Сергей Кондулуков - О любви
Ёщё только выдираясь из идеалистического плена гегелевской философии, борясь с Бруно Бауэром и К0 выковывая духовное орудие пролетариата он в ранних трудах своих писал "Предмет ! ( Под предметом критическая критика подразумевала то, что настоящий влюблённый называет словом возлюбленная прим. Автора) Ужасно! Нет ничего более возмутительного, более нечестивого, более массового, чем предмет,- долой же предмет!
Как могла абсолютная субъективность, actus purus, ( чистая деятельность ), чистая критика,- как могла она не усмотреть в любви, которая впервые по-настоящему научает человека верить в находящийся вне его предметный мир, которая обращает не только человека в предмет, но даже предмет в человека!
Любовь,- продолжает вне себя спокойствие познавания,- не успокаивается даже на том, чтобы превратить человека в категорию "объекта" для другого человека: она превращает его в определённый, действительный объект, в этот скверно-индивидуальный внешний объект, имеющий не только внутреннее, скрывающееся в мозгу, но и чувственно осязаемое существование.
"Любовь
Не заточена в пределах одного лишь мозга"
Нет, возлюбленная есть чувственный предмет ( и от себя добавим прелестный чувственный предмет, предмет полный чувственной прелести).
А критическая критика, если уж ей приходится снизойти до признания какого-нибудь предмета, требует, по меньшей мере, чтобы предмет был
нечувственным предметом. Любовь же - некритический, нехристианский материалист.
Наконец, любовь ухитряется даже делать одного человека "этим внешним объектом душевного влечения" другого человека, объектом, в котором находит удовлетворение эгоистическое по той причине, что оно в другом человеке хочет обрести свою собственную сущность, а это не должно иметь место. Обаятельный, полный чувства, богатый содержанием предмет любви сводится для спокойствия познавания только к абстрактной схеме:
"этот внешний объект душевного влечения", - подобно тому, как для спекулятивного натурфилософа комета сводиться только к категории "отрицательности"
Любовная страсть не обладает интересом к внутреннему развитию, потому что она не может быть сконструирована а priori, потому что её развитие есть действительное развитие, происходящее в чувственном мире и среди действительных индивидуумов"
Итак, по Карлу Марксу действительная человеческая любовь во всей её полноте богатстве и красоте не есть Фрейдовская Любовь, видящая в человеческой любви прежде всего её половую физиологическую сторону и сводящая духовную любовь лишь к вытесненной сексуальной любви, лишь к жалким её остаткам, а в возлюбленном или возлюбленной лишь объект для удоволетворения своих нарциссических потребностей.
Не есть она и любовь по Г-ну Эдгару, видящая в объекте любви, слово-то, какое канцелярское, объект для удовлетворения своих эгоистических потребностей.
Настоящая Человеческая Любовь во всей её богатстве и красоте по Марксу есть, прежде всего, некритический, нехристианский материалист и не "заточена в пределах одного лишь мозга".
Продолжая его рассуждения, мы можем сказать, что Человеческая Любовь во всёй ей богатстве и красоте есть позние другого человека как человека во всём его богатстве и красоте. В том числе и чувственное познание, познание человека как чувственного человека.
Но мы не разделяем подобно Фрейду две стороны Человеческой Любви на две совершенно противоположные любви любовь чувственную и духовную. Наоборот, мы считаем, что чувственная, половая любовь является продолжением любви духовной. Когда, познав человека во всём богатстве его души, мы хотим познать его и как чувственного человека.
И наоборот, когда, познав, познав, а, не использовав, не удовлетворив свои эгоистические потребности, а именно познав человека, как чувственного человека, мы познаём ещё его и как духовного человека.
От этого чувственный человек становится ещё прелестнее.
Но любовь это такой процесс, в котором всегда участвуют двое.
