Любовь Бескова - Я и все остальные. Начала соционики.
Когда эти языки описания мира, присущие каждому из 16 типов, становятся понятными (а именно соционика умеет этого добиться), то становится страшно от того, какой огромный вклад вносят в нашу и без того нелегкую жизнь «трудности перевода».
Многие обиды и подозрения, многие недоумения и разочарования просто исчезли бы из нашей жизни, если бы мы увидели, что на самом деле хотел от нас наш партнер. Однако, верно и обратное. После изучения соционики становится отчетливо понятно, когда внешне вполне приемлемые реакции означают крайнюю степень раздражения и недоброжелательности. В этом случае соционика позволяет прочитать подсознательные мотивы партнера раньше, чем он сам их осознает. Впрочем, и возникновение симпатий, доверия и желания общаться тоже не укроется от взгляда профессионального соционика задолго до того, как осознается самим человеком.
Изучение информационной структуры психики позволяет в самом общем виде, не касаясь интимных секретов человека, показать ему его сильные и слабые стороны, области наиболее успешной и интересной для него деятельности, типы людей, с которыми взаимопонимание будет затруднено или наоборот — облегчено. Вообще, те аспекты жизни, где человеку приходится иметь дело с оценкой разного рода информации, с помощью соционического подхода обретают кристальную ясность и осмысленность. Многое может узнать про себя и близких вдумчивый человек, опираясь на теорию информационного метаболизма.
Законы соционики лишь отражают то, что есть в реальности. Тип информационного метаболизма (а точнее, 16 типов) не придуман, не «высосан из пальца», он существует объективно и имеет свои конкретные проявления. Люди, не только знакомые с теорией информационного психоанализа, но и обученные мастерству диагностики, находят подтверждение этому буквально каждый день, замечая эти проявления как в себе, так и в поведении, словах, реакциях окружающих.
Тип информационного метаболизма представляет собой информационный стержень психики, вокруг которого накапливается индивидуальный опыт отдельного человека. При этом нужно отдать себе отчет, что потенциальные возможности типа могут быть реализованы лишь в социальном пространстве, за счет наполнения функций социальным содержанием.
Так, ребенок, потенциально наделенный сильной логикой, но не получивший по каким-то причинам хорошего логического образования, едва ли сможет реализовать свою логику и достичь мало-мальских успехов, став взрослым. Точно так же мала вероятность того, что ребенок этического склада, по каким-то причинам просидевший все детство на голодном этическом пайке, станет гением общения или тонким дипломатом, не растеряется при решении сложных этических задач, встающих перед нами в непростых коллизиях отношений с другими людьми.
Следует отметить также, что это относится не только к рациональным функциям (этике и логике), которые считаются оценочными, и полноценная работа которых возможна лишь при условии обученности индивида. Социальной «обработке», безусловно, подвергаются и иррациональные функции (сенсорика и интуиция), ориентированные в большей мере на непосредственное восприятие действительности. Сенсорные навыки — начиная от умения пользоваться столовыми приборами и заканчивая хитростями ювелирного мастерства или сложной ручной работой по наладке оборудования — требуют обязательного приобщения человека к накопленному другими опыту. Да и интуитивные догадки любого человека, обладающего сильной интуицией (в соционическом смысле этого слова), реализуются на языке современности, в актуальном ныне и освоенном нами пространстве социальной жизни.
Именно поэтому следует отличать социальное наполнение нашей психики, осуществляющееся в процессе личной истории человека, от того содержания, которое и составляет, собственно, предмет соционики, а именно от информационной структуры психики. Модель А как раз и описывает эту, существующую с момента рождения ребенка структуру, которая потенциально может реализоваться в полной мере только при условии ее грамотного наполнения социальной информацией, поступающей из внешнего мира (в том числе и от других людей). Таким образом, тип — это всего лишь инструмент, а насколько хорошо он будет работать у каждого конкретного человека, пока что вопрос удачного стечения обстоятельств, везения отдельного человека. И так будет продолжаться до тех пор, пока человеческое общество не научится грамотно и целенаправленно формировать из индивидуума личность в соответствии с ее потенциями, а в философском смысле, в соответствии с ее высшим предназначением.
