Софья Макеева - Дауншифтинг, или как работать в удовольствие, не зависеть от пробок и заниматься тем, чем хочется
Вместо вывода
Перемены как лучшая профилактика дауншифтинга
Виктору Франклу, о котором я упоминала в начале этой главы, приписывают авторство термина «воскресный невроз». Под этим «диагнозом» подразумевается ощущение подавленности, пустоты, скуки, апатии, которое люди испытывают после окончания рабочей недели.
Если в вашей душе хоть чем-то отозвался этот почти медицинский эпитет… Или если вдруг оказались близки встречавшиеся раньше ироничные метафоры «эффект Шереметьево», «комплекс гастарбайтера» и тому подобное… Или душа радуется от того, как понимают ваши чувства авторы песни, как «каждую пятницу я в говно, а каждый понедельник я огурцом»[17]… То не откладывайте на завтра то, что можно поменять сегодня.
Не ждите разочарования, болезни, потрясений, после которых решите бросить все, что надоело и наболело. Ищите то, что хорошо именно для вас в настоящее время.
Я не знаю, что это может быть. И не знаю, быстро ли вы это найдете. И у меня нет гарантий, что в следующий вторник в 17–46 вы станете чуть более счастливым и гармоничным человеком.
Я уверена в правоте журналиста и художницы Натальи Ольховой, которая не устает повторять подрастающему поколению (к которому относит в том числе и тридцатилетнюю меня) следующую фразу:
«У нас есть только время и смелость. И времени с каждым днем становится все меньше».
Глава 10
Как увеличить доходы, сократив рабочее время,
или
Настоящая оптимизация всей жизни
– Но если ты перестанешь ходить на работу, тебе нечем будет оплачивать счета!
– Ну, мне никогда не нравилось это делать…
Диалог из фильма «Офисное пространство»Чтобы:
• узнать, кто такие свободные агенты и как примкнуть к этой формации;
• открыть для себя секреты работы по четыре часа в неделю;
• понять, как тратить меньше, зарабатывать больше, а главное – быть при этом счастливым.
Мы – как, впрочем, и все люди во все эпохи – живем в уникальное время. Только подумайте: раньше для человека было естественно жить в одном месте всегда – если, разумеется, он не цыган, не кочевник, не художник или не вольный стрелок. Еще совсем недавно для людей было нормально работать солидную часть жизни на одну компанию – ну, если он не свободный художник, «шабашник» или еще какой асоциальный элемент. Что происходит сейчас, когда мобильность становится стилем жизни? Что будет считаться типичным через несколько лет, а может, и в следующем году?
Я остановлюсь на двух почти обыкновенных историях – Дэниела Пинка и Тима Фэрриса. Сейчас они нас удивляют и вдохновляют, но очень скоро их исключительность может стать нормой. Если уже не стала.
Новые стандарты работы от Дэниела Пинка
Когда-то Дэниел Пинк работал спичрайтером вице-президента США Альберта Гора, но однажды его в буквальном смысле начало тошнить от работы. «Я стал свободным агентом, после того как меня вырвало в вазу после очередного совещания у Эла Гора, на которого я работал спичрайтером», – говорит он в одном из интервью. Он начал работать журналистом-фрилансером и писать книги. Сейчас его маленькая дочь удивляется тому, что офисы могут находиться не дома, а там, куда нужно ехать.
Первая же его книга, «Нация свободных агентов», стала бестселлером. Работая над ней, Пинк выяснил, что около 25 % американцев (сейчас он говорит о 40–50 %) принадлежат к новой нации. Свободный агент – человек, который в некотором смысле работает только на себя: микропредприниматель, фрилансер. Пинк пишет, что когда-то слово фрилансер имело пренебрежительный оттенок. В 1960-х годах, к примеру, так называли проституток, не имевших сутенера. Сейчас «альтернативные формы занятости» (речь уже не о проституции) вызывают интерес, уважение и зависть. «Свободные агенты не являются ни работодателями, ни работниками; они одновременно и то, и другое. Это может звучать как головоломный дзен-коан, однако такова главная особенность новой экономики», – говорит Дэниел Пинк в своей книге. Свободные агенты могут легко наниматься в крупные корпорации – чтобы повысить свою компетенцию и наладить связи. И так же легко увольняться – если им становится интересно что-либо другое. «Зачастую удаленная работа становится для сотрудников компаний “легким наркотиком”, попробовав который, они неизбежно перейдут к употреблению более “тяжелого наркотика”, становясь чистопородными свободными агентами, для которых не существует никаких ограничений», – рассказывает Пинк о новой форме зависимости от свободы, ответственности за свой труд, мобильности, возможности регулировать свой доход и распределять рабочее время. По его мнению, свободные агенты гораздо более гибко реагируют на экономические кризисы, чем «люди организации», и даже организуют – если, разумеется, захотят – действующие профсоюзы.
