Кейт Фокс - Англия и англичане. О чем молчат путеводители
Генри вежливо поинтересовался, откуда у меня такая уверенность, принимая во внимание, что в Польше я нахожусь впервые, причем всего полчаса. Я объяснила, что наблюдала за польскими водителями, а они явно следовали этому правилу. Мой ответ был встречен скептически, что, впрочем, не удивительно. «Поверь мне, ведь я — антрополог», — добавила я, но и эти мои слова ждала та же реакция, и прошло некоторое время, прежде чем Генри согласился проверить мою теорию. Когда, по моему настоянию, он все же решился пойти на обгон, автомобили расступились, словно Красное море, освобождая для нас «третью полосу». Позже наш приятель-поляк, к которому мы ехали в гости, подтвердил, что и впрямь существует некий неписаный кодекс поведения автомобилистов, согласно которому необходимо уступать дорогу идущему на обгон.
Правда, чувство торжества во мне несколько угасло, когда сестра приятеля заметила, что ее соотечественники также слывут бесшабашными лихачами. Очевидно, будь я более наблюдательна, то наверняка увидела бы по обочинам дорог кресты с возложенными к их основанию цветами — так родственники погибших в автомобильных катастрофах приносят дань памяти своим несчастным близким. Генри великодушно воздержался от комментария относительно доверия к антропологам, но спросил, почему я не могу довольствоваться просто наблюдением и анализом польских обычаев, почему непременно должна включиться в игру по новым для меня правилам, рискуя собственной жизнью, да и его жизнью тоже.
Я объяснила, что эта потребность — отчасти результат науськиваний одной их моих внутренних ипостасей: участника, и вместе с тем указала, что в моем кажущемся безумии присутствует определенная методология. Выявив некую закономерность или модель в поведении местных жителей и ориентировочно установив определяющее их поступки негласное правило, этнограф с помощью разных «тестов» может подтвердить существование такого правила. Можно рассказать репрезентативной группе местных жителей о своих наблюдениях относительно моделей их поведения и спросить, верно ли вами идентифицировано правило, обычай или принцип, обуславливающие эти модели. Можно нарушить (гипотетическое) правило и посмотреть, какая будет реакция: выкажет ли кто-то признаки неодобрения или даже применит «санкции». Иногда, как в случае с «третьей полосой» в Польше, можно «протестировать» правило, подчинившись ему, а после посмотреть, будете ли вы «вознаграждены» за это.
Скучно, но важно
Данная книга написана не для социологов, а скорее для тех не поддающихся определению существ, которых издатели раньше называли образованными дилетантами. Я использую ненаучный подход, но это не значит, что я вправе неясно выражать свои мысли, излагать их небрежным языком или не давать определений терминам. Это — книга о «правилах» английской самобытности, и я не могу просто заявить, что нам всем известно значение слова «правило», не сделав попытки объяснить, что я имею в виду, употребляя данный термин.
Концепции правила я даю довольно широкое толкование, руководствуясь четырьмя определениями, представленными в «Оксфордском словаре английского языка» («Oxford English Dictionary»), а именно:
• принцип, установление или максима, регулирующие поведение индивида;
• критерий распознавания или оценки, мерило, показатель, мера;
• образец (человек или вещь), стандарт;
• факт или констатация факта, который имеет силу; нормальное или обычное положение вещей.
Таким образом, стоящая передо мной задача по выявлению правил английской самобытности не ограничивается поиском неких особых норм поведения. Моя цель — установить правила в более широком понимании стандартов, норм, идеалов, руководящих принципов и «фактов» «нормального или типичного» поведения англичан.
Это последнее — значение «правила», которое мы вкладываем в данное слово, когда говорим: «Как правило, англичане имеют качество Х, или предпочитают Y, или не любят Z». Используя термин «правило» в данном смысле, мы не имеем в виду — и это важное замечание, — что все англичане всегда или неизменно демонстрируют особенность, о которой идет речь. Мы лишь подразумеваем, что эта особенность или манера поведения типичны или ярко выражены и потому примечательны и показательны. По сути, любое общественное правило, какое бы определение мы ему ни давали, тем и отличается, что его можно нарушить. Правила поведения (или нормы, или принципы) такого рода — не то что научные или математические законы, установления должного порядка вещей. Они по определению условны. Например, если б было абсолютно невозможно, немыслимо пройти или сделать что-то без очереди, тогда не возникло бы необходимости в законе, запрещающем лезть без очереди[9].
