Дмитрий Узнадзе - Психология установки
Иную картину имеем мы в случаях применения меняющихся установочных экспозиций. Так, когда крыса получает в качестве установочных, вместо одних и тех же, ряд меняющихся в объеме объектов, оказывается, что возникающая в этих условиях иллюзия удерживается на протяжении достаточно длинного ряда экспозиций: контрастная иллюзия продолжает появляться даже на 20-25 критических экспозиций.
Нужно отметить и другую особенность установки, возникающей в условиях воздействия меняющихся установочных экспозиций; они обладают способностью транспонироваться на ряд аналогичных соотношений. Мы имеем в виду следующее: если выработать фиксированную установку на ряд соотношений степеней освещения, то установка транспонируется и на ряд соотношений, не имевших места в установочных опытах. Однако эти соотношения не должны резко отличаться от установочных, так как в случаях, в которых установочные экспозиции остаются без изменения, т. е. когда установка фиксируется путем повторного воздействия одного и того же установочного раздражителя, транспозиции почти никогда не бывает.
Не лишено интереса, что при применении рядов меняющихся установочных экспозиций обнаруживается следующее: когда применяется ряд в 10 экспозиций, то в этих случаях возникает контрастная иллюзия, которая не меняется до конца (грубо-статическая установка). Когда же Число экспозицийснижается до 4-5, картина получается иная, и, наряду с контрастными, активируются и ассимилятивные иллюзии, причем преобладают последние.
Что касается опытов по вопросу о стабильности установки, они дают следующие результаты: если давать крысе, у которой предварительно была выработана соответствующая фиксированная установка, ряд критических объектов на следующий день после проведения с ней установочных опытов, то оказывается, что фиксированная установка продолжает сохранять свою актуальность, и это повторяется, как правило, в течение еще 1-2 дней. Следовательно, стабильность фиксированной установки у белой крысы измеряется продолжительностью времени в 2-3 суток.
Установка у обезьян
1. Постановка опытов. В зоологическом саду в Тбилиси в настоящее время антропоидов не имеется. Поэтому пришлось ограничиться для опытов по установке лишь низшими обезьянами. Наша сотрудница Н. Г. Адамашвили провела эти опыты над двумя экземплярами капуцинов (над Вовой — 8 л. и Виви — 2,5 г.). Методика в принципе была та же, что и в наших обычных опытах по фиксированной установке. Она заключалась в следующем: в одной серии опытов, которая проводилась только с Вовой, обезьяна получала повторно в качестве установочных по паре экспозиций — одна с меньшим, другая с большим по размерам кормом. После ряда этих экспозиций обезьяна получала в критических опытах два одинаковых по размерам корма.
Кроме этого, была поставлена и вторая серия опытов — сначала с этой же обезьяной, а потом особенно с Виви, которая в опытах первой серии не принимала участия.
Сначала в течение полутора месяцев обезьяна проходила тренировочные опыты, которые были направлены на то, чтобы она привыкла реагировать различно на одинаковые и неодинаковые по размерам приманки; когда она получала неодинаковые но размерам приманки, она брала большую из них, а меньшая сейчас же удалялась от нее, в то время как одинаковые приманки она подбирала себе одну за другой. В результате этих тренировочных опытов из двух неодинаковых приманок обезьяна выбирала себе только большую, а меньшую не трогала. В случае же равных приманок она быстро, одним импульсом, отбирала их себе и пожирала одну за другой.
После этого начинались установочные опыты. Экспозиции продолжались достаточно времени для того, чтобы обезьяне можно было успеть подобрать обе приманки, если бы они показались ей равными по размерам.
2. К вопросу о наличии фиксированной установки у обезьяны. Несмотря на то что из предшествующих опытов ясно видно, что установка представляет собой бесспорный факт, который в принципе у животного так же доступен экспериментальному исследованию, как и у человека, все же прежде всего нужно поставить вопрос, имеем ли мы дело в результате опытов с обезьяной действительно с фактом установки или, быть может, речь идет здесь о явлениях, ничего общего с установкой не имеющих.