И добавим, солидаризируясь с Марксом "её развитие есть действительное развитие, происходящее в чувственном мире и среди действительных индивидов"
А значит, познают двое, и познают самих себя, глядя как в зеркало в бесконечно любимые глаза, открывая в любимом человеке черты, о которых он раньше и не подозревал, обретая в другом человеке свою собственную сущность.
Но настоящая любовь, она действенна, или немного изменяя Г-на Эдгара
мы можем сказать: "она не остерегается из-за личности забыть дело, которое есть не что иное, как дело человечества".
Наоборот, подлинно человеческая любовь во всём её богатстве и красоте, как раз и толкает человека к делу.
Заставляя реализовываться человека как человека.
Примеров такой подлинно Человеческой Любви история человечества знает немало.
Лев Толстой, Карл Маркс, В.И. Ульянов(Ленин), да и сам Зигмунд Фрейд
они любили и были любимыми.
И эта Любовь помогала их делу.
Конечно, великие подруги героев, были не намного умнее своих мужей.
Но от них это и не требовалось.
В любви, как говорил Карл Маркс, человек в другом человеке обретает свою собственную сущность, которая, развиваясь в человеке, и делает одного великим писателем, другого пламенным революционером, третьего основателем нового мировоззрения.
Великие подруги героев мужей видели их сущность, которая ещё не была развита, которая не была ещё реализована, и помогали ей реализовываться как сущности, и помогали ей своей любовью во всём её человеческом богатстве, во всей духовной и чувственной красоте.
И тут мы с удивлением обнаруживаем некоторую правомочность теории Фрейда для объяснения столь великой любви.
Выше он писал "В некоторых формах любовного выбора очевиден - даже факт, что объект служит заменой никогда не достигнутого собственного "Идеала Я". Его любят за совершенства, которых хотелось достигнуть в собственном "Я" и которые этим окольным путем хотят приобрести для удовлетворения собственного нарциссизма"
Женни фон Вестфален - великая женщина-жена Карла Маркса также как и Карл Маркс мечтала об освобождении всего человечества.
И рука об руку шла со своим великим супругом, деля с ним все радости и все невзгоды на великой дороги жизни, претерпевая иногда ужасные страдания. "Те дни, когда я сидела в маленькой комнатке Карла, - писала она в своём полном горечи "Беглом очерке беспокойной жизни", - и переписывала неразборчиво написанные им статьи, остались у меня в памяти, как самые счастливые дни в моей жизни"
Но будем действительными людьми - как писал Карл Маркс, и снимем маску ханжества, которая очень часто скрывает ещё большую пошлость.
Женни фон Вестфален любила Карла Маркса подлинной человеческой любовью во всём её богатстве, чувственности и красоте. Любила не только как Идеал, но и как Мужчину.
Кто знает, сумел ли бы Карл Маркс написать свой великий Капитал, если бы он не отдавался своей любимой, со страстью не меньшей, а может быть даже большей, чем великим идеалам революции.
История об этом умалчивает. Умолчим и мы.
То же касается и Владимира Ильича Ульянова(Ленина) и его жены Надежды Константиновны Крупской.
Правда у Ленина была Инесса Арманд, язык не поворачивается назвать её любовницей.
И привели мы это не для того, чтобы кто-то пошло и мелко засмеялся.
Поднял палец вверх и многозначительно заметил: "Смотри-ка, и у Ленина была, а я то думал..."
Диалектика учит нас, что к человеку, рассматривая его, мы должны подходить, учитывая всё его богатство, учитывая всё его реальное богатство как человека, только так мы можем понять, как из богатства человеческого Я рождается выражение богатства человеческого Я.
Товарищи по партии знали о таком, мягко выражаясь, легкомысленном поведении своего вождя.
"Ну, Владимир Ильич. Ну, нельзя же так".- Говорили они, стыдливо переминаясь с ноги на ногу.- "Вы ведь первое лицо в партии".
И тогда по воспоминаниям очевидцев Ильич приходил в страшное негодование.
Чуть ли не топал ногами. И с вызовом прищурив глаз. Говорил "Ну тогда исключите меня из партии".