Говоря о неписаных правилах английской самобытности, я вовсе не подразумеваю, что этим правилам подчиняются все члены английского общества или что мы не найдем каких-то исключений или отклонений. Это было бы смешно. Я лишь утверждаю, что это относительно «типичные и традиционные» правила, по которым можно судить о характере нации в целом.
Зачастую исключения и отклонения помогают «доказать», так сказать, «протестировать» правило — в том смысле, что реакция на отклонение — та или иная степень удивления или гнева — указывает на его значимость и «нормальность» поведения, которое оно предписывает. Многие ученые мужи, преждевременно похоронившие английскую самобытность, допускают грубейшую ошибку, в качестве причины ее смерти называя нарушения традиционных установлений (как то: неспортивное поведение футболиста или игрока в крикет). При этом они игнорируют реакцию народа на такие нарушения, свидетельствующую о том, что англичане считают эти отступления от правил аномальными, неприемлемыми и неанглийскими явлениями.
Природа культура
В своем исследовании, посвященном национальным особенностям англичан, я буду делать упор на правила, поскольку считаю, что на основе правил проще выстроить систему «грамматики» английской самобытности. Но, учитывая, что термин «правило» я намерена использовать в очень широком смысле, поиск правил неизбежно повлечет за собой попытку понять и охарактеризовать английскую культуру — еще один термин, требующий определения. Под понятием «культура» я подразумеваю совокупность моделей поведения, традиций, образа жизни, идей, верований и ценностей той или иной социальной группы.
Это ни в коем случае не означает, что я рассматриваю английскую культуру как гомогенный организм и не ожидаю, что обнаружу какие-либо отступления от типичных моделей поведения, традиций, верований и т. д., равно как не предполагаю, что «законы английской самобытности» исповедует все общество в целом. Как и в случае с правилами, в рамках английской культуры я ожидаю найти множество вариантов и разновидностей типичных форм, но при этом надеюсь обнаружить некое ядро — совокупность скрытых базовых моделей, которые помогут нам охарактеризовать черты английской самобытности.
В то же время я понимаю, что существует опасность «этнографического камуфляжа» — неспособность увидеть сходство между культурой Англии и культурами других народов. Стремясь дать определение «национальному характеру», можно зациклиться на поиске отличительных черт какой-то отдельно взятой культуры и забыть, что все мы — представители одной породы[10].
К счастью, несколько выдающихся антропологов составили для нас перечни «общекультурных универсалий», — обычаев, традиций, верований и т. д., присущих всем человеческим обществам, — которые должны помочь мне избежать такого риска. Нет единого мнения относительно того, какие именно обычаи и т. д. должны быть включены в данную категорию (хотя, с другой стороны, разве ученым когда-нибудь удавалось прийти к согласию по какому-либо вопросу?)[11].
Например, Робин Фокс приводит следующий список:
«Законы о собственности; отношение к инцесту и браку; традиционные табу и случаи отмены запретов; методы разрешения споров с наименьшим кровопролитием; верования относительно сверхъестественного и связанные с ними ритуалы; система социального статуса и методы его обозначения; обряды посвящения молодых мужчин; ритуалы ухаживания и связанный с этим обычай дарить женщинам украшения; культура символической нательной росписи; определенные виды деятельности, доступные только мужчинам; азартные игры; изготовление инструментов и оружия; мифы и легенды; танцевальное искусство; адюльтер и, в различных дозах, убийства, самоубийства, гомосексуализм, шизофрения, психозы и неврозы, а также различные лекари, наживающиеся на болезнях или исцеляющие больных, — как на это посмотреть».
Джордж Питер Мердок представляет более длинный и подробный перечень универсалий[12] — в удобном алфавитном порядке, но в менее забавных выражениях:
