Соционика. Умение общаться эффективно - Калинаускас Игорь Николаевич
Если говорить о совместимости, к примеру, в семейной жизни, все зависит от того, какую модель семьи вы предпочитаете – дополняющих, активаторов, зеркальных. Для уюта всегда хорош дополняющий: сами производим, сами тут же потребляем, действительно для уютной жизни. У «Жуковых» это будет «Есенин» (он же «Тутанхамон»), а у «Наполеонов», естественно, «Бальзак». Они любят информированных помощников, умных – значит, информированных. Они защищают им 3-ю функцию. А здесь внушаемость та же самая, то есть они себя не знают, не осознают свой внутренний мир, что тоже хорошо, потому что не мешает. Вот с Жозефиной у Наполеона Бонапарта так и было.
«Габен» и «Дюма»
Сенсорно-логический интротим «Габен» и сенсорно-этический интротим «Дюма». Выше уже говорилось о 1-й функции субъектная сенсорика – это люди, которые могут объяснить врачу, как их лечить, они абсолютно уверены в своих ощущениях, и говорить им «не делай этого, это вредно для твоего здоровья» абсолютно бесполезно. Кроме агрессии, это ничего не вызывает. Я знаю, что я делаю. Раз знаешь, так делай. 1-й функции трудно возражать.
«Дюма» в данном случае название очень подходящее, потому что умение построить интригу, умение манипулировать отношением других людей к себе – это у них творческая функция (2-я), поэтому они хорошо описывают отношения людей, рассказывают об этих отношениях, но при этом в центре почти всегда оказывается сам рассказчик.
Что касается 3-й функции, у них это понимание, поэтому они всю жизнь собирают информацию, как все, для защиты 3-й функции, чтобы разбираться, быть в курсе, понимать.
Кстати, очень важная деталь: все интротимы стремятся загородиться от внешнего мира через одного человека. То есть они все внешнее получают от одного человека. Это не значит, что они однолюбы (однолюбы – «Штирлицы», потому что логика должна быть одна, и это логика поведения), а интротимы просто вешают все заботы и решение проблем на одного человека, а сами занимаются собой. Это всегда очень четко видно, потому что для них это важно по жизни. У экстратима обычно множество знакомых, друзья, полудрузья, товарищи, подруги – в общем, целый мир из окружающих его людей, а у интротима реально всегда какой-то один человек, в силу которого, в разум и прочее он верит, как в партию, и все. И вот спрашиваешь его о чем-нибудь, а он в ответ: «Сейчас спрошу у…»
Минус на 3-ю функцию – не дай бог сказать: «Ну и глупый ты…» – всё! Вегетативно-сосудистая реакция, а психологически – реакция избегания. Слабый человек – так слезы, грезы и так далее и прочее по списку.
4-я функция – сказочная, поэтому здесь они всегда ищут некую мистическую, оккультную, эзотерическую, философскую систему, которая доказывает, что возможен идеально сделанный целостный, непротиворечивый мир. Утописты такие. И вот они ищут тех, кто им выдаст такую утопию, и тогда все становится для них на свои места. При пассивной защите, при невозможности примкнуть к какой-либо философии они очень любят комфорт, всяческие звания, как барон Мюнхгаузен… Или вот Портос из «Трех мушкетеров» – типичный такой «Дюма». Но если ресурсов у них не хватает, то они находят другой способ выделиться, становясь внезапно этакими стоиками и аскетами. Все очень скромно, бедненько, но чистенько, все в таком духе. Как в анекдоте: зашел новый русский в Эрмитаж, ходил, ходил, потом к бабушке-смотрительнице подошел: «Да, бедненько у вас, но чистенько».
Теперь «Габены». Что тут можно сказать? Что обычно у них всегда возникает проблема востребованности. То есть если нет информации, в которой заинтересованы окружающие, не понимания, а именно знания, то у них большие проблемы с чувством реализованности. Поэтому либо они добывают – надо им помочь в этом – какую-нибудь очень экзотическую, уникальную информацию, на которую спрос пусть небольшой, но постоянный, либо они учатся, учатся, учатся, узнают, узнают, набивают себя информацией, чтобы все знать. Хочу все знать. «Орешек знаний тверд, но все же мы не привыкли отступать. Нам расколоть его поможет киножурнал „Хочу все знать"». Вот это они: хочу все знать. Сказать: «Вот это я не хочу знать» – для них почти невозможно.
