KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Научные и научно-популярные книги » Психология » Джеймс Холлис - Призраки вокруг нас. В поисках избавления

Джеймс Холлис - Призраки вокруг нас. В поисках избавления

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Джеймс Холлис, "Призраки вокруг нас. В поисках избавления" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Во что нам остается верить, если не в наш внутренний путеводный свет? Многие доверяли себя воле Божьей, но легко ли отличить голос Бога от обманчивого комплекса? Как можно «пройти», «пережить», если мы до сих пор не понимаем, где «Я», а где «не Я»? Как нам не затеряться и не запутаться в мириадах голосов, постоянно щебечущих у нас над головой? Как нам, в конец концов, понять, что мы – это не история, а постоянно расстилающееся впереди путешествие?

Приведем несколько показательных примеров. Мать Луизы была нарциссичной и доминирующей, а отец – в большей степени пассивным. Вскоре Луиза стала рабой следующего императива: она бессильна и нуждается в Другом, но при этом она должна быть милой и постоянно делать вид, что у нее все прекрасно. Конечно же, она стала социальным работником и всю свою взрослую жизнь служила двоякой цели. Ей пришлось осознать, что муж стал ей лишь заменой матери, что разрыв с ним был неизбежен, что надо начинать все заново и перестать тащить груз прошлого и истории с дежурной улыбкой на лице. Все это произошло до начала психотерапии. Она вышла замуж во второй раз, но старая депрессия возвратилась. Во втором браке она выполняла роль пассивного агрессора, что было для нее совсем не характерно. Старый архаичный императив бессилия сохранялся, однако стремление к некоему равенству в отношениях выразилось в попытках пассивно-агрессивного манипулирования. Этот новый образ не нравился ей, ведь она все равно продолжала служить своему бессилию. Таким образом, она вновь оказалась в омуте депрессии, в до боли знакомой яме беспомощности. Луиза знала, что это был ее ад. Она могла вторить мильтонову Сатане: «Везде в Аду я буду. Ад – я сам»[76]. Или причитать вместе с Кристофером Марло: «Где мы, там ад; и, там где ад, должны мы вечно быть»[77]. Но Луиза начала осознавать, что, помимо матери, отца, мужей, в ее жизни постоянно присутствует еще одна фигура – она сама. Это на первый взгляд простое признание очень важно, так как является первым шагом, первой попыткой выбраться из ада. Как писал Юнг, мы «так же одержимы патологическими состояниям, как любая средневековая ведьма… Тогда они говорили о Дьяволе, мы же называем его неврозом»[78].

Пока у нашего демона нет имени и, никем не узнанный, он продолжает плести паутину в дальних уголках бессознательного, мы будем ему подчиняться. Но этот демон – наш навязчивый призрак, воплощенная феноменологическая встреча с жизнью, ее силой и ее императивами. Луиза не хотела быть навеки приговоренной к этому сценарию и уговорила мужа вместе пойти к психотерапевту. Сначала она исповедалась во всем, что считала низким и недостойным, прежде всего, во внутренней тяге компенсировать детское чувство бессилия в близких отношениях с людьми. Затем она рассказала о своем чувстве стыда, об огромном желании выстроить отношения, основанные на доверии. К счастью, ее муж проявил понимание и способность к эмпатии, и вместе они, на свой страх и риск, раскрылись, стали уязвимее, но и надежнее друг для друга. (Сначала им нужно было осознать, что вера в себя – необходимое условие доверия другому, а значит, им нужно было понять, что внутренняя истина всегда доступна и что ее нужно защищать от внешнего и внутреннего давления.) Они поняли также, что все то, что прежде их защищало и оберегало, теперь ограничивает их, привязывая к закостенелым сценариям.

Какой бы очевидной вся эта ситуация ни казалась со стороны, каждый из нас должен сознаться в похожих слабостях, в бессознательной приверженности своему тоталитарному теневому правительству. Внутри каждого из нас есть свой Видкун Квислинг[79], который во имя амбиций или бессердечной целесообразности, не моргнув глазом, продаст наши души за безопасность. И после нескольких таких сделок каждая последующая будет даваться все легче. Пока мы не достигнем срединного перевала жизни, пока наше Эго не станет сильнее, мы не сможем противостоять призракам, этим нашим внутренним диктаторам и коллаборационистам, чьи приказы мы выполняем.