Уже сейчас отдельные крупные инновационные компании идут вслед за рынком труда, предоставляя сотрудникам свободный график работы и прочие удовольствия. Хотя не факт, что этим свободным графиком захочется воспользоваться. Так, во время посещения питерского офиса Google я мечтала превратиться в программиста и не уходить отсюда никогда: массажные кресла, разнообразная еда в холодильниках, барабанная установка в комнате отдыха, душевые кабины… Да-да, я описываю обычное место работы.
Но вернусь к свободным агентам и Дэниелу Пинку. По его мнению, уже через десять лет корпорации будут стимулировать работников не только стандартами и лояльностью (останутся и такие компании), но и свободой (подобных фирм станет больше, чем сейчас). Данная модель управления персоналом, по прогнозу Пинка, станет не экспериментальной, а общепринятой. Изменится, по его мнению, и представление о лидерстве: лидерство станет горизонтальным. Модели сотрудничества будут напоминать скорее совместную работу над Wikipedia, чем традиционную вертикаль власти.
Надеюсь, после всего вышесказанного вы поймете, почему лично меня слегка разочаровывают статьи и книги некоторых российских HR-специалистов о дауншифтинге. Они пишут о «деструктивном явлении» и предлагают советы, как быть собой, но «не нанести убытки» компании или как вовремя выявить подозрительный элемент и не взять его на работу.
Понятие нормы меняется прямо на наших глазах. В России, может быть, это не так заметно, как, например, в Австралии, где почти четверть населения прямо заявляет, что сбавляет обороты. Зарубежные исследователи вместо того, чтобы причитать о непредсказуемости людей, желающих свободы творчества и отказывающихся носить офисные маски, пишут научные работы на тему, как привлечь «креативный класс». Последний, по мнению ученых, кроме производства и потребления инноваций озабочен еще и достижением work-life balance (а достижение гармонии вполне может со стороны выглядеть «деструктивным» дауншифтингом). Конечно, это также социальный заказ, но куда более свежий.
Четырехчасовая рабочая неделя от Тимоти Фэрриса
Тимоти Фэррис предложил людям то, от чего сложно отказаться, – возможность работать по четыре часа в неделю. Сначала он долго и мучительно приходил к этой идее сам. В процессе бросал учебу и восстанавливался в университете, нанимался в разные компании и увольнялся оттуда, а также постоянно организовывал что-то свое – от курсов по скорочтению до фирм, торгующих биодобавками.
В один прекрасный день Тим обнаружил, что стал весьма успешным бизнесменом. «Одно было плохо: жизнь у меня вызывала отвращение, я работал по двенадцать часов семь дней в неделю», – пишет Фэррис. В отпусках он торчал в интернет-кафе по десять часов в день, а однажды довел себя до нервного срыва. История была бы банальной, если бы Тим не оказался способен найти выход: подобно Мюнгхаузену, он вытащил себя за волосы из болота собственной жизни. Он решил автоматизировать все, что только можно, отдал большую часть работ на аутсорсинг и сократил свое участие в бизнесе до минимума.
Секрет его успеха прост: делать больше за меньшее количество времени. Больше дел и больше денег. Например, когда он был еще наемным работником, то придумал обзванивать клиентов до начала или после окончания рабочего дня – тогда, когда поднимают трубку не секретарши, а менеджеры, которые действительно принимают решения. И это дало эффект! «Забудьте о тайм-менеджменте. Ни в коем случае не следует делать с каждым днем все больше, пытаясь заполнить суетливой возней каждую минуту», – советует он.
Когда он решил оптимизировать свой бизнес, то, воспользовавшись правилом Парето 20/80, отказался от восьмидесяти процентов клиентов, которые приносили ему двадцать процентов дохода. Также Фэррис совершил героический поступок – отказался от тех клиентов, которые тратили его нервы, даже если с лихвой окупали это. С таким же правилом – 20/80 – он рекомендует подходить и к рабочему времени: отсечь маловажные задачи (те самые 80 % задач, от которых зависит только 20 % результата) и ограничить рабочее время (оставив эффективные 20 % рабочего времени). Жесткие сроки помогают сконцентрироваться, отсечь мелочи и достичь результата максимально эффективно. Ревизию 20/80 он рекомендует проводить каждые 2–4 недели, чтобы держать себя в тонусе.
