В. Гитин - Эта покорная тварь – женщина
Короче говоря, то, что называется любовью, — это всего лишь желание получить удовольствие: пока это желание существует, поклонение бесполезно, а когда вы его удовлетворили, поклонение бессмысленно. Об этом же говорит и гот факт, что не уважение произошло от поклонения, а наоборот. Обратитесь к примерам, которые показывают, какое низкое положение занимали женщины в прошлом и занимают сегодня во многих странах, и вы увидите, если до сих пор сомневаетесь, что метафизическое чувство любви никоим образом не является врожденным для человека, что это — плод его ошибочного мышления и неправильного поведения и что предмет, вызывающий это всюду презираемое чувство, не обладает необходимыми для этого атрибутами.
Это презрение настолько велико у хорватов, которые больше известны географам под именем «ушкоков» или «морлаков»[2], что они называют своих жен таким грубым и вульгарным словом, каким обозначают скотину и которое я не буду здесь произносить, чтобы не оскорблять ваш слух. Они никогда не допускают их к себе в постель, женщины спят на голой земле и без жалоб и ропота исполняют все, что им приказывают; их жестоко избивают при малейшем признаке неповиновения. Их рабская доля остается неизменной с незапамятных времен и не улучшается, даже когда они рожают детей: роды часто происходят в чистом поле, матери забирают своих вылупившихся отпрысков, обмывают их в ближайшем ручье, приносят домой, и все начинается сызнова. Причем путешественники отмечают, что в этой стране дети намного здоровее и крепче, а женщины болеют реже, чем в других местах, — очевидно, Природа неохотно расстается со своими правами, которые стремятся отобрать у нес некоторые народы, подверженные деградации и ложной утонченности и унижающие наш пол, делая его равным противоположному, созданному Природой для нашего употребления.
В стране запорожских казаков женщины изгоняются из общества. Тех, что служат для деторождения, отсылают на острова, и по мере нужды мужчины приезжают туда и пользуются ими без всякого чувства и самым беспорядочным образом, не разбирая ни возраста, ни внешности, ни родства: отец бросает семя в чрево дочери, брат делает беременной сестру, словом, единственным законом служит принцип потребности.
Есть земли, где с женщинами во время менструации обращаются как с животными: их помешают за изгородь или в клетку и бросают им пищу с безопасного расстояния как тиграм или медведям. И можете ли вы себе представить, что эти народы способны испытывать такое чувство, как любовь к женщине?
В королевстве Лоанго[3] в Африке, беременных женщин третируют ещё более жестоко: их сторонятся словно чего-то нечистого и отвратительного, в самом деле, можно ли вообразить нечто более отталкивающее, нежели вид женщины, готовящейся стать матерью? Вообще, их надо показывать поклонникам в голом виде, с огромным животом, похожими на чудовищную карикатуру на человека. После родов чернокожие обитатели другого африканского королевства. кажется, оно называется Баррей, прекращают всяческие сношения с женщиной на четыре года и более.
Женщины в Мадуре[4], обращаясь к мужьям, употребляют цветистые, иносказательные выражения, свидетельствующие о глубочайшем почтении к своим повелителям
Римляне и кельты обладали правом на жизнь и смерть своих жен и часто убивали их. Это право предоставила нам Природа, пренебрегая им, мы нарушаем и попираем ее законы.
Такое положение до сих пор сохраняется по всей Африке: женщина чувствует себя на седьмом небе от счастья, когда муж обращает на нее внимание.
В княжестве Жуида[5] все женщины глубоко несчастны, все подвергаются жестокому обращению точно так же, как и наложницы в княжеском гареме, где распространены самоубийства, потому что властитель никогда не начинает развлекаться с женщиной, пока не заставит се претерпеть самые жестокие муки и унижения.
Если мы заглянем в роскошные дворцы в Азии, мы увидим там гордых деспотов, чьи желания являются законом; они требуют от прекраснейших созданий таких мерзких услуг, которые невозможно себе представить, и таким образом низводят до самого униженного положения этих наглых богинь, возводимых на пьедестал в нашей стране.
Китайцы относятся к женщинам с надменным презрением и даже пользуются ими, преодолевая отвращение, не говоря уже о том, что не выносят их вида и присутствия.
Когда император Голкоиды[6] отправлялся на прогулку, дюжина самых высоких и сильных девушек из его гарема, взобравшись друг на друга, образовывали нечто вроде двугорбого верблюда, а четверо самых выносливых служили его ногами Его Величество садился в седло и погонял их рысью. Можете сами представить, как вел себя монарх во дворце наслаждений, и каково было бы его изумление, если бы ему сказали, что эти создания, которые служат для того, чтобы подтирать ему зад, у нас в Европе являются объектами поклонения.
Жители Московии брезговали есть мясо животных, убитых женской рукой.
Да, будьте уверены, собратья, не для того Природа подарила нам разум и силу, чтобы мы сгнили в оковах столь низменного чувства, как любовь. Слабый и лживый пол предназначен для удовлетворения наших желаний, и мы совершенно забываем о предназначении женщин, когда предоставляем им самую даже малую независимость и позволяем им возвыситься над собой.
