Лесли Лекрон - Добрая сила (Самогипноз)
Трудно свыкнуться с мыслью о том, что и в наши дни есть взрослые, которые готовы без всяких на то причин подвергнуть собственного ребёнка столь жестокой нравственной пытке; такое случается, увы, всё ещё нередко, и последствия тут, повторяю, могут быть самыми трагическими.
Сон и смерть связаны в нашем сознании разнообразными, подчас совершенно неожиданными узами. Вдумайтесь, например, в слова, которые наизусть заучивают наши дети:
Я ложусь спать и молю тебя, Боже,
Храни мою душу.
А придёт ко мне смерть до пробужденья —
Прими мою душу…
Что слышится ребёнку в этой безобидной на первый взгляд вечерней молитве? Во-первых, прямая угроза — смерть, оказывается, может нагрянуть во сне! Во-вторых, намёк ещё и на некую опасность, угрожающую душе спящего даже посмертно. Вы не поверите, но подавляющее большинство пациентов, лечившихся у меня от бессонницы-невроза, «пострадало», как выяснилось, именно от этого детского стишка! Некоторые из них, впрочем, прожили многие годы ещё и с незаживающим шрамом от давней встречи со смертью — так что и здесь нередко срабатывает сочетание нескольких факторов.
В числе других распространённых причин бессонницы — идентификация: жертвой её может оказаться ребёнок, растущий в семье, где кто-то из старших не только плохо спит, но любит ещё и поговорить на эту тему. Поскольку симптом этот связан с крайне неприятными ощущениями, в основе его нередко обнаруживается элемент мазохизма. Причиной бессонницы, как уже отмечалось, может явиться страх — в частности, боязнь кошмаров. Как бы то ни было, на помощь нам вновь приходят методы самотерапии: они позволяют вскрыть причинно-следственный механизм симптома и понять, что скрывается в глубине. Страх, если «выудить» его из подсознательных недр и проанализировать, исчезает нередко сам по себе: в конце концов, взрослый человек, узнающий, к немалому своему удивлению, о том, что причиной его бессонницы стала детская молитва, давно уже освободился от детских иллюзий относительно связи сна со смертью. Не исключено, однако, что вам придётся совершить специальное «путешествие» к страшному переживанию детства и, тщательно отработав болезненные чувства, полностью очистить подсознание от их отравляющего воздействия.
Действенным средством в борьбе с бессонницей являются самовнушения в самогипнозе. Перед сном, в постели, погрузившись в гипнотический транс, скажите себе мысленно: «Через несколько минут ко мне придёт здоровый, крепкий, освежающий сон. Очень глубоко, очень крепко я просплю до самого утра…» — и тут же отвлекитесь, начните думать о чём-нибудь приятном.
Оговорки типа «очень скоро», «через несколько минут» и так далее играют здесь весьма существенную роль: таким образом вы даёте подсознанию понять, что не ставите перед ним жёстких временных рамок, давая возможность в полной мере усвоить идею и — через две-три минуты или через двадцать-тридцать, неважно — привести её в исполнение. На мыслях о сне не стоит задерживаться слишком долго — этим можно вызвать лишь обратную реакцию. Чем увереннее чувствуете вы себя в самогипнозе, тем больше у вас шансов на успех.
Предчувствие бессонницы, ужас перед предстоящим ночным бдением — всё это только способствует разрушению нормальной структуры сна. Крайне важно поэтому убедить себя в том, что, как бы ни было неприятно это состояние, для здоровья оно никакой опасности не представляет. Скажите себе: «Да, я не сплю, и что тут такого? Я лежу себе и отдыхаю, восстанавливаю силы. Какая разница, сколько я пролежу так — час, два? — рано или поздно засну обязательно». Такие внушения весьма благотворны: они рассеивают сомнения, нейтрализуют предчувствия — не дают, другими словами, сработать закону обратного эффекта. Бросьте считать минуты, прекратите стараться заснуть изо всех сил, и вот увидите: сон придёт очень скоро. В конце концов, вы всё-таки спите, пусть и не так много, как хотелось бы, и чувствуете себя, в общем, неплохо — осознание этого факта должно помочь вам отогнать от себя страх перед бессонницей раз и навсегда.
Ей было не до сна
Одна из моих пациенток — назовём её Марджори — страдала бессонницей второго типа — она легко засыпала, но среди ночи вдруг просыпалась и бодрствовала до рассвета. После шести часов (а именно в это время вставал на работу муж) ей удавалось поспать немного, но почему-то только в будние дни. Таким образом Марджори и набирала в целом пять-шесть часов сна; чувствовала она себя неплохо, на здоровье не жаловалась — обидно только было полночи терять впустую.
