Волес Диксон - ДВАДЦАТЬ ВЕЛИКИХ ОТКРЫТИЙ В ДЕТСКОЙ ПСИХОЛОГИИ
Ход эксперимента
Процедура исследования была той же самой, что и в эксперименте 1. Каждая видеозапись с каждым из актеров показывалась Саре практически до конца, за исключением последних пяти секунд. После остановки видеозаписи Сару просили выбрать между фотографией с благоприятным исходом и фотографией с неблагоприятным исходом для каждого из актеров. По окончании очередного сеанса в комнату возвращался тренер и давал Саре награду за любой сделанный ею выбор. Другими словами, вариантов, которые расценивались бы как неправильные, не было.
Результаты и обсуждение
Удивительно, но когда в качестве актера выступал Кит, который был любимым тренером Сары, она в восьми случаях из восьми выбрала для него благоприятный исход. Но когда в качестве актера выступал Билл, она в шести из восьми случаев выбрала для него неблагоприятный исход. Это было практически так, как если бы она задавала себе вопрос: «Хм, чего бы я хотела, чтобы произошло с человеком, который мне нравится, и с человеком, который мне не нравится?» В целом, кажется, что Сара способна понять, что хочет сделать актер, то есть у нее есть некоторые знания о ментальном состоянии актера. Но, кроме того, по-видимому, У нее есть также некоторые идеи о том, чего бы ей хотелось, чтобы произошло с человеком, в зависимости от того, как сильно он ей нравится. Общее обсуждение
Результаты данных экспериментов позволили Премаку и Вуд-роффу прийти к весьма гипотетическому выводу, что шимпанзе могут обладать способностями к формированию, по меньшей мере, очень простой концепции о душевном мире. Хотя этот вывод о ментальной силе шимпанзе далеко неоднозначен, ученые проявляют заведомую осторожность, когда речь заходит о смелых революционных заявлениях. Премак и Вудрофф порекомендовали, прежде чем делать более основательные выводы, сначала провести ряд необходимых дополнительных исследований. К сожалению, здесь нет места для обзора всех их работ. Но большая часть этих исследований предвосхитила многие исследовательские работы, проводимые современными детскими психологами с целью изучения концепций о душевном мире.
Например, Премак и Вудрофф написали о том, как их методику можно легко адаптировать для того, чтобы выяснить, знают ли шимпанзе что-нибудь о ментальном состоянии знания. Как мы уже видели, их исследование с участием Сары позволяет предположить, что у шимпанзе есть способность приписывать людям-актерам ментальное состояние желания. То есть Сара знала, что Кит и Билл хотели сделать. Но данное исследование ничего не говорит о том, знала ли Сара, что же знали Кит и Билл. Поэтому Премак и Вудрофф предложили провести в будущем исследование, при помощи которого можно было бы проверить, может ли шимпанзе ощутить разницу между знанием взрослого и знанием ребенка о ситуации, требующей решения. Например, если шимпанзе увидит, что довольно-таки маленький ребенок увлечен решением задачи поиска бананов, то будет ли шимпанзе более предрасположен к ожиданию неудачи, чем в случае, если бы этот шимпанзе увидел, что решением той же задачи поиска бананов занят взрослый? Если это так, то мы получили бы доказательства того, что шимпанзе знают о том, что дети знают не столь же много, сколько взрослые. Подобное открытие могло бы означать также и то, что шимпанзе знают кое-что о том, как знание развивается]
Кроме того, Премак и Вудрофф показали, как можно проверить, знают ли шимпанзе о том, является ли человек лгуном или он просто неосведомлен (liar or just a fool — термины авторов) Ко времени публикации их статьи в 1978 году Премак и Вуд-рофф были заняты изучением знания шимпанзе о лжи. Суть их методики состояла в том, что шимпанзе пыталась отыскать контейнер, в котором находилась награда, среди 100 светонепроницаемых контейнеров. Хитрость заключалась в том, что перед тем как шимпанзе делала выбор, либо «лгун», либо «неосведомленный» советовал ей, какой контейнер выбирать. «Правильным» контейнером был контейнер, в котором лежала награда (правда, в точности неизвестно, что именно использовалось в качестве награды). Разница между лгуном и «неосведомленным» в данном исследовании была в том, что шимпанзе знала, что лгун знает, в каком из контейнеров лежит награда, поскольку шимпанзе видела, что лгун присутствовал там, где пряталась награда. Шимпанзе было также известно о том, что «неосведомленный» не знает, в каком из контейнеров лежит награда, поскольку она видела, что этот человек не присутствовал там, где пряталась награда. Как лгун, так и «неосведомленный» высказывали шимпанзе неправильные предположения о том, какой из контейнеров следует выбирать; лгун давал неправильные советы в 100% случаев, а «неосведомленный» — в 99% (поскольку ему иногда случайно везло). Важным был следующий вопрос: «Разовьются ли у шимпанзе разные установки по отношению к двум этим людям?» Очевидно, что так оно и оказалось. Премак и Вудрофф описали это так: «Уже после двух или трех опытов с участием [лгуна], агрессивные проявления [Сары] в его адрес были такими, что мы посчитали опасным продолжать эксперимент. Игрушки и прочие объекты, лежащие рядом с клеткой, многие из которых были острыми и тяжелыми, стали проноситься на опасно больших скоростях мимо [лгуна], едва его не задевая».
