Лев Шильник - Шизо и Цикло. Присмотрись, кто рядом с тобой. Психологический определитель
В среднем в популяции гипоманиакально-депрессивная циклотимия встречается у четырех человек на тысячу, а вот у творчески одаренных людей эта цифра больше по крайней мере в 10 раз – четыре человека из ста.
5 Ума палата. Нам остается рассмотреть последний эфроимсоновский стигмат – высоколобость. Осевая линия эволюции – наращивание мозговой мощи. Допотопным гигантам с чудовищной мускулатурой и крошечным мозгом рано или поздно приходилось уступать дорогу своим более сообразительным собратьям. Столбовая дорога из прошлого в будущее пролегла мимо туповатых исполинов; равнодушная природа безжалостно спихнула их на обочину.
Хотя человек по относительному весу мозга и не стоит на первом месте среди млекопитающих (по этому показателю нас опережают, например, дельфины), тем не менее у Homo sapiens самая большая относительно всего мозга кора и самая богатая сеть связей между нейронами. Вдобавок природа нас снабдила уникальным корковым инструментом – лобными долями. Конечно, лобные доли имеются и у приматов, но у человека их архитектоника и удельный объем несопоставимо превосходят обезьяньи аналоги. Лобные доли – это своего рода мозг над мозгом. Они организуют нашу сложную и гибкую оперативную память и обеспечивают глубину и целенаправленность внимания. Они являются органом самосознания, критичности и социального интеллекта, наконец, по единодушному мнению едва ли не всех нейрофизиологов, с ними связаны творческие потенции человека. Одним словом, лобные доли – это средоточие того, что выдающийся русский психиатр Корсаков в свое время назвал «направляющей силой ума».
В случаях так называемой лобной недостаточности (при болезнях, оперативных вмешательствах, травмах, когда разрушаются связи между лобными долями и другими отделами головного мозга) сразу же пропадает то, что принято называть творческой жилкой. Такой человек может прекрасно справляться с прежней привычной работой, сохранять и даже совершенствовать профессиональные навыки, но принципиально новая задача окажется ему не по зубам. Новую специальность он не освоит и никогда ничего не откроет и не изобретет. Всяческая оригинальность и нетривиальность улетучиваются без следа.
Легкую лобную недостаточность можно наблюдать у так называемых «салонных дебилов». Эти люди могут иметь прекрасную память, быть прилично образованными, практичными, расчетливыми и хитрыми. Нередко они без особого труда получают высшее образование и обладают неплохими узкоспециальными способностями, например шахматными или музыкальными. До поры до времени они даже могут производить весьма выгодное впечатление на окружающих, пока вдруг неожиданно не обнаруживается блистательная трафаретность и банальность их мышления во всем, что требует сколько-нибудь нестандартных решений. Одним словом, это недалекие люди, напрочь лишенные всякой оригинальности, без конца повторяющие общеизвестные трюизмы. А иногда весь дефект сводится к недостатку чувства юмора.
По мнению многих антропологов, как раз более совершенная организация лобных долей помогла людям современного типа победить в эволюционной борьбе палеоантропов, больше известных под именем неандертальцев. При изучении эндокранов (отпечатков борозд и извилин на внутренней поверхности черепной крышки) выяснилось, что, несмотря на точно такой же или даже больший, чем у современного человека, головной мозг, лобные доли у неандертальцев были гораздо примитивнее, что не могло не сказаться, в частности, на стабильности их социального поведения. По всей видимости, неандертальские коллективы были более неустойчивы и «атомизированы», чем аналогичные сообщества Homo sapiens.
Как бы там ни было, но вряд ли нужно доказывать, что сам по себе большой лоб еще вовсе не гарантирует высокого интеллекта. Однако выявленная нами тенденция преимущественного развития головного мозга и особенно его лобных отделов позволяет заподозрить статистически значимую корреляцию между высоколобостью и уровнем интеллекта. Изучая портреты выдающихся исторических деятелей, ученых, писателей и музыкантов, нелегко игнорировать очевидное гигантолобие Бетховена, Мольтке, Листа, Наполеона Бонапарта, Шекспира, Вольтера, Гёте. И хотя Декарт, Мюссе или Гегель были низколобы, но зато отчетливо высоколобыми предстают перед нами Гумбольдт и Кант, Дарвин и Пастер, Ломоносов и Мендель.