Прежде всего посмотрим, что мы имеем в этих опытах. Факты таковы: когда обезьяна получает два поля с кормом (в наших установочных опытах), она приучается подбирать больший по объему корм. В критических опытах, в которых ей предлагается на обоих полях корм одинакового объема, обезьяна в большинстве случаев подбирает корм с той стороны, на какой в установочных опытах помещался корм меньшего объема. По всем признакам мы имеем здесь дело с иллюзией объема, которая, по-видимому, и определяет поведение обезьяны. Мы знаем, что в основе этой иллюзии лежит фиксированная в предшествующих опытах установка. Следовательно, можно думать, что в этом случае мы имеем дело с нашей обычной иллюзией фиксированной установки.
В правильности этого положения можно не сомневаться, если иметь в виду, что аналогичные явления, как правило, имеют место и в опытах с людьми при исследовании их фиксированных установок. Еще менее можно в этом сомневаться, если вспомнить, что то же явление имеет место и у ряда животных — у кур и у крыс. Несмотря на это, все же было бы нелишне проследить все наиболее вероятные возможности иного разрешения задачи, стоящей здесь перед обезьяной.
Прежде всего нужно спросить себя, не представляют ли реакции животного в критических опытах результатов укрепления, фиксирования и механизации актов поведения, осуществляемых им в течение установочных опытов. Это предположение, естественно, может касаться лишь ассимилятивных иллюзий, возникающих у обезьян в этих условиях опытов. Что же касается иллюзий контраста, то, поскольку они имеют направление, противоположное установочным реакциям животного, это предположение, конечно, не может их касаться: здесь ведь возникают иллюзии, как раз противоположные тем, которые укреплялись, фиксировались и механизировались.
Но если этого не может быть по отношению к контрастным иллюзиям, то, нет сомнения, нельзя допустить эту возможность и в отношении ассимилятивных иллюзий: мы ведь знаем, что обе эти иллюзии представляют собой по существу явления одной и той же категории. Тем не менее попытаемся допустить, что ассимилятивные иллюзии представляют собой все же самостоятельное явление, ничего общего в этом случае не имеющее с иллюзиями контраста. Нельзя ли подумать, что они здесь должны быть понимаемы как результат фиксирования и механизации установочных экспозиций? Такое понимание этих реакций, быть может, было бы совершенно естественно и оно оправдывалось бы целиком, если бы в случае ассимилятивных иллюзий мы имели дело действительно с бесспорным, не вызывающим возражений повторением точно тех же реакций, что мы имели в установочных опытах.
Но так ли это? Анализ ассимилятивных реакций, возникающих в этих случаях, показывает, что речь идет здесь о реакциях троякого рода. Во-первых, мы имеем в данном случае дело с ассимилятивными реакциями, возникающими без всякого колебания, непосредственно за критическими экспозициями. Относительно их мы не имеем прямых оснований утверждать, что они являются результатом именно установочных экспозиций, а не простого фиксирования и механизации этих реакций. Поэтому все эти случаи мы можем оставить без внимания. Зато у нас есть два других случая, в которых не может быть сомнения, что мы имеем дело действительно с новой, адекватной, но не механизированной реакцией, повторяющейся лишь в силу ее фиксированности. Реакция характеризуется тем, что в одном случае ей предшествует совершенно явный период колебания, а в другом — такой же период колебания обнаруживается непосредственно за совершением акта реакции. Достаточно бросить взгляд на структуру этих реакций, чтобы убедиться, что они не имеют случайного характера, что, наоборот, в обоих этих случаях мы имеем дело определенно с реакциями выбора. Объяснить иначе факт наличия колебаний перед и после реакций было бы совершенно невозможно.
Итак, мы видим, что предположение о возможности объяснения реакций животного фактами фиксации механизированных актов поведения не находит достаточного основания.
Другое объяснение может быть таковым: поведение обезьяны определяется тем, что она в установочных опытах привыкает реагировать на раздражение «слева». Ее реакции представляют собой поэтому просто реакции привычки на определенную ориентацию в пространстве. Но нам достаточно вспомнить тот же факт своеобразной структуры реакций животного, чтобы убедиться, что это предположение не имеет достаточно оснований. Я имею в виду наблюдения, в которых реакции животного сопровождаются, как мы видели выше, явными фактами колебаний. Если бы реакции эти представляли собой простую последовательность привычных движений, то факты колебаний, конечно, не имели бы в них места. Это положение следует считать совершенно бесспорным, если вспомнить, что в этих опытах мы имеем дело не только с ассимилятивными, но еще чаще с контрастными иллюзиями, которые имеют локализацию, конечно, всегда в противоположном привычному направлении.