Приведу еще один пример из жизни человека, который никогда не считал себя героем. Однако его битва с призраками прошлого – пример для всех нас. Чарльзу пятьдесят пять лет, он бизнесмен, вырос в очень конфликтной семье. Его отдушинами в тяжелые годы детства были спорт и интеллектуальные упражнения. Однажды он попал под влияние представителей Церкви, и сам чуть не стал священником. Церковь предлагала ему модель любящей семьи и давала возможность реализовать человеколюбивые планы. Но вскоре и в этой семье ему стало неуютно. Ему показалось, что церковники не собирались помогать ему в его устремлениях, а думали лишь о собственных интересах. Тем не менее, годы духовного воспитания и индоктринации навсегда запечатлелись в его психике. Он женился на хорошей женщине, они создали большую добрую семью. Однако его духовные устремления не угасли, и в возрасте пятидесяти лет он обратился к психотерапевту. Дисциплинированность и увлеченность Чарльза способствовали весьма интенсивному анализу сновидений и моделей отношений. Всю жизнь он, как и все мы, либо служил скрытым императивам, либо пытался убежать от них. Подобно всем нам, Чарльз искал разрешения на то, чтобы начать жить своей жизнью, следовать призывам души.

Интуитивно понимая, что первостепенная задача второй половины жизни – это восстановление личного авторитета, Чарльз принялся за то, что в юности казалось непосильным. Став более скептичным, но сохранив отпечаток былых, некогда могущественных надежд и устремлений, он возвращается на путь духовного развития, и призывает его к этому сновидение, действие которого разворачивается в его родном городе.

Я снова в Цинциннати, готовлюсь к участию в марше. Он проходит в нескольких кварталах от архиепархии. Я присоединяюсь к маршу, но, проходя мимо епархии, вижу, что она окружена гетто. Священник заходит в гетто, в один из домов, потому что его вызвала одна престарелая черная женщина.

Размышляя над сновидением, Чарльз вспомнил, что всегда восхищался социальной миссией Церкви, ее общественной сознательностью. Будучи молодым человеком, он искал внешнего авторитета и учителя. Взрослея, он сам постепенно становился авторитетом и в конце концов перерос эту потребность. Однако его приверженность социальной справедливости осталась прежней.

Несколько лет назад Чарльз пережил очень серьезную операцию, которая не только спасла ему жизнь, но и стала призывом к верности своему пути индивидуации. Подтверждением этого выбора и возрастающей веры в себя стал сон, в котором он ведет духовный диалог с лечащими его хирургами. Большинство из них считают его случай безнадежным, однако он спорит с ними на равных. Это – крик из юности, требующий признания собственного авторитета. Кто лучше нас знает, чем нас «лечить»? Достигнув высокого уровня сознания и уверенности в собственной истине, мы больше не будем спрашивать других.

В другом сновидении Чарльз оказывается вместе со своей многочисленной семьей. Он любит детей, но в то же время понимает, что семья отнимает много сил и времени, не позволяя вернуться к духовным исканиям. В сновидении он вместе с женой и детьми, они собираются участвовать в некой групповой игре, но он просит на него не рассчитывать. В то же мгновение он вдруг видит прекрасного младенца, играющего с бабочкой. Ребенок играет с бабочкой совсем в другую игру, он смеется и улыбается.

Никто из нас не обладает достаточным воображением, чтобы сознательное такое сочинить. Но по ночам подобные истории приходят к нам из областей, весьма удаленных от сознания Эго. Заметьте, каждое из этих сновидений призывало Чарльза к дифференциации между его личным наваждением, его историей и его подлинной сущностью. «Семейный» сон вовсе не призывает к отказу от семьи, но говорит о том, что «его» игра не должна быть групповой, коллективной, а чем-то более фундаментальным. Прекрасный ребенок – это та часть его, которую он (как и все мы) оставил, о которой забыл в процессе социальной адаптации. Это – бессмертный ребенок, архетип бытия, жизни этой и жизни иной, олицетворение внутренних способностей к развитию. Бабочка – один из древнейших символов души, то есть психики, которая играет с ребенком. Спонтанная вовлеченность ребенка в игру, психическую игру, это то, что все мы забыли, от чего отказались. Но это требует выхода из глубин, восстановления своих прав. Восстановление себя – существенный процесс для второй половины жизни Чарльза. Если мы не пойдем на это добровольно, боги патологий затащат нас туда силой. И даже после этого мы способны убежать, отказаться от возвращения домой. По какой причине мы не принимаем это приглашение – загадка, но это, скорее всего, связано с детским осознанием собственного бессилия перед лицом мира и его императивов, требующих приспособления к внешним авторитетам. Но, поступая так, мы теряем связь с изначальной душой, этим существом, которое тоже нужно кормить, ведь в этом падшем мире только оно способно нас исцелить. Многие ли из нас, подобно Чарльзу, добровольно пытаются вернуть потерянную душу? Куда чаще нас пугают страдания, трудности этого пути. Но так или иначе боги ждут, когда же мы очнемся, высветимся, покажем себя.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*