Имея такие результаты, сложно не прийти к выводу, что Сара знала, что лгун знал, и начинала злиться, когда лгун поступал так, как если бы он не знал.
Выводы Хотя сложно определить точное место, с которого современные исследования концепции о душевном мире стали занимать видное положение, практически нет никаких сомнений в том, что где бы это ни произошло, опубликованная в 1978 году статья Лремака и Вудроффа должна находиться где-то поблизости. ^ склонен считать эту статью самой созидательной статьей, исходя из того, что столь много специалистов в области детской психологии называют ее одной из самых революционных исследовательских работ и выбирают ее в таком качестве. Но не принимайте мои слова просто на веру; что уж я вообще знаю? Известный историк и исследователь концепции о душевном мире Джон Флейвелл (John Flavell) также считает, что статья Према-ка и Вудроффа явилась истоком волны исследований по рассматриваемой проблеме.
Но также понятно, что и другие исследования были движущей силой, вносящей вклад в формирование ажиотажа вокруг концепции о душевном мире. Главным среди них было знаменитое исследование, проведенное австрийскими психологами Джозефом Пернером и Гейнцем Виммером в 1983 году (Josef Perner and Heinz Wimmer). Их классическая работа, вероятно, столь же искусная, что и исследование Премака и Вудроффа, была построена вокруг одного простого вопроса: «Что думают дети о том, что думают другие дети?» Флейвелл тонко описывает исследование Пернера и Виммера: Психолог показывает пятилетнему ребенку коробку из-под печенья, на которой нарисовано печенье, и спрашивает у него, что находится внутри нее. «Печенье», — ответ тут же готов. Затем ребенок заглядывает в коробку и, к собственному удивлению, обнаруживает, что на самом деле там лежат карандаши, а не печенье. «А что бы думал другой ребенок, который еще не открывал коробку, о том, что в ней лежит?» — спрашивает экспериментатор. «Печенье!» — говорит ребенок, забавляясь над шуткой. Экспериментатор пытается провести туже самую процедуру с трехлетним ребенком. В ответ на первый вопрос звучит уже ожидаемое слово «печенье», но ответ на второй вопрос неожидан: «Карандаши». Что еще более удивительно, ребенок также настаивает на том, что он с самого начала думал, что в коробке лежат карандаши». В этом типичном сценарии пятилетний ребенок способен понять, что другой ребенок был бы обманут изображением печенья на крышке коробки. Он также понимает, что другой ребенок придерживался бы о содержимом коробки другого представления, которое отличалось бы от собственного, полученного в итоге опыта, представления первого ребенка. То есть первый ребенок знает, что знает (или в данном случае не знает) другой ребенок. А трехлетний ребенок, напротив, по-видимому, не способен отделить свои собственные представления от представлений другого ребенка. По-видимому, он не понимает, что у другого человека может быть ментальное состояние, отличное от его собственного, или что у другого человека может не быть тех знаний, которые есть у него самого. Что еще более интересно, так это то, что он, как кажется, не понимает, что его актуальное состояние знания отлично от его прежнего состояния знания. Хотя первоначально он думал, что в коробке лежит печенье, но, по-видимому, он забыл тот факт, как в один прекрасный момент он обнаружил, что на самом деле в коробке лежат карандаши.
То, что описывает Флейвелл, широко известно как «задача наложное представление» («false-belief task»). Исследователей, изучающих концепцию о душевном мире, задача на ложное представление привлекает так же, как мед — пчел. В 1999 году опубликована обзорная статья, подытоживающая все проведенные к тому времени исследования по проблеме ложных представлений; в ней имеются данные о том, что в 77 опубликованных исследовательских статьях представлены сведения о 177 проведенных исследованиях, содержащих 591 условие задачи на ложное представление! Задача на ложное представление занимает у исследователей концепции о душевном мире столь важное место, поскольку открывает путь к пониманию того, что, по мнению детей, думают другие люди. При помощи задачи на ложное представление вы можете привести в действие своего рода физическую трансформацию, свидетелем которой будет лишь ребенок, а затем проверить, что он думает по поводу того, что подумают другие люди, не присутствовавшие при данном событии. Задача на ложное представление может принимать самые разные формы и размеры. В одной из ее самых известных версий (той, которую использовали Пернер и Виммер), двоих детей приводят в помещение, где находятся два контейнера. Оба ребенка наблюдают за тем, как экспериментатор кладет в один из контейнеров игрушку. Затем один из детей выходит из комнаты, и после его ухода экспериментатор забирает игрушку из первого контейнера и кладет ее во второй. Конечно же, оставшийся ребенок наблюдает за перемещением игрушки. Ключевой вопрос, задаваемый ребенку, присутствовавшему при трансформации, таков: «Где другой ребенок станет искать игрушку?» Тут обнаруживаются те же самые возрастные различия. Лишь начиная с пятилетнего возраста, дети думают, что другие дети будут думать, что игрушка лежит все еще в первом контейнере. Дети более младшего возраста думают, что другие дети будут думать, что игрушка находится на своем новом месте. Открытые закономерности позволили исследователям прийти к выводу, что где-то меЖДУ тремя и пятью годами дети начинают формировать личные концепции о душевном мире, по меньшей мере, концепции, включающие в себя уверенность как одно из ментальных состояний, которые дети способны приписывать другим.
