Евгений Примаков - Мир без России? К чему ведет политическая близорукость
Транзитном протоколе, который был присоединен к Энергетической хартии в 2003 году.
В существующей редакции Россия не могла передать Энергетическую хартию на ратификацию в Государственную думу. Немецкий политолог, эксперт по России Александр Рар писал: «В то время как потребители на Западе беспокоятся по поводу надежных энергетических поставок, Россия считает немаловажным вопрос надежного заработка на энергетическом экспорте. Зеленая книга комиссии ЕС, которая требует дополнительных гарантий от государств-экспортеров в ходе либерализации энергетического рынка ЕС, но не дает такому экспортеру, как Россия, никаких гарантий его сбыта в ЕС, не слишком способствует устранению разногласий»[34].
Кстати, Норвегия тоже подписала, но не ратифицировала Энергетическую хартию и отказывается применять ее на практике.
И все-таки не все безупречно в делах и «Газпрома». Хотя он и является собственностью Российского государства, но функционирует как один из крупнейших в мире концернов и неминуемо воспринимает некоторые черты, присущие его зарубежным партнерам. Подчас проявляется монопольное положение компании. Например, непонятно звучит в устах отдельных газпромовских руководителей противопоставление двух вариантов для европейских потребителей газа: диверсификация источников либо увеличение поставок «Газпромом». Стремление увеличить поставки в Европу ни в коей мере не должно противопоставляться законному желанию Европейского союза использовать и другие источники снабжения газом. Такое противопоставление может дать повод для неправильной интерпретации действий «Газпрома» по закупке газа у ряда его производителей за пределами России по мировым ценам. На самом деле «Газпром», очевидно, озабочен главным образом тем, чтобы создать дополнительную гарантию заполнения трубы, по которой экспортируется газ, в условиях ожидаемого роста потребления внутри России. Немалое значение при этом имеет стремление контрдействовать, когда предпринимаются очевидные меры, направленные на подрыв европейских позиций «Газпрома».
Неправильной интерпретации действий «Газпрома» способствуют и такие залихватские и к тому же неосуществимые предложения, разрекламированные прессой, как скупить по мировым ценам «на корню» всю нефть, газ и сжиженный природный газ, экспортируемые Ливией, у которой существуют многолетние связи со странами-потребителями. С этим контрастируют выверенные и взвешенные предложения В.В. Путина ряду стран СНГ продавать России по мировым ценам энергоресурсы для их транспортировки по уже работающим и запланированным трубопроводам.
Известно, что Туркмения, Казахстан и Узбекистан согласились с 1 января 2009 года продавать газ «Газпрому» по мировым ценам.
Когда особенно выпирает корпоративный интерес «Газпрома», вмешивается руководство страны. Так, например, президент Медведев потребовал у «Газпрома» и «Роснефти» неуклонного выполнения своего еще в бытность первым заместителем председателя правительства указания о снабжении газом регионов российского Дальнего Востока. Для исполнения этого указания необходимы модернизация газотранспортной системы, строительство нового газопровода и договоренность с участниками проекта «Сахалин-1». Как писала газета «РБК daily», «…ранее «Газпром» хотел забрать весь газ с проекта. Причем он хотел его не для обеспечения российских потребителей, а чтобы ликвидировать альтернативу для получения российского газа Китаем»[35]. Пришлось и председателю правительства Путину потребовать от «Газпрома» обеспечить допуск к своей трубопроводной сети в России желающим ее использовать производителям газа. Речь идет о российских производителях, не связанных с «Газпромом», которые в настоящее время добывают 14–16 процентов от общего объема добычи, а могли бы добывать в два раза больше, если бы не было ограничений доступа к трубе.
Концентрация в руках государства энергетических гигантов – «Газпрома» и «Роснефти» в настоящее время представляется оптимальным вариантом. Это должно служить единой энергетической политике России, для чего необходимо их тесное взаимодействие. На практике оно не всегда получается, и, как мне представляется, причиной является, как правило, защита компаниями своих корпоративных интересов.
Так или иначе, но энергетическую политику России вырабатывают, конечно, не компании, какими бы они ни были большими и сильными, а правительство – это бесспорно.
Трубопроводное противоборство
Хотя основные причины российского энергетического интереса к Европе лежат в экономической плоскости, было бы неправильно отрицать политические мотивы в энергетическом курсе России. Но каковы они – вот в чем вопрос.
