам. Как мы уже видели, существует немало установок, которые исподволь подпитывают наши страхи и которые когнитивная терапия помогает обнаружить и исправить. Широко применяются также специальные тренинги общения. Зачастую пациенты, страдающие социофобиями, лишены навыков, необходимых для жизни в обществе, не усвоили определенные сценарии поведения с окружающими и не умеют разрешать возникающие конфликты. Выше мы уже говорили о важности такой черты, как ассертивность — способность самоутвердиться, занять независимую позицию, противостоять давлению и отстаивать свои права. Высокая эффективность подобных тренингов при коррекции социофобий не вызывает сомнения, а вот медикаментозным средствам здесь отводится второстепенная роль.