3-я функция – субъектная этика. То есть если ему что-то не нравится, то он для самого себя – плохой. Поэтому идеальное для таких людей состояние – вечная влюбленность. Постоянное чувство влюбленности в человека, в ситуацию, в атмосферу – во что-нибудь он обязательно должен быть влюблен. Тогда хорошо, тогда он молодец. Поэтому при первой же возможности они окружают себя людьми, которые им симпатичны. Поэтому могут промахнуться в профессиональной области – люди-то симпатичные, а профессионалы никакие. Лучше работать в одиночку. И сами себя стимулируют они совершенно спокойно.
И опять же объектная интуиция (на 4-й функции), то есть мечта подсознательная, неосознаваемая об идеальном мире и, соответственно, склонность к поиску оккультной, философской, религиозной или еще какой-нибудь системы, которая виртуально заменит безобразие мира реального. Вы понимаете, как трудно жить человеку с такой функцией? Где ему взять плюс, если мир заведомо далек от идеала? Естественно, создается виртуальная идеальность. Такой человек, не имея рядом дополняющего, создает себе психологический фантом, некую субличность, и начинает себя же определять как дополняющего. Мы и такое можем, люди.
Человек – это потрясающее, уникальное существо. А мы сейчас описываем лишь маленькую его часть, умозрения то есть, но и этого достаточно, чтобы мы не просыпаясь обслуживали все свои потребности. Поэтому, когда в эзотерических текстах говорится о механическом человеке, о спящем человеке, зачастую эти тексты недалеки от истины.
Осталось у нас четыре типа, так называемые интуитивные, у которых на 1-й функции находится «интуиция». И тоже посмотрим, как они оттеняют друг друга в качестве «соционических родственников»: «Дон Кихот и «Гексли», «Есенин» и «Бальзак».
«Дон Кихот» и «Гексли»
Экстрапгимы интуитивно-логический и интуитивно-этический. «Дон Кихот» и «Гексли». 1-я функция – объектная интуиция, то есть, образно говоря, поиски совершенного мира. Как, находясь в несовершенном мире, не стать злобным, агрессивным с такой 1-й функцией, на которую постоянно попадают минусы? Есть только один кардинальный выход из этого положения – создать этот мир. Поэтому данные два типа склонны к тому, чтобы или вычленить из общего пространства жизни некую территорию, на которой они создают свой идеальный мир, или же этот идеальный мир создать путем интерпретации существующего, то есть для них на самом-то деле мир совершенен, лучший из возможных, просто мы этого не видим в силу суетности… Возможны разные вариации.
Для этих двух типов самое сложное состоит в том, что происходит снаружи, – они еще экстратимы, ориентированы на внешнюю ситуацию – постоянно идет минус, то есть автоматически провоцируется агрессия. И в зависимости от воспитания, личности, а не от информационного метаболизма эта агрессия может превратиться в активность повышенную, в деятельность, насаждающую идеальный мир, доказывающую, что он совершенен. Им необходимо все-таки создать что-то совершенное, иначе их агрессия увеличивается. Это революционеры, которые все время все усовершенствуют и всем недовольны, потому что видят несоответствие идеалу. Это воинствующие идеалисты, находящиеся в постоянной борьбе за идеал. Причем их собственный идеал, это же 1-я функция. Если они считают, будто что-то совершенно, никто не сможет их переубедить.
В этом сложность таких людей. Это их уязвимость в нашем мире. Именно поэтому они очень часто уходят во всякие духовные поиски, пытаются создавать коммуны, общины, то есть замкнутый мир, который существует как целое. Они очень чувствительны к нарушению гармоничности.
2-я функция, творческая, продукт. Интуитивно-логический «Дон Кихот» это понимание. Чем многограннее возможности понимания, интерпретации и прочее, тем им легче. Люди с таким информационным метаболизмом в идеале стремятся к деятельности, в которой востребовано их понимание. Не просто знания, эрудиция, а именно понимание, то есть их личный взгляд. Поэтому они любят работать в пограничных областях, на стыке разных наук, на стыке различных видов деятельности, они чувствительны ко всему новому, поскольку именно про что-то новое можно сказать: «Многие этого еще не понимают, а я могу понять и объяснить».
