Павел Ковалевский - Петр Великий и его гений
Петр отнимал детей от благородных семейств и посылал их к басурманам на обучение. Петр потребовал вывоза в общество жен и дочерей. Петр заставлял всех помещиков служить и учиться под опасением лишения состояния. Петр уничтожил и рассеял стрелецкие полки, лишив их прав и привилегий. Петр создал новые полки, заставляя их учиться и быть в постоянном движении. Петр вел бесконечные войны, отнимая молодых людей для войска, а средства для содержания флота и войска брал у того же общества. Петр резко и неожиданно нарушил русскую старину и лишил образа Божия, отрезав бороды и лишив исконного русского наряда как мужчин, так и женщин. Петр заставлял дружиться с иноверцами, еретиками и басурманами… Словом, мы спросим себя: где были довольные Петром и где недовольные? Довольными могли быть только сподвижники Петра и очень небольшая группа мыслящих людей, недовольными – все остальные. Это внутреннее недовольство, распространяясь потоком во всем старом и невежественном, но потерпевшем обществе, должно было искать себе защиту и охрану в силе и представительстве. Охраною и поддержкою являлась сила стрелецкая, а затем и донская, а представительство свило себе гнездо в самой царской семье, в лице царевны Софии, царицы Евдокии и проч. Но со всем этим Петр успел управиться. Он сломил силу и развенчал представительство. Невежество и старинные предрассудки смирились. Смирились и затихли, но не замерли. Не имея возможности совладать с Петром, старина решила воспитать его сына, наследника и преемника престола в духе старины, с любовью и преданностью ко всему старому и с ненавистью и озлоблением ко всему новому. А не станет Петра, взойдет Алексей и царству новшеств будет конец. Задумано было хитро и приводилось в исполнение задуманное твердо, настойчиво и последовательно. Как увидим, старина достигла своего и воспитала себе достойного наследника…
Царь Петр женился на Евдокии Лопухиной 17 лет. В 18 лет у него родился сын Алексей. Занятому выше головы различными делами, Петру было не до семьи и не до сына. На то была мать и воспитатели. Первые годы жизни царевич Алексей провел под особенным надзором сперва своей бабки, царицы Наталии, а затем своей матери, царицы Евдокии. И та и другая обожали мальчика и страшно баловали. Но мы знаем, что все семейство царское было окружено стрельцами, староверами и ханжами, неприязненно смотревшими на дела царя и его нововведения. Во всех его деяниях усматривали потворство басурманству, разрушение православия и введение немецких нравов и обычаев. Из этого источника развивались и разрастались восстания и здесь таились ростки бунта и попыток к государственным переворотам. Многие из приближенных явно не осмеливались приставать к бунту, они на вид повиновались велениям царя, но рядом с этим они тайно осуждали царя, говорили о гибели, которую он готовит России, роптали и оправдывали бунты и буйство. Царевич Алексей первые восемь лет провел именно в такой среде. В его юной головке с первых дней сознательной жизни укладывались речи порицания и жалобы на деяния отца. А воспитание царевича шло в неге, потворстве, безделии и среди предрассудков, освещаемых и освящаемых безрассудною любовью матери.
Царевич Алексей был мальчик небольших дарований, ленивый, беспечный, не терпевший учения и воинских занятий, ненавидевший немцев – друзей отца и бывших виновниками всех несчастий в государстве.
Напрасно царь брал с собою сына в лагерь, путешествия, походы и приучал к воинским и огненным потехам. Это нисколько его не занимало и не привлекало. Все полученные впечатления быстро сглаживались из ума царевича, как только он возвращался к матери и ее приближенным. Царь приказал начать обучение сына. Начали, но ученье шло неудачно. Царевич был слаб, а за этою слабостью хоронили и его лень, и его неохоту к ученью, и его неуспехи.
После возвращения из первого путешествия за границу царь увидел, что дурное влияние матери на сына в деле обучения отразилось и на нравственном его облике. Петр надеялся все уничтожить и искоренить. Но время было потеряно. Семя пало на почву добрую, пустило крепкие корни и начало давать должные ростки. Первые впечатления, первые представления и первые понятия резко и глубоко запечатлелись в душе ребенка. Алексею было тогда 10 лет. Удаление матери вызвало в нем сильное негодование.
Взамен крепкого и сильного ума в мальчике вспыхнули сильные страсти. У него возгорелась ненависть не только ко всем деяниям отца, но и к виновнику их – отцу. Воспитанный женщинами и не имевший личных способностей настолько, чтобы своими силами освободиться от всего, ими навеянного, Алексей усвоил от них скрытность и притворство. Рядом с этим противники царя и приближенные его матери и теток успели в царевиче вселить идею, что Бог налагает на него долг и назначение разрушить все басурманские нововведения отца и возвратить России православие, отомстить за мать и искоренить окаянных немцев. Все эти советники всеми силами старались заглушить и искоренить в царевиче всякие мысли, могущие когда-либо и в чем-либо оправдать отца.