Опять небольшой экскурс в прошлое. Россия при всем своем своеобразии, характерных, присущих ей одной чертах, исторически формировалась как европейская страна. И дело было не только в ее географической расположенности. Призыв варягов в Древнерусское государство, окно в Европу, открытое при Петре I, тесные связи российских династий с европейскими, русской интеллигенции с Европой, общехристианская цивилизация – все это реальная история. Противоречия между славянофилами и представителями проевропейского направления заключались не в том, что первые отрицали связи России с Европой, а в том, что вторые отрицали своеобразие России, открывавшее для нее самостоятельный путь в будущее.
После Второй мировой войны Восточная Европа контролировалась Советским Союзом, а западная часть Европейского континента приняла проамериканскую ориентацию, практически контролировалась Соединенными Штатами. Наиболее прозорливые политики, несмотря на это, ратовали за единую Европу от Урала до Атлантики. Таким был де Голль, и не он один. После окончания холодной войны, казалось бы, лозунг единой Европы обрел более прочную основу. Однако превалирующая часть Западной Европы оставалась в НАТО и была интегрирована в Европейский союз. Во время холодной войны Советский Союз, по сути, был настроен одновременно против этих двух организаций. Но СССР постепенно отошел от первоначальной примитивной оценки интеграционного процесса в Западной Европе, когда предрекалась его недолговечность в результате «отсутствия объективных условий». Постепенно вырисовывалось стремление СССР в последние годы его существования, и особенно России, построить мосты к Европейскому союзу. Не в решающей степени, но все-таки этому способствовали проблемы Калининграда, который превратился в эксклав в результате распада СССР, а после приема в ЕС Польши и стран Балтии оказался «российским островком» в Европейском союзе.
Изменение позиции в отношении ЕС сказалось и на отсутствии российского негативизма при расширении союза, несмотря на то что Россия не была к этому подготовлена, и при вхождении в Европейский союз Финляндии сначала значительно потеряла в экономическом плане. Но был учтен «финский опыт», и временные экономические потери не превратились в постоянные в связях с той же Финляндией и другими странами, за счет которых расширился Европейский союз. Более того, в результате расширения ЕС для России появились новые перспективные возможности. Отсюда – прямая заинтересованность России в сотрудничестве не только с европейскими странами на двусторонней основе, но и с такой реальностью сегодняшнего мира, как их интеграционное объединение.
Я даже не исключаю, что Россия не прочь сама войти в ЕС, но это неосуществимо. Организаторы этого союза опасаются, что она своими масштабами если не раздавит ЕС, то в нем может создаться «двоецентрие». Что касается НАТО, то создаваемая им ситуация в прямом смысле слова препятствует сближению России с остальной частью Европы. Все это не способствует претворению лозунга единой Европы в жизнь.
В таких условиях механизмом для сближения с Европейским союзом – Москва не намерена отказываться от одного из своих главных внешнеполитических приоритетов – может стать выработка новой модели европейской безопасности и развитие энергетической взаимозависимости. В этом и заключается политическая составляющая энергетической линии России на европейском направлении. Хочу подчеркнуть: речь идет не о том, чтобы сделать ЕС зависимым от поставок российских нефти и газа, привязать его к России, а совместными усилиями создать всем участникам единое энергетическое поле, что будет способствовать продвижению к единой Европе.
А как ко всему этому относятся Соединенные Штаты?
На поверхности лежит их стремление поддержать строительство целой системы трубопроводов для снабжения Центральной Европы нефтью и газом из Каспийского бассейна и Центральной Азии в обход России. Правда, прогнозы, обещающие грандиозные ресурсы нефти и газа в каспийском регионе, явно съежились, но тем не менее регион считается одним из самых перспективных по добыче энергоресурсов. Нефтегазовая связь этого региона с Европой, по идее, могла бы осуществляться через уже существующую систему трубопроводов, но они в основном проложены по российской территории, и это не устраивает США. На момент написания книги к таким нефтепроводам можно было отнести в первую очередь Баку – Новороссийск, Тенгиз (Казахстан) – Новороссийск, построенный Каспийским трубопроводным консорциумом (КТК), а также маршрут танкерами через Каспийское море на Махачкалу, а оттуда трубопроводом на Новороссийск. В направлении Европы действовали также транспортные маршруты по нефти, минуя Россию: Баку – Супса, азербайджано-грузинский железнодорожный коридор ТРАСЕКА до Батуми. Всего этого вполне хватит, по мнению экспертов, для снабжения нефтью Европы из Каспийского бассейна и Центральной Азии.