В отличие от мужа, который ложился рано, женщина допоздна засиживалась за книгой или телевизором; далеко за полночь она шла в постель, отключалась немедленно, но — лишь на пару часов. Характер у пациентки был в высшей степени беспокойный; она и не скрывала того, что все свои ночные часы проводит в тревожных раздумьях.
Лучший способ покончить с привычкой, как известно, это форсировать её с максимальной интенсивностью, так что я порекомендовал Марджори заранее подготовить письменный перечень основных тревог и каждый раз по пробуждении приниматься изо всех сил последовательно его прорабатывать. Разумеется, уже во вторую ночь дурацкое занятие это ей порядком осточертело. Но это было ещё только начало; теперь предстояло найти истинные причины бессонницы. Вот как отвечала пациентка маятником на мои вопросы:
В.: Есть ли ещё причины, заставляющие вас просыпаться по ночам?
О.: Да.
В.: Их несколько, больше одной?
О.: Да.
В.: Больше двух?
О.: Нет.
В.: Состояние это не из приятных. Вы им себя за что-то наказываете?
О.: Нет.
В.: Вы просыпаетесь из-за какого-то страха?
О.: Да.
В.: Вас пугают кошмары?
О.: Нет.
В.: Вы боитесь умереть во сне?
О.: Да.
В.: Тому должны быть свои причины. Может быть, в детстве, когда умер кто-то из ваших близких, вам сказали, что этот человек «заснул»?
О.: Да. (Далее вслух.) Мне было шесть лет, когда похоронили бабушку. Я не могла заставить себя заглянуть в гроб, так было страшно. Но все говорили мне, что она просто спит.
В.: Значит, это детское потрясение и явилось истинной причиной ваших ночных пробуждений?
О.: Да.
В.: Пугает ли вас что-то ещё?
О.: Нет.
В.: Ваша бессонница служит какой-то цели?
О.: Да.
В.: Можно ли вам узнать у своего подсознания, какой именно?
О.: Да.
В.: Эта цель как-то связана с прошлым?
О.: Нет.
В.: Страдал ли бессонницей кто-то из ваших родителей? Другими словами, является ли она следствием идентификации?
О.: Нет.
Получив ещё несколько отрицательных ответов, я заявил, что сейчас сосчитаю до трёх и разгадка случайной мыслью мелькнёт у неё в голове. «О да, теперь, кажется, знаю! — воскликнула Марджори. — Всё это — ради того только, чтобы уклониться от секса. Знаете, мне это не доставляет никакого удовольствия — наверное, я просто фригидна. Терпеть не могу всех этих приставаний, а муж, представьте себе, только среди ночи об этом и вспоминает. Вот я и просыпаюсь, наверное, чтобы не быть застигнутой врасплох, подготовиться как-то, придумать отговорку…»
После нескольких гипнотических сеансов Марджори легко рассталась со своей псевдофригидностью, и очень скоро у неё восстановился нормальный сон.
Глава двенадцатая
Как победить страх
Страх — всем нам, наверное, хорошо знакомое чувство — сам по себе ничуть не страшен: это совершенно нормальная защитная реакция. Другое дело — навязчивые страхи и фобии: они хоть и выполняют в основном ту же функцию, но могут быть отнесены к разряду невротических симптомов. Фобия — явление практически повсеместное и массовое: поспрашивайте знакомых — каждый обязательно найдёт у себя хотя бы одну. К числу наиболее распространённых разновидностей этого явления относятся акрофобия (боязнь открытых пространств), клаустрофобия (боязнь замкнутого пространства), зоофобия (отвращение к животным) и гидрофобия (водобоязнь).
Фобия, по определению, — это сильный необъяснимый страх; последнее обстоятельство особенно существенно: страх, причины которого поддаются логическому осмыслению — уже не фобия. Возьмём, к примеру, змей: все мы относимся к ним без особых симпатий, и в этом нет ровно ничего противоестественного — существа эти в большинстве своём ядовиты, да и несут к тому же (память об этом не стёрлась из «коллективного» подсознания человечества!) прямую ответственность за тот самый безобразный инцидент в эдемском саду… Но есть люди, которых уже сам по себе вид (а подчас и изображение) безобиднейшей змейки приводит в исступлённый ужас, — это и есть жертвы фобии. Впрочем, в попытке провести чёткую грань между «нормальным» страхом и невротическим заболеванием мы в очередной раз сталкиваемся со случаем, когда практически единственным критерием оценки симптома служит степень его интенсивности.