Напрасно царь удалил от царевича прежних его приближенных. Было уже поздно. Да и верных, пригодных людей было найти трудно. Приставленный к царевичу немец Нейгебауэр оказался бездельником, которого пришлось выслать из пределов государства. Назначен был Гизен. Сам царь следил за воспитанием сына. Вместе с образованием он хотел приохотить его к военной, морской и государственной деятельности. Брал царь сына часто и на войну. Поручал ему разные дела, присутствие в боярской думе и в заседаниях разных комиссий.
Но все старания отца были напрасны. Зло овладело им вполне и всецело. Все приемы отца имели отрицательное воздействие. Вскоре Гизен был назначен к другому делу, а царевича окружили сообщники матери, приверженцы старины, враги новшеств и суеверы. Царевич приобрел кое-какие сведения, говорил по-немецки, но учения терпеть не мог и просвещению не сочувствовал.
К обычной подозрительности, недоверию и озлоблению против царя присоединился новый повод – женитьба царя на Екатерине. Между царем и его сыном лежала непроходимая пропасть, мост через которую составляли, с одной стороны, снисходительность, терпение, желание добра и ожидание исправления, а с другой – притворство, хитрость, лицемерие и внешнее смирение.
Неровный характер Петра, его вспыльчивость, иногда страшный гнев еще более ожесточали сына, отдаляли от отца и заставляли в тиши хитрее и крепче ковать ковы. Будучи нередко неумерен в вине, царевич иногда не сдерживал себя и просказывал свои сокровенные мысли по отношению к отцу; а мысли эти были далеко не невинного свойства. Часто он просказывал намерения, нарушавшие долг сына и обязанности верноподданного.
После полтавской битвы, казалось, между отцом и сыном состоялось примирение. По крайней мере, отец искренно тому радовался и предложил сыну заграничное путешествие, как с целью образовательною, так и для розыска невесты. Невеста была найдена. Брак заключен. Царь надеялся, что царевич исправится. Ему поручен был надзор за войсками, стоявшими в Померании. Ожидания царя не оправдались. Царевич кутил, вел несдержанную жизнь, а по отношению к супруге проявлял видимое нерасположение и презрение. Приехал Петр. Сильно он разгневался на сына, но гнев делу не помог. Правда, наружное смирение и внешнее примирение между супругами состоялось, но внутренняя вражда, озлобление и ненависть тем более усилились.
По возвращении на родину царевич увлекся какою-то чухонкою и жил с нею не скрываясь. Прежний образ жизни не прерывался. Не желая производить явного скандала, супруга наследника русского престола продолжала жить при нем, хотя жизнь тянулась не долго. Через четыре года после замужества ее не стало.
Царь явно видел, что в царевиче он не найдет себе достойного продолжателя всех своих начинаний, а напротив, явного и открытого врага и противника. Мало того, в нем оскорбляли царя приемы, недостойные прямого человека.
Потеряв веру в исправление, царь запретил сыну являться к нему на глаза. Царевич поселился на даче в Ижоре, в Петербург не показывался, а проводил дни и ночи в кутежах и в буйных оргиях со служителями и простолюдинами, ибо никто из порядочных людей не хотел посещать его. Только изредка тайком враги Петра проникали к царевичу и поддерживали его в идеях мести отцу и гибели всему им содеянному.
Похоронив невестку, Петр, между прочим, написал сыну письмо, в котором он прежде всего говорит о тех результатах, которые дала шведская война, и о той славе и величии, которыми вознесена была через это Россия, а затем продолжает:
«Но если я смотрю на то, что должно после меня быть, то не столько радости в настоящем, сколько печали и скорби в будущем чувствую, ибо ты, сын мой, отвергаешь все, что может учинить тебя царем достойным. Не можешь ты извинить себя недостатком ума и слабостью тела. Упрямая воля твоя отвергает дар Божий. Ты не хочешь изучить науки военной, но можно ли быть царю не воину? Войны без причины вести не должно, но и царствовать нельзя без познаний воинских, ибо они суть охранение и защита государств. Не довольно царю иметь искусных полководцев, но ему самому надобно руководить ими. Царь пример подданным. Как, не зная оснований какого-либо дела, можешь ты указывать другим? А для всякого познания воля и охота потребны паче сил… Обрати внимание на мои слова и рассуди о них. Я человек и подлежу смерти. Кому же оставлю насаждение мое, уже отчасти, при помощи Божией, возрастающее? Тебе, когда ты раб ленивый, закопавший талант свой в землю? Знаю злой и упрямый твой нрав. Сколько раз я тебя бранивал, и даже бивал, и вот уже сколько лет почти не говорю с тобою, но все бесполезно. Ты ведешь жизнь беспечную, не думая о том, что из того будет… Пишу тебе последний раз, внимай мою последнюю волю: хочу еще немного ждать, не обратишься ли ты на добро, но мое решение уже принято и при дальнейшем упорстве твоем я отрежу тебя, как член, антоновым огнем пораженный, и лишу тебя наследства. Не думай, что ты у меня один сын и что я только стращаю тебя. Клянусь тебе Богом, что слово мое исполню. За мое отечество и людей моих я не жалел и не жалею живота моего, то могу ли тебя, непотребного, пожалеть? Лучше будь чужой добрый, нежели свой непотребный».