Метод
Юнговские описания типов возникли из огромного количества эмпирических наблюдений, позволивших великому ученому затем обобщить их и заложить основы теории. Разработав модель информационного метаболизма, Аушра Аугустинавичюте сделала возможным дальнейшее, более подробное и точное осмысление особенностей переработки информации каждым типом. Это был серьезный шаг вперед, который обусловил качественное отличие соционики от ее американской сестры — типоведения.
Информация о работе функций, компактно упакованная в модель, была гениальным прозрением талантливого исследователя. Но она постоянно продолжает уточняться. Если сравнить, как интерпретировалось содержание функций, как объяснялись особенности типов еще 5-10 лет назад, можно с уверенностью сказать, что благодаря усилиям талантливых энтузиастов уникальное соционическое знание продолжает совершенствоваться. Это означает, что уточнение содержания модели настоятельно требует сегодня обогащения теории практикой. И самый верный и надежный путь здесь — это обращение к реальности, умение в повседневной жизни находить подтверждение теоретическим выкладкам.
Дальнейшее продвижение и успех соционического знания, как показывает опыт, напрямую связаны с проблемой интерпретации того, что сначала было открыто логиком в виде теории. И здесь верный глаз и точное объяснение опытным социоником смысла поведенческих реакций у представителей разных типов имеют колоссальное значение. Таким образом, с одной стороны, нужно помнить, что основным инструментом, с которым работает соционика, в первую очередь является модель А, отражающая наиболее важные параметры и принципы функционирования психики представителей 16 типов. С другой стороны, необходимо понимать, что задача моделирования психики не может быть решена одними теоретическими средствами, а потому другим инструментом, благодаря которому возможно дальнейшее накопление качественного соционического знания, является сам профессионал-соционик.
Одним словом, на сегодняшний день метод соционики включает в себя как умение работать с моделью А, так и умение давать правильную интерпретацию ее функционирования, понимать особенности работы разных функций в разных ячейках, проверять уже накопленные знания практикой. К сожалению, можно констатировать, что существует множество произвольных толкований, которые не подтверждаются жизнью, множество заблуждений и даже предубеждений в трактовке тех или иных соционических понятий. И это напрямую связано с особенностями типов тех, из чьих рук мы получаем эти трактовки.
Каждый исследователь, работающий на поле соционики, коль скоро он знаком с законами информационной структуры психики, должен в первую очередь уметь анализировать и понимать, как проявляют себя эти законы в рамках его собственного типа. Он не может игнорировать тот факт, что делает все свои наблюдения и открытия определенными средствами, а также не может не учитывать ограниченность этих средств, которая напрямую связана с ограничениями самого типа. Соционик не может позволить себе не понимать, с каких функций — сильных или слабых — он делает свои заключения и выводы, а, стало быть, не может закрывать глаза на качество этих умозаключений. Любой честный исследователь, стремящийся к истине, должен делать на это поправку.
Люди, называющие себя профессионалами в соционике, также не должны проходить мимо того факта, что если человек работает один, он не видит (не может правильно интерпретировать) ровно половину информации. И это в первую очередь относится к самим представителям соционической науки. Точно так же не видят половину информации два логика и два этика, работающие в паре. В этих случаях возникают ошибки, о которых и не подозревают сами исследователи, и которые некому скорректировать. И это неудивительно, ведь люди, смотрящие на мир под одним и тем же углом, не замечают одних и тех же реалий или же дают им неверную интерпретацию. Это напоминает быстро написанное на доске длинное доказательство из 10–15 строк расчетов, где во второй строке вкралась пара неточностей. Но именно из-за них, часто никем не замеченных, результат произведенного расчета оказывается совершенно ошибочным, далеким от правильного ответа.