Мы иногда полагаем, будто нас делает счастливыми женская привязанность, но это чувство всегда показное, и оно постоянно меняется в зависимости от того, какую нужду испытывает в нас женщина и от степени страсти, которую мы в ней возбуждаем. Как только волосы наши начинают седеть или в наших денежных делах обнаруживается упадок, то есть, как только она не может в полной мере утолять свои плотские желания, свою алчность или гордыню, она немедленно бросает нас и зачастую делается нашим заклятым врагом. В любом случае у нас нет более жестоких недругов, чем женщины, даже те, кто искренне обожают нас. Если же мы обращаемся к ним, чтобы получить удовольствие, они начинают нас тиранить, если мы в чем-то обидим их, они тут же ищут случая отомстить, и всегда это кончается тем, что они приносят нам несчастье. Следовательно, из всех человеческих страстей любовь — самая опасная, и надо принять все меры, чтобы защититься от нее.
Разве отчаяние любовника недостаточно свидетельствует о том, что любовь — есть безумие? Что только фатальная иллюзия заставила его наделить столькими прелестями существо, от которого он был без ума и которое превозносил до небес? Нет ни одного порока, который не превратился бы в добродетель, ни одного недостатка, который не обратился бы в красоту. Все, что есть в ней смешного, стало очарованием; но как только ураган страсти стихает, любовник, открыв глаза, может спокойно рассмотреть обожаемый предмет, и вот тогда он заливается краской стыда перед своей глупейшей ошибкой и зарекается впредь попадаться в эту западню.
От любви, уважаемые собратья, есть два верных средства: непостоянство и распутство. Приучая нас соответствующим образом относиться к ложным божествам, эти два свойства оказывают разрушительное действие на иллюзию и, в конце концов, сводят ее к нулю. Со временем человек перестает обожать то, что каждодневно видит перед собой, благодаря непостоянству и распутству, если они войдут в привычку, сердце человеческое постепенно утрачивает пагубную мягкость и становится невосприимчивым к любовному томлению, по мере пресыщения оно твердеет, ужесточается, и больной, в конце концов, выздоравливает. В самом деле, зачем мне тосковать у дверей этого коварного создания, которое если и впустит меня к себе, так только затем, чтобы окончательно испортить остатки хорошего настроения? Для чего терпеть такие муки, если, немного подумав, я вижу, что без всякого труда, за несколько франков, я могу купить не менее прекрасное тело? Надо постоянно иметь в виду, что женщина, страстно жаждущая заполучить нас в свои сети, обязательно скрывает в себе какие-нибудь недостатки, которые вызовут у нас отвращение, как только они обнаружатся. Стоит лишь употребить свое воображение и представить себе, какие дефекты прячутся под роскошными одеждами, и этот анализ поможет вам погасить родившееся чувство любви в самом зародыше. Если вы имеете дело с девушкой, от нее непременно исходит нездоровый запах, пусть не сразу, но это рано или поздно произойдет, так какой вам смысл, господа, дышать смрадом? Если она уже женщина, я допускаю, что какие-то другие отбросы ее тела могут ненадолго возбудить ваши желания, но что до нашей любви, уж это увольте! Не говоря уже о том, чтобы сделать из нее идола. Стоит только представить эту унавоженную почву, из которой вырастает бесчисленное потомство… Вообразите сокровище вашего сердца в тот момент, когда она рожает, посмотрите на этот бесформенный кусок плоти, грязный, мокрый, вылезающий из раскрытой настежь полости, в которой вы предполагаете найти блаженство. Разденьте этого идола своей души, разденьте его в любое другое время и скажите, неужели вы бредили вот этими мясистыми потными ляжками? Или этой зловонной бездонной ямой, чернеющей между ними? Тогда, может быть, вас приводит в экстаз этот клок спутанных волос, что самым нахальным образом торчит между этими ляжками, или эти дряблые куски плоти, свисающие до пупа? Неужели в одном из этих укромных местечек она скрывает свои прелести, достойные нашего обожания? Полноте! Вы же видите эти, похожие на губы, отростки из изношенной, цвета свиного сала плоти, прикрывающие мрачное отверстие, которое почти соединяется с другим, еще более отвратительным. Так неужели это и есть те чудесные предметы, которым вы намерены молиться и ради которых пресмыкаетесь как червь? Ах, вот как? Значит, я ошибаюсь? Значит, вас привлекают не они, и есть нечто, более благородное, что ослепляет ваш разум? Может быть, вас пленяет другое: предательский и коварный характер, мерзкие поступки, лживый и длинный язык, противный, визгливый голос, похожий на мяукание, а быть может, безграничное распутство или безмерная стыдливость, ведь женщина всю свою жизнь проводит на одном из этих противоположных полюсов; или безудержная страсть к клевете, злобность, упрямство, глупая непоследовательность, удручающая придирчивость и неприкрытая тупость? Вот каковы свойства, которые вы цените в женщине и которые бросают вас в дрожь![7]