Эфроимсон рассказывает об исследовании, которое он провел, просматривая пятитомную монографию В. Зейдлица «600 портретов выдающихся людей», составленную в 80-х годах позапрошлого века. Отбраковав негодные изображения (когда нельзя было однозначно определить высоту лба), он разделил всех оставшихся на пять групп: низко-, средне-, высоко-, очень высоколобые и гигантолобые. Далее Эфроимсон пишет: «Низколобым из всех персонажей В. Зейдлица оказался лишь Альфред де Мюссе. Оставшиеся 204 портрета включали 33 человека (15 %) среднелобых, и среди них исключительно одаренные люди: Моцарт, Шуман, Лессинг... Некоторые просто высоколобы (56 человек). Среди них – Пётр I, Паскаль, Джордж Вашингтон, Байрон, Гейне... Однако подавляющее большинство (96 человек) – очень высоколобы. В гигантолобые „попали“ Альфиери и Сервантес, Монтень и Вольтер, Дидро и Гюго (всего 18 человек). Следовательно, гигантолобых и очень высоколобых на эту „выборку“ пришлось больше половины.
Сходный результат дал просмотр почти 500 фотографий «Энциклопедического музыкального словаря». Неплохим «контролем» оказалась книга немецкого исследователя Е. Раквица «Помогшие изменить мир». Среди 26 героев этой книги высоколобы Леонардо, Т. Мюнцер, Парацельс, Лессинг, Руссо; гигантолобы Дарвин, Циолковский, Ломоносов. Правда, у шести лоб закрыт...»
Таким образом, остается сделать вывод, что, хотя нам известны выдающиеся персоны с невысоким лбом и легким мозгом (например, Эдгар По или Анатоль Франс, объем мозга которого сопоставим с мозгом питекантропа), статистически среди гениев и ярких талантов все-таки преобладают высоколобые. Их удельный вес среди великих ощутимо превосходит аналогичный показатель для популяции в целом. Между прочим, в народе высокий лоб всегда считался признаком большого ума. И наверное, совсем не случайно в Англии интеллектуалов зовут «высоколобыми», а в Америке – «яйцеголовыми»...
Повторим, что абсолютизировать высоту лба и вес мозга не надо хотя бы потому, что крайние пределы объема черепа младенцев определяются размерами женского таза. Но некая статистически достоверная корреляция здесь все же присутствует. Эстеты начинают кривиться и морщить нос, когда фантасты рисуют им облик человека далекого будущего с громадной головой, субтильной фигурой и укороченным позвоночником. Такая эволюция не по душе многим, хотя не следует сбрасывать со счетов соответствующую трансформацию эстетических норм. Прекрасные лбы большинства гениев достаточно красноречиво свидетельствуют, куда клонит природа.
В заключение нам хотелось бы немного расширить пятичленную конструкцию В. П. Эфроимсона. Рассмотрев достаточно подробно выдающихся циклотимиков, он почему-то ни слова не сказал о шизоидах, располагающихся на другом полюсе кречмеровской шкалы. Между тем их вклад в мировую культуру трудно переоценить. Людей с шизоидной организацией психики можно без особого труда в избытке обнаружить практически в любой сфере человеческой деятельности.
Прежде всего вспомним, что шизоид – это ни в коем случае не душевнобольной, а вполне нормальный субъект. Наличие так называемого шизорадикала означает только одно: если его носителю будет суждено психически заболеть (что, разумеется, вовсе не предопределено фатально), то с высокой степенью вероятности это будет психоз шизофренического круга. Другими словами, шизоидность (как, впрочем, и циклоидность) – это особенности характерологии, особый тип организации психики и постижения мира, некая потенция, могущая при неблагоприятном развитии событий увенчаться душевной болезнью – шизофренией в первом случае и маниакально-депрессивным психозом – во втором.
В психиатрии есть такое понятие – философская интоксикация. Это нормальное состояние юного ума, на который в один прекрасный день обрушиваются все проклятые вопросы мироздания. Что есть мир и человек в нем? Было ли у мира начало и будет ли у него конец? Конечна ли Вселенная? Есть ли жизнь по ту сторону смерти? Подобный возрастной кризис переживают многие, и плох тот ум, который хотя бы раз не попытался объять необъятное. Но с течением времени жизнь входит в накатанную колею, и высокие абстракции вытесняются на периферию сознания. Реальный мир с его весомой и зримой вещностью начинает заявлять о себе все более властно. Излишне затянувшуюся философскую интоксикацию некоторые психиатры считают одним из ранних симптомов латентной шизофрении.